чтобы ослепить ее. Кэт пришлось прикрыть глаза, выходя на сцену. Сцену, которая оказалась пуста.

Озадаченная, она нахмурилась и огляделась по сторонам, решая про себя, не вернулся ли он прежним путем назад через один из служебных проходов, когда заметила движение на той самой галерее, с которой она смотрела спектакль.

Вулф поднял одну руку ко лбу в насмешливом приветствии, перед тем как снова растаять в тени.

– Подождите. Пожалуйста. Только одну минуту. Мне надо поговорить с вами. Я…

Но он уже опять исчез. Кэт, от изумления так и осталась с открытым ртом, но тут же, сообразив, что мужчина играл с нею в кошки-мышки, резко сжала челюсти.

– Прекрасно! – пробормотала она, решительно протопав к краю сцены. – Но вам следует знать, месье Мышь. У кошки есть когти.

Задрав юбки, Кэт перекинула ноги через перила. Учитывая высоту сцены и болтавшуюся под плащом короткую шпагу, это было нелегким подвигом, но Кэт прыгнула, приземлившись на подушечки пальцев.

Она покачалась немного, но быстро вернула равновесие и рванулась к дверному проему, который вел к галереям. К тому моменту, как она добралась туда, там не осталось никаких признаков присутствия актера. По крайней мере, на той галерее.

Он помахал ей с противоположной стороны театра. Выругавшись с досады, Кэт метнулась за ним, с огорчением осознавая, что эта мышь имела одно неоспоримое преимущество. Этот человек знал свой театр гораздо лучше, чем она.

Спустя десять минут она обливалась потом, сбивалась с дыхания и теряла самообладание. Очутившись снова на пути к галереям в третий или четвертый раз, она, не сдержавшись, выкрикнула:

– Ладно вам, болван вы эдакий. Я не в восторге от этой бессмысленной забавы. Достаточно, наигрались.

– О да, я полностью с вами согласен, – раздался тихий вкрадчивый голос так близко у нее за спиной, что Кэт даже подскочила. Она обернулась. Он стоял на несколько пролетов выше нее на лестнице, ведущей на галереи, прислонясь к стене, и невозмутимо изучал ее, словно наслаждаясь ее замешательством.

– Вы, кажется, несколько не в себе, любезнейшая. Бегаете по кругу как оглашенная, будто потеряли что-то. Могу я быть вам чем-нибудь полезен?

Кэт перевела дыхание, борясь с собой, чтобы не вспылить, напоминая себе цель своих поисков.

– Это… это зависит от… – проговорила она. Ее разозлило то, что она чуть не ахнула, когда актер оторвался от стены.

Этот человек был вблизи даже красивее, чем со сцены, хотя в нем не осталось ни единого намека на благородного сэра Роланда. Нет, он не шел горделивой походкой, не держался с рыцарским достоинством. Он крадучись спускался по лестнице, а что касается выражения его лица… нет, она не смогла бы подобрать никаких других слов для описания. В его лице решительно было нечто волчье.

– Зависит от чего? – спросил он, остановившись в шаге от нее.

– …от того, кто вы. Вы можете быть мне полезным, если вы Мартин Ле Луп. – Кэт планировала вести себя тоньше и осторожнее, но ее прямой вопрос заставил его выдать себя. И пусть это выразилось лишь в едва заметном взмахе ресниц, ей этого было достаточно.

– Увы, любезнейшая, боюсь, вы ошибаетесь.

– Вот уж не думаю. – Кэт едва сдержалась, чтобы не возликовать. – Вы заставили меня долго охотиться, мсье Ле Луп, но я нашла вас в конце концов. Мое имя…

– Оно мне совершенно ни к чему, – отрезал он, нависая над Кэт так близко, что она невольно отступила назад.

Это было ошибкой с ее стороны, поскольку теперь она оказалась прижатой к стене прохода, и он к тому же расставил руки так, как если бы намеревался отрезать ей путь к спасению.

– Как я уже заметил, вы ошиблись. Но ошиблись так, что теперь уже мне решать, позволить ли вам уйти. – Он разглядывал ее прищуренными хищными глазами густого, как краски первобытной лесной чащи, зеленого цвета. И хотя голос его звучал нарочито тихо, в нем явно слышалась угроза. Угроза исходила из каждой поры его крепкого тела и, казалось, колючками била по ее коже, от чего одновременно приходило и возбуждение и замешательство.

– Вы не понимаете. Если бы вы только дали мне объяснить. У меня есть для вас кое-что… – Кэт полезла под плащ за рекомендательным письмом, которым ее снабдила Арианн. Он опередил ее, сжав ее запястье железной хваткой.

– Что бы ты ни скрывала под этим плащом, лучше оставь это при себе, милочка. Я не испытываю никакого интереса к твоему товару, а, как ты сама можешь видеть, другие возможные клиенты давно разошлись. Но ты можешь найти публичный дом в конце этой улицы, где…

– Публичный дом?! – Лицо Кэт запылало от негодования. – Вы принимаете меня за шлюху?

– Ни одна достойная женщина не преследует мужчину на улице, как ты преследовала меня. Зачем, если не затем, чтобы задрать юбки и расставить ноги ради моей монеты, или у тебя была другая причина? – Его глаза и дразнили и испытывали ее.

Кэт не знала, на кого больше злилась: на него за оскорбления, которыми он ее осыпал, или на себя за то, что оказалась настолько неловкой, что он обнаружил ее слежку.

Вывернув руку из его захвата, она гордо вздернула подбородок.

– В аду все насквозь промерзнет в тот день, когда Катриона из клана О'Хэнлон продаст свое тело мужчине.

– Ах, вот оно что, выходит, отдаешься бесплатно?

– Нет! – зашипела Кэт. – И уж точно не такому стервецу.

Она ударила его кулаками в грудь, отпихивая от себя. Он, пошатнувшись, отпрянул, явно пойманный врасплох, как и многие мужчины, он не ожидал такой силы в ней.

– Теперь слушайте внимательно, вы, идиот. Я следовала за вами по пятам, так как мне необходимо было убедиться, что это действительно вы, прежде чем я назову вам себя. Вас подстерегает серьезная опасность, и…

– Неужто? Я бы сказал, что дела обстоят несколько иначе.

Он снова сделал осторожный шаг в ее сторону, но Кэт увернулась от него.

– У нас совсем нет времени для этой ерунды, Ле Луп.

– Еще раз обращаю твое особое внимание, дорогуша. Как я сказал тебе прежде, – он нарочно выговаривал каждое слово отдельно, как если бы разговаривал с какой-то безмозглой дурой. – Ты. Ошибаешься. Ты. Нашла. Не. Того Волка.

– Я нашла того, кто явно узнает свое имя, когда оно произносится по-французски. Между прочим, вы на удивление здорово маскируете ваш акцент. Я должна похвалить вас.

Он взметнул одну бровь, чем вызвал у Кэт сильное раздражение. Она всегда завидовала тем, кто был способен изображать эту гримасу на лице, передавая и презрение, и сомнение таким учтивым и простым жестом.

– Так вот почему ты преследовала меня? Чтобы выказать свое восхищение моими способностями? Мне осталось только поверить, что моего обаяния оказалось достаточно, чтобы заставить тебя преследовать меня…

– О-го-го! Какие тут могут быть сомнения. Держу пари, вы для этого достаточно тщеславны.

Его губы вытянулись в нитку, и он сделал угрожающий шаг к ней.

– Довольно шуток. Говори, кто ты такая и что тебе надо от меня, только делай это быстро.

– Разве я не пытаюсь это сделать уже столько времени? Если бы вы только заткнулись, чтобы выслушать меня.

– И это говоришь ты, которая вообще не способна держать свой рот закрытым! Прекрати молоть чушь и давай мне прямой ответ, женщина.

– Какой же вы наблюдательный, Ле Луп. – Кэт скрестила руки на груди. – Да, я – женщина и из тех, кто не допускает оскорблений или приказов в свой адрес. Назовите мне хоть одну причину, по которой я должна вам рассказывать хоть что-то о себе, пока вы не начнете вести себя хоть чуточку повежливее.

– Причина имеется, и превосходная причина. – Он вынул из ножен рапиру и направил на нее острие. – У моей шпаги очень острое лезвие.

Кэт отпрыгнула назад, ее рука инстинктивно потянулась к оружию. Одним стремительным рывком она