миниатюру с портретом, она уже была полностью заворожена образом, возникшим в ее уме.

— Мой молодой господин страдает от одиночества в своем замке у моря, — обронил Фитцледж.

— От одиночества можно страдать даже в сердце шумного города, — ответила Медлин с печальной улыбкой.

— Но именно вы могли бы избавить его от одиночества. Я уверен, что провидение предназначило вас в жены мистеру Сентледжу.

— Меня? — Медлин рассмеялась и покачала головой. — Но у меня нет ни состояния, ни других качеств, которые большинство мужчин ищет в жене.

— Мистер Сентледж не относится к большинству мужчин. Я не могу объяснить, но я твердо уверен… — Старик слегка сжал руку Медлин. — Я знаю — вы именно та, что нужна мистеру Сентледжу. Вы единственная женщина, которую он сможет полюбить.

Это было похоже на бред. Но, взглянув еще раз в честные глаза старика, Медлин почувствовала: каким бы безумием ни казалось все, что он говорил, это было правдой.

Мать и близкие подруги уже давно сумели убедить девушку в том, что у нее нет никаких достоинств, которые могли бы заставить мужчину закрыть глаза на отсутствие приданого, а ее не по-женски трезвый ум только отпугивал и без того немногочисленных поклонников. Бедный мистер Брикстед до сих пор прятался за ближайшую колонну, стоило только Медлин появиться в бальном зале.

В двадцать два года Медлин решила, что ей суждено остаться старой девой вроде кузины Хэриетт. Она уже смирилась с тем, что должна положить жизнь на благо остального семейства и что ее будут приглашать на ужин лишь для того, чтобы заполнить пустующее место за столом.

И вдруг теперь этот старый священник рисует перед ней совсем иные перспективы. У нее может быть свой дом, дети и муж, который станет заботиться о ней, причем он способен предложить ей не только деньги и положение в обществе, но и все богатство своего ума, и по достоинству оценить ее собственные душевные качества.

«Я знаю — вы именно та, что нужна мистеру Сентледжу. Вы единственная женщина, которую он сможет полюбить».

Эти слова запали ей в душу. И теперь, украдкой глядя на портрет Анатоля, Медлин, всегда такая практичная, отважилась предаться мечте.

Карета остановилась так резко, что она едва не упала с сиденья.

— Что это? — вскрикнула Хэриетт. — Разбойники?

Медлин быстро спрятала миниатюру.

— Среди бела дня? Вряд ли… — начала она, но оборвала фразу, увидев подскакавшего к карете юношу в пудреном парике и красной ливрее. Он жестом попросил ее опустить окно. Не слушая протестующих возгласов Хетти, Медлин так и поступила, и в духоту кареты ворвался свежий весенний ветер.

— В чем дело, Роберт?

— Я вижу замок! — звонко воскликнул юноша. — Замок Ледж!

У Медлин часто забилось сердце. Несмотря на опасность, угрожавшую парику и шляпе, она наполовину высунулась в окно и стала вглядываться в даль.

Дорога круто уходила вверх. Замок Ледж, казалось, вырастал прямо из вершины скалистого утеса, а его зубчатые башни и стены упирались в свинцовое небо.

— Какой-то готический кошмар, — ужаснулась Хэриетт, тоже выглянувшая в окно.

— Не говори ерунды, — возразила Медлин, хотя и сама была несколько напугана мрачным зрелищем. — Просто старый замок. Мистер Фитцледж говорил мне, что этим заброшенным крылом давно не пользуются.

— У меня такое впечатление, что здесь все давно заброшено.

Медлин больше не слышала ни поскрипывания колес кареты, ни ворчания своей кузины — все ее внимание было приковано к замку. Как зачарованная, она не могла оторвать глаз от приближавшихся массивных башен, от старинного разводного моста, который был поднят, словно обитатели замка боялись внезапного нападения.

Замок Ледж имел угрожающий и в то же время величественный вид, он наводил на мысли о заколдованных дворцах и казался неподвластным самому времени. Пускай короли и королевства возвышаются и падают, но замок Ледж будет стоять здесь вечно.

Медлин прижала руку к сердцу, пальцы у нее дрожали. Ее захлестнуло чувство, которому она сама не смогла бы подобрать названия. Девушке казалось, что вся ее жизнь была лишь прелюдией к этому мигу. Судьба исподволь вела ее к замку на берегу моря, в мрачных стенах которого томился прекрасный принц, ожидавший избавления от проклятия одиночества. И она, Медлин, была призвана спасти его от мук.

После долгих лет странствий Медлин Сентледж, наконец, обрела дом.

Отвернувшись от окна, Медлин встряхнула головой, стараясь избавиться от этих странных мыслей и сосредоточиться на более практических предметах, в частности на том, что через несколько минут она выйдет из кареты, чтобы приветствовать своего мужа.

Ей вдруг стало страшно, она нервно облизнула пересохшие губы. Никогда в жизни она еще так не огорчалась из-за своей внешности, как сейчас. Вот за ее младшими сестрами, царственными блондинками, мужчины так и увивались. В это мгновение Медлин подумала, что с радостью бы променяла свои ум и ученость на высокую пышную фигуру Луизы или на томные голубые глаза Джулии.

Презирая себя за подобные мысли, она принялась поправлять волосы и ворот платья.

— Хетта, как я выгляжу?

Хэриетт фыркнула:

— Достаточно хорошо, чтобы произвести впечатление на деревенского олуха.

— Мой Анатоль не олух. — Она поперхнулась последним словом, потому что карета резко остановилась.

Вместе с ней остановилось сердце Медлин. Когда один из слуг Медлин открыл для нее дверцу, девушке понадобилось все ее мужество, чтобы спуститься на землю.

Она накинула на плечи отороченную мехом ротонду и шла, обеими руками придерживая шляпу, чтобы ее не сдуло ветром. Сам воздух казался здесь более упругим, чем в Лондоне, сильный бриз, наполненный запахом соли и мощью моря, со свистом обдувал каменные стены замка.

Вторая карета, которая везла багаж Медлин и ее элегантную горничную-француженку, остановилась в ряд с первой на усыпанной гравием подъездной площадке. Это крыло замка, очевидно, подверглось перестройке и имело более современный вид. Окна были увеличены, появился фасад в стиле палладио с коринфскими колоннами и портиком. К внушительному переднему входу вели две полукруглые лестницы.

Медлин чуть заметно нахмурилась. Эта постройка почему-то вызывала в ней неприятное ощущение — она совсем не гармонировала со средневековым обликом всего замка. Казалось, что нынешний владелец стремился забыть о существовании грозных зубчатых башен, возвышавшихся на заднем плане.

Хэриетт тоже выбралась из кареты и подошла к Медлин, осматриваясь по сторонам со своим обычным кислым видом.

— Ну и где он? — спросила она наконец. — Я что-то и в помине не вижу твоего хваленого жениха.

— Роберт поехал вперед, чтобы предупредить о нашем приезде. Вряд ли стоило рассчитывать, что Анатоль все это время будет высматривать меня из окошка. В конце концов, мы приехали на несколько дней раньше назначенного срока.

— Но какой-нибудь дворецкий, лакей, хотя бы грум, все же должны были бы появиться. Может, все разбежались? А может, вымерли?

Не успела Медлин ответить, как ее ухо уловило слабый отзвук смеха, мужского смеха, но понять, откуда он доносился, было трудно. Ее взгляд снова устремился на дальнюю башню. Все-таки за их прибытием кто- то наблюдал — глаза Медлин различили силуэт мужчины, который неспешно прохаживался взад-вперед по крепостной стене. Ей показалось, что у него странная острая треугольная бородка, как на старинных портретах, а одет он в… тунику и плащ? Медлин приоткрыла рот от изумления, и тут незнакомец отвесил церемонный поклон, явно предназначавшийся ей. Она заслонила глаза от солнца, чтобы лучше видеть, но фигура исчезла, словно растворившись в воздухе, и Медлин уже не могла бы с уверенностью сказать, что действительно видела человека на башне. «Возможно, — подумала она, — это была просто игра солнечного