Шерри встала у входа в церковь, смутно осознавая, что та набита битком. Казалось, весь Армодейл собрался поглазеть на свадьбу шерифа.
Вдруг окажется, что она фригидна? Ужасная мысль пронзила иглой ее сознание. Что, если она останется холодна к ласкам Клинта и он решит, что сделал ужасную ошибку? Она тогда умрет. Просто свернется клубочком и умрет.
Церковный орган возносил к куполу знакомые звуки свадебного марша, а на глазах Шерри закипали слезы страха. Когда она начала свой путь по церковному проходу, пелена слез мешала разглядеть Клинта.
Он стоял на другом конце прохода, высокий и красивый, в черном смокинге. Подходя к нему, Шерри увидела его глаза. Они были полны любви. Страх, сжимавший сердце Шерри, моментально улетучился, его растворил свет, льющийся из глаз Клинта.
Когда Шерри приблизилась к нему, Клинт взял ее руку в свою. Шерри чувствовала, что ее ладонь холодна как лед, но она моментально согрелась в тепле его руки.
Клинт улыбнулся, и в этот миг Шерри поняла, что все будет прекрасно.
Церемония прошла словно в тумане. Они произнесли слова клятвы, обменялись кольцами, и легкий поцелуй скрепил их будущее. Все присутствующие неторопливо вышли из церкви и отправились в городской банкетный зал.
Внутри все было изукрашено гофрированной бумагой, а на длинном столе стояли сосуды с пуншем и трехъярусный свадебный торт.
На маленькой сцене собирался и сыгрывался оркестр. Рядом на столе было сервировано угощение для музыкантов.
Следующие тридцать минут Шерри и Клинт стояли у входных дверей, принимая поздравления и хитрые подмигивания друзей и соседей.
— А я уже говорил, что люблю тебя? — спросил Клинт, когда они наконец остались на минутку наедине.
Шерри улыбнулась ему.
— Возможно, но можешь повторить еще раз. Ты знаешь, как мне нравится слышать это.
Клинт притянул ее к себе.
— Я тебя люблю, — сказал он и прижался губами к ее губам. Этот поцелуй был полон огненной страсти и нетерпеливого ожидания грядущей ночи.
— Эй, хватит, — прервал их Энди. — Погодите начинать медовый месяц. Все ждут, когда вы станцуете свой первый танец.
Клинт улыбнулся Шерри:
— Миссис Грэм, могу ли я пригласить вас на этот танец?
Шерри охватила дрожь восторга, когда она услышала свое новое имя.
— С превеликим удовольствием, мистер Грэм, — ответила она.
Она вошла в кольцо его рук, и под восторженные крики толпы они задвигались под звуки мягкой мелодичной музыки. Скоро и другие пары закружились вокруг них, и Шерри с Клинтом перестали быть центром внимания.
— Ты так прекрасна, что у меня перехватывает дыхание, — прошептал Клинт. От его слов дыхание перехватило и у Шерри.
И следующий час они то танцевали, то угощали друг друга тортом. В общем, делали все, что положено на свадебной церемонии.
Шерри мило болтала с Мэнди и Кэтрин, когда рядом с нею возник Клинт.
— Давай удерем с этой вечеринки, — прошептал он ей на ухо.
Щеки женщины окрасила горячая волна румянца.
Мэнди захихикала.
— Конечно, бегите. Жених и невеста никогда не задерживаются на собственной свадьбе, — подзадорила она, заслужив благодарную улыбку Клинта.
Он подхватил Шерри под локоть и повел к дверям.
— Может, надо попрощаться? Поблагодарить всех? — спросила Шерри.
— Нет уж, ускользнем потихоньку. Пусть веселятся без нас.
Клинт за руку вытянул Шерри на улицу и повел к машине. Они оба резко остановились и засмеялись, увидев жестяные банки, привязанные к бамперу. На боковых дверцах и лобовом стекле было выведено белой краской: «Молодожены».
Энди заканчивал привязывать к антенне большой белый бант. Он усмехнулся, увидев их приближение.
— Что, голубки, решили сбежать?
— Ты закончил издеваться над моей машиной? — усмехнулся Клинт своему заместителю.
Энди расправил бант и кивнул.
— Да, пожалуй. И не волнуйтесь ни о чем, пока будете проводить медовый месяц. — Он вздохнул и расправил плечи. — Я позабочусь об этом городе следующие три дня.
Клинт хлопнул Энди по спине.
— Я бы не взял три дня выходных, если бы не был совершенно уверен в тебе.
При этих словах шефа улыбка осветила черты Энди.
Клинт помог Шерри устроиться на пассажирском сиденье и, распрощавшись с Энди, сел за руль. Когда он завел двигатель, Шерри вдруг снова охватили тревожные мысли.
— Куда мы едем? — спросила она, когда машина отъехала от церкви. Клинт сказал, что в брачную ночь они поедут в особенное место, но не сказал, куда именно. Каждый раз, когда Шерри спрашивала об этом, его глаза загадочно вспыхивали и Клинт отвечал, что это тайна.
Он и сейчас улыбнулся, но не ответил. Вместо этого протянул руку и накрыл ладонь Шерри. Она опустила взгляд — ее безымянный палец был украшен бриллиантовым обручальным кольцом. Бриллианты сверкали и переливались в свете проносившихся мимо фонарей.
— Ты счастлива? — спросил Клинт.
Шерри кивнула:
— Это похоже на сон. — Она секунду поколебалась, потом спросила: — Ты очень огорчен?
Шерри настояла, чтобы на свадьбу были приглашены приемные родители Клинта, но они не ответили на приглашение и не появились на торжестве.
— Огорчен? — переспросил он. — А, ты имеешь в виду Роберта и Мэри? Нет, я не огорчен, что они не приехали, и не удивлен этим. — Он сжал руку Шерри, потом отпустил ее. — Может, они были хорошими родителями в их понимании. Простить их я еще могу, но вряд ли найду им местечко в нашей жизни.
Шерри слышала спокойствие в голосе Клинта и поняла, что за последние три недели в его сердце начали заживать раны, нанесенные прошлым.
Она в изумлении подняла глаза, когда они подъехали к его дому. Клинт выключил двигатель, расстегнул ремень безопасности и повернулся к Шерри.
— Надеюсь, ты не представляла в мечтах номер какого-нибудь фешенебельного отеля для первой брачной ночи. — Он снова взял ее за руку. — Я хотел, чтобы наша супружеская жизнь началась в этом доме, на моей постели, где столько раз бессонными ночами ты являлась мне.
Слезы мгновенно наполнили глаза Шерри, ее захлестнула волна любви к этому мужчине, наполнила ее чувством завершенности происходящего.
— Я люблю тебя.
Его глаза вспыхнули.
— Войдем в дом, и ты покажешь мне, насколько.
Двадцатью минутами позже Шерри уже стояла перед зеркалом в ванной, разглядывая свое отражение и борясь со страхом, что Клинт обнаружит в ней неподходящую любовницу.
На ней была белая шелковая сорочка, которая мало что прикрывала. Щеки Шерри были окрашены румянцем. Глаза казались огромными от волнения.
