Всю небрежность с него как рукой сняло. Он волновался. Заражал волнением и Лелю.

— Это не девочки, это бомба. Самая настоящая находка… Меня в пот бросает, когда подумаю, что они не на меня могли выйти…

Загремела музыка. Девчонки задергались на сцене Именно задергались. Потому что иначе их телодвижения не назовешь. Как будто заводные куклы на сцене танцевали. Движения быстрые, слаженные — достаточно высокий уровень синхронности. На лицах пластмассовые улыбки, глаза пустые. Как будто неживые девчонки. Ну точно, куклы…

— Эти девчонки — одно сплошное достоинство, — вещал Леонтий. — Свой стиль танца, какая ритмика, какая пластика, а скорость… Это уровень «Тодеса», я тебе говорю… Вот увидишь, Лель, это будет бомба. Представь, ты поешь, а они танцуют…

— Мне тоже придется так танцевать…

Дурную идею подал Леонтий. А как известно, все дурное — заразительно. Леля сама загорелась этой идеей.

— Влада и Рада научат…

— Имена-то какие…

— Все правильно, экстравагантность в нашем деле значит немало…

— Никто не спорит… Значит, я буду вокал тянуть, они танцевать. И как все это будет называться?

— Ты хочешь, чтобы осталось «Леля», так?..

— Не хотелось бы терять индивидуальность… А потом, мое имя уже достаточно раскручено…

Шутка ли, самая хитовая ее композиция вывела ее на двадцатую строчку хит-парада. Это хоть и самая нижняя строчка, но все равно очень высокий результат. Многие именитые певцы об этом только мечтать могут.

— Но мы же в Штаты собираемся, — напомнил Леонтий. — Там твое имя почти ничего не значит…

Это так. В Нью-Йорк они едут. Русскую Америку покорять. Один-единственный концерт на Брайтон- Бич. Можно не сомневаться, будет аншлаг. Не потому, что Леля такая хорошая. А потому, что народ на Брайтон-Бич страдает одной болезнью — тоска по родине. На все русское валом идут. Березовский недавно к ним приезжал со своей политической программой. И ведь пошел на него народ, хотя, казалось бы, какая скукотища, эта политика.

— Ты пойми, Лель, голос у тебя на уровне. Можно и дальше совершенствовать вокал. Песни убойные. Пару-тройку на английском можно исполнить — не проблема… Только со своей программой дальше чем за Брайтон-Бич ты не выскочишь…

— Ха! Я и не мечтаю…

При всей своей взбалмошности она реально смотрит на вещи. Будь у тебя самый лучший голос и репертуар на всей планете, все равно на Западе тебя никто всерьез не воспримет. Мировая сцена отгородилась от России прочной стеной насмешек. Потому что нигде в мире нет стольких безголосых певцов, как в России. На сцену прут все, кому не лень. Шоу-мир погряз во мраке. Шутка ли, российские продюсеры всерьез утверждают, что для звездного успеха вовсе не обязательно иметь голос. Над русской формулой успеха хохочет весь мир. Все бы ничего, но мировое ехидство не дает заблистать во всей своей красе настоящим талантам. А их вопреки всему на российской сцене хватает. Но не принимает их Америка. Разве что самим приходится лететь за океан да биться лбом о стену. Сколько уже певцов шеи себе на этом деле свернули.

— Эту стену только бомбой прошибить можно. — Именно про эту стену и говорил Леонтий. — Настоящей бомбой… Наши куклы Барби могут стать этой бомбой…

Он говорил долго, красиво и нудно.

— В общем, ты считаешь, что у нас должна быть группа? — остановила его Леля.

— Да. И назовем ее «Куклы Барби»… Девчонки продолжали танцевать. Казалось, они не знают усталости. Точно заводные.

— Что это за чудо?

В зале появился Валера собственной персоной. Лелька тут же впорхнула ему под крылышко. Он обнял ее за талию, прижал к себе.

Крутой парень. Круче не бывает. Еще совсем недавно в нем было много мальчишеского. Но общение с Никитой даром не прошло. Остепенился Валера, солидностью оброс. Сейчас он сам себе хозяин. У него охранная фирма. Он сам боец что надо, и команда у него — только держись. Не бандиты, нет. Но люди его «конкретно» уважают.

Уважают и побаиваются. Как вот Леонтий. Знает Леля, этот тип не прочь к ней под юбку забраться. Только знает, что Валера ему вмиг башку скрутит. А потом Леля еще и не даст ему. Перевоспитал ее Валера. Теперь ей только он один и нужен.

— Что за чудо, спрашиваю? — кивком головы показал он на сцену.

— Нравятся? — тут же под суетился Леонтий.

— Впечатляют… А они живые?

— Киборги, андроиды…

— Шутка?

— Шутка… Валерий, как ты считаешь, Леля будет смотреться на фоне этих девочек?

— Еще как!.. Америка будет лежать у ваших ног. Группу так и назовите — «Куклы Барби»…

— Вот! — задрал нос Леонтий. — А я что говорил! Придется сдаваться.

— Ладно, пусть будет Барби, — вздохнула Леля. — Уговорили…

Домой она уезжала вместе с Валерой.

— Когда в Америку вылетаете?

— Послезавтра… Если, конечно, номер с Барби успеем откатать…

— Успеете, — кивнул Валера. — Я знаю Леонтия, в лепешку расшибется…

— И нас расшибет…

— Ничего, не расклеишься. Я хочу, чтобы Америка валялась у твоих ног…

— Ага, размечтался!.. Ты лучше скажи, как там с

Никитой дела?

Последние дни Валера сам не свой. И все из-за Никиты.

Как белка в колесе крутился Валера. На пару с Мартой. Побег Никите готовили. И все коту под хвост. Исчез Никита. Он и еще четыре зэка. Дня три их по колонии искали. И только потом нашли подземный ход, по которому ушли беглецы.

Трех беглецов уже нашли. А Никиту с его приятелем нет. Но сегодня утром Никита сам Валере позвонил. Из Москвы. Все хорошо Привет Марте. Жди звонка…

— Не звонил Никита? — спросила Леля.

— Пока нет… Жду… — Никита показал на спутниковый телефон в машине. — Как только — так сразу… А телефон все молчал.

— У меня не очень хорошие новости, — глядя куда-то вдаль, сказал Кощей.

— Насчет чего? — спросил Клим.

— Насчет тебя…

Тон Кощея не предвещал ничего хорошего. Только Климу все до фонаря. Он не видел ничего хорошего в самом Кощее. Отсюда вопрос — зачем ему такой босс? А если есть вопросы, их надо решать. А Клим это делать умеет…

— По «Би-би-си» передали? — с ехидной усмешкой спросил он.

— Да нет, скорее по «Русскому блатному радио»…

— Ты веришь всей этой чепухе?