Розарио повернулся к Плешетт и начал говорить ей, чтобы она не отвечала, но она помахала у него перед лицом рукой, почти в точности повторяя жест Константин:
– Никто не убивал того парня. Мецеру слишком скучно даже муху прихлопнуть. Я слишком маленькая, Мэнк слишком бесполезен. Хотите знать правду? Думаю, он сам себя убил.
– Как? – Константин нахмурилась. – Мы не нашли ножа. Следователь сказала, что вряд ли он сам себе горло перепилил…
– Ну, может, следователь и ошибается, – угрюмо заметила Плешетт. – Сами сказали, что на большой скорости люди с ума сходят. Все в ИР крутые. Вам же еще больно, да?
– Какие у вас еще есть пленки? – вдруг спросила Константин.
– О чем вы?
– Не то дерьмо, что вы показывали, – запись на быстром соединении.
Плешетт покачала головой:
– Ее нет. Ни один салон не может позволить себе такой архив.
– Это удобно. Как подсоединиться к этому уровню?
– Не отвечайте, – сказал Розарио.
Плешетт не обратила на него внимания.
– Никак. Можете войти сами, или ничего не выйдет. Константин кивнула:
– Тогда я войду сама.
Розарио и Плешетт уставились на нее с одинаково оцепенелыми выражениями лиц.
– Что? – вместе сказали они.
–
– Я должна выяснить, – сказала Константин. –
– Мы? В смысле ты и я или…
Она остановилась в дверях номера:
– Меня достала вся эта чушь. Хватит. «Округ Колумбия, жизнь там так дешева, совсем иной мир». «Сломал те же ребра». «Токио после катастрофы только для японцев». И не надо забывать про Боди Сативу, всезнающую, всевидящую, но ничего не говорящую. Она мне ответит по e-mail. Ага. Мое имя будет у всех распространителей спама, и всю оставшуюся жизнь я буду разгребать почту в поисках заветного письма.
Он посмотрел, как она расправляет костюм:
– Да, но, господи… Ты там
– Может, и докажет, если мне удастся убедить в этом кого-нибудь.
– Но кого?
Константин тяжело вздохнула:
– Не знаю. Если бы кому-нибудь появилось дело до этого, кто-нибудь бы помог. Если я найду тех, кто знает или видел что-нибудь, я скажу, что им надо прийти или еще что, а они придут… Тогда есть шанс. Так написано в онлайновом соглашении. Тебе надо взглянуть: этакий манифест идеальной жизни.
– Ты же меня
– Нет, – сказала Константин, расправляя костюм ИР. Она помолчала. – Или не знаю. Может, и да. – Тальяферро начал что-то говорить, но она остановила его: – Просто я устала колесить вокруг со словами: «Господи, интересно, что там случилось?» Я собираюсь выяснить, и если единственный способ – вколоть себе это, – она помахала герметичным пузырьком с прозрачной жидкостью, – то, в конце концов, так мы теперь живем.
Тальяферро тревожно насупил брови:
– Этот крошечный адвокат Плешетт все зарубит.
– Только если там будут доказательства вины Плешетт. Может, я докажу, что она невиновна. Тогда в его интересах будет сохранить все найденное.
К ее удивлению, Тальяферро лишь разволновался немного больше.
– Нельзя быть твердо уверенным в таких вещах. Послушай, моя последняя и лучшая подача, выслушаешь?
Ей не хотелось, но она кивнула:
– Валяй.
– Не ходи туда. Эти ребята могут выйти на тебя и убить так, что даже не заметишь. Все может закончиться созданием прецедента, которого ты явно не желала. – Последовала пауза. – Ладно, больше мне нечего сказать.
– Хорошо. Я выслушала, – ответила она. – Можешь не мучиться здесь, пока я буду там.
– Нет уж, я останусь, – безропотно сказал он. – Можешь позвонить, если что потребуется. Не то чтобы я
