улыбке. Но она набралась сил и твердо сказала:

– Ты дала честное слово не читать по моим глазам, – серьезно напомнила она Мег, скрестив руки на груди.

– А если у меня нет чести?

– Тогда я предлагаю тебе приобрести ее хоть немного.

Мег ответила ей негодующим взглядом, затем презрительно пожала плечами.

– Мне вовсе не нужно читать в ваших глазах. У вас лицо отражает все ваши мысли, как зеркало. Вы, если вам так хочется, можете обыскать всю мою комнату, но никакой «Книги теней» вы тут не найдете. Ее потеряли еще в Париже, и я довольна этим. Что касается той книги, на которую вы так подозрительно коситесь… – Мег направилась к полкам и вытащила фолиант, затем провела пальцем по названию.

«Тайны и чудеса мира».

Кэт вздрогнула. Не очень приятное состояние, когда одиннадцатилетняя девочка способна поставить тебя в глупое положение. Она взял книгу у Мег, чтобы взглянуть на нее поближе.

– Эта книга очень зачитана, – заметила Кэт. – Должно быть, твоя самая любимая.

Мег только ссутулила плечи, но когда Кэт стала перелистывать страницы, девочке уже не удалось сохранить свое безразличие. Она подкралась ближе и показала на иллюстрацию, изображавшую дракона в полете.

– Здесь говорится, что в Эфиопии драконы крайне дружелюбно настроены.

– Я всегда верила в это, – улыбнулась Кэт.

Мег наклонилась еще ближе, и сама стала перелистывать страницы, пока не дошла до той иллюстрации, которая была на странице с загнутым уголком, – рисунок некоего чудовищно огромного существа с клыками и хвостом с двух сторон туловища, один хвост изображался длинным и толстым, и рос там, где должен был располагаться нос.

– Олифанты, напротив, очень свирепы. Вы когда-либо видели их, мисс О'Хэнлон?

– К счастью, нет.

– Скорее всего, справиться с ними можно, только связав их хвосты вместе, чтобы они шли гуськом.

– Я учту это на будущее, – торжественно пообещала Кэт.

Мег поглядела на нее и, забывшись, уже чуть было не улыбнулась в ответ, но тут же остановила себя.

Она выхватила книгу у Кэт. Запрыгнув в кровать, девочка зарылась под покрывала и устроилась на подушке с книгой.

Кэт пошла за ней и присела на краешек кровати. Держа книгу перед собой, Мег усердно демонстрировала полное равнодушие.

– Что ж, выходит, я тебе не сильно нравлюсь, – первой заговорила Кэт.

Мег отважилась посмотреть на нее поверх книги.

– Мне нравится ваш голос. В нем есть музыка, – некоторое время спустя сказала Мег.

– Это хорошо. Лучше, чем совсем ничего, по меньшей мере.

Мег исчезла за своей книгой, переворачивая очередную страницу.

– У папы в голосе тоже была музыка. Прежде, до того, как он начал стараться стать совсем англичанином.

– Ты это не одобряешь?

– Я очень-очень горжусь им, – вспыхнула Мег, но через секунду призналась: – Мне больше нравилось, когда мы только приехали в Англию и ездили по стране с труппой мистера Роксбурга. Папа больше смеялся в то время и каждый день превращал во что-нибудь занятное, словно вся наша жизнь была большим увлекательным приключением. Но все изменилось, когда Финетта отыскала нас.

– Финетта?

– Она состояла в сестричестве. Противная, хитрая и грязная тетка, от нее всегда плохо пахло. Я никогда ее не любила. Не знаю даже, как ей удалось напасть на наш с папой след. Она никогда не отличалась умом.

– Но, так или иначе, Финетта нашла вас, – напомнила Кэт, когда Мег затихла. – И что она хотела?

– То же, что и все сестры хотят. Меня, – тихо и грустно ответила Мег. – Они все ожидали от меня чего- то непомерного. Будто я обладаю особым даром и могу сделать их всех красивыми, богатыми и могущественными. Будто бы я способна возвращать из мира мертвых тех, кого они любили и потеряли.

Мег вся сжалась, еще больше прячась за книгу. Кэт захотелось забрать у нее книгу. Она хотела видеть лицо девочки. Но Мег, похоже, было много легче говорить о таких болезненных вещах, прикрываясь книгой как щитом.

– Финетта была… она совсем обезумела, когда догнала нас на дороге. И была ужасно обозлена на моего папу. Она говорила, что, когда он забрал меня, он украл надежду у всех сестер, украл у них мечту. Она попыталась уколоть папу иглой. Но, пока они боролись, Финетта сама себя уколола. Она умерла от яда.

Девочка снова затихла.

– А потом? – мягко поинтересовалась Кэт.

– Финетту похоронили в могиле для нищих в той маленькой деревне около Йорка. Никто, кроме нас с папой, не знал, ни кто она такая, ни как она умерла. Он изо всех сил обнял меня и сказал, что мы должны забыть обо всем и никогда не говорить об этом ни слова. Он избавился от шприца, бросил его в водоем около того места, где Финетта напала на нас. Но там было совсем не так глубоко, как папа думал, и мне удалось достать шприц позже. Я подумала, что это оружие может нам еще пригодиться для защиты. После того случая с Финеттой мой папа сильно изменился. Он стал вести себя так, будто мир вокруг был полон олифантами, и все они охотились за мной, – при этом Мег горестно вздохнула. – А теперь, когда вы принесли нам это предупреждение от Хозяйки острова Фэр, я вообще больше, верно, не выйду из дома. И никогда не увижу королеву. – Она опустила книгу достаточно, чтобы кинуть обиженный взгляд на Кэт. – Хотя вам этого не понять и вам все равно. Вас ведь это не волнует.

– Я хотела бы понять, – возразила Кэт, решительно подавляя свою ненависть к Елизавете Тюдор. – Что тебя так восхищает в этой женщине?

Мег подозрительно изучала Кэт, словно пытаясь убедиться в искренности своей собеседницы. Что бы там она ни увидела в лице Кэт, увиденное, должно быть, удовлетворило ее, поскольку она заговорила снова:

– Ее величество достойна восхищения. Она очень умна и во многом достигла совершенства. Она говорит на шести языках и еще играет на лютне и на спинете. Когда она была девочкой, она едва сумела выжить. Вокруг нее было так много врагов, которые хотели уничтожить ее, и столько людей вокруг, которые хотели использовать ее, точно так же, как… совсем как…

– Совсем как тебя? – вставила Кэт.

Мег исчезла за книгой. Ее голос стал таким тихим, что Кэт пришлось наклониться ближе, чтобы расслышать ее слова.

– У королевы Елизаветы тоже была мама, которую все считали воплощением зла, и ей совсем никогда нельзя говорить о ней.

– Но ты можешь говорить о своей матери со мной.

– Папа не хотел бы этого.

– Тогда это будет еще одна из наших тайн. – Кэт взяла книгу из рук Мег и отложила ее в сторону. – Твой папа – хороший человек, и он хочет защитить тебя. Но я считаю, он не понимает, что, если ты будешь хранить некоторые воспоминания глубоко в своем сердце слишком долго, эти воспоминания начнут раздуваться в нечто слишком важное и станут темнее и хуже, чем они были на самом деле.

Мег с трудом сглотнула, огромные зеленые глаза девочки выдавали потребность выразить мысли, которые она хранила и прятала слишком долго.

– Иногда мне кажется, что у меня вот-вот разорвется сердце, – после долгого колебания выговорила она признание.

– Вот уж этого, правда, не хотелось бы. – Кэт коснулась щеки девочки. – Так расскажи же мне о своей маме.

Мег опустила взгляд и спрятала руки под одеяло.

– Я знаю, что почти все считают мою маму по-настоящему скверной, и она на самом деле творила