— Оба-на! — зашипел Кеша. — Гляди!..

Со стороны улицы к ним подходила девушка.

Прелестное создание с большими синими глазами. Белокурые волосы, озорно вздернутый носик, рубиновые губки. Слегка потертые джинсы «Левис» туго обтягивали ее, босоножки на каблуках удлиняли и без того длинные ноги. Белая шелковая блузка с короткими рукавами идеально гармонировала с ее загорелыми руками. Время — начало июня. А эта девчонка уже успела побывать под ультрафиолетом южного солнца.

На Кешу страшно было смотреть. Казалось, он сейчас бухнется в обморок. Он смотрел то на лицо красотки, то на ее полную, высокую грудь. Под белым шелком угадывались темные соски.

Да что там Кеша. Никита тоже был в трансе. А ведь он уже успел познать близость с женщиной. Не мальчик.

— Я бы этой киске отдался, — сказал Эдик. — Надо будет на машине с ней покататься…

Девчонка не могла его слышать. Слишком тихо он говорил. Поэтому все были в шоке, когда она подошла к ним и с улыбкой сказала:

— Я с незнакомыми парнями на машинах не катаюсь… И со знакомыми, между прочим, тоже…

У этой девчонки поразительный слух. И с юмором нет проблем.

— А зовут меня Альбина…

Улыбка у нее потрясающая. Искренняя, ослепительная. Белоснежным зубам позавидовала бы любая кинозвезда. И грудкам под белым шелком тоже. Никите пришлось делать над собой усилие, чтобы не пялиться на соски под блузкой…

— Альбина?!. А ты не из Тепломорска?.. — спросил он.

— Из Тепломорска… А ты — Никита, да?..

— Точно…

— Я тебя сразу узнала…

— А я тебя нет…

Альбина с родителями жила по соседству с бабушкой, на одной улице. Прошлым летом Никита в институт поступал — не до Тепломорска было. Но два года назад он гостил у бабушки. Только ему до Альбины никакого дела не было. Он помнил ее белобрысой короткостриженой пацанкой с вечно сбитыми коленками и локтями…

Получается, последний раз он видел ее два года назад. Невероятные перемены. Из гадкого утенка эта девчонка превратилась в роскошную красавицу.

— Твоя бабушка вам передала письмо…

— Я знаю, мы ждем…

Бабушка помешана на письмах. В доме телефон, можно хоть каждый день с Москвой разговаривать. А она письма им шлет. По телефону же только предупреждает — ждите, мол… В этот раз она письмо с нарочным передала. И по телефону сообщила: ждите Альбину…

А вот и сама Альбина. Такому почтальону Никита был больше чем просто рад… Голова приятно кружилась.

— Родители дома? — спросила она. В ее синих бездонных глазах плещется море. Никите казалось, будто он летит в это море с вышки…

— Нет, на работе…

Альбина раскрыла изящную кожаную сумочку на длинном ремешке. Вынула оттуда конверт.

— Тогда держи…

— Спасибо.

— Пожалуйста… Ну, пока!..

Она весело улыбнулась, сделала ему ручкой. И пошла.

Никита обалдело смотрел ей вслед.

— Эй, ты чо, придурок? — толкнул его плечом Эдик.

— А что?.. — тупо спросил он.

— Догонять надо. Уйдет ведь… Действительно, чего он стоит, как придурок?.. Он ринулся вдогонку за Альбиной.

— Эй, погоди! — поравнялся он с ней. Хотел взять ее за руку. Да застеснялся. Что это с ним такое?..

— Что-то не так? — спросила Альбина.

— Ты бы хоть домой зашла, чаю бы попили…

— Я чай не пью, только коньяк…

Никита глазами хлоп-хлоп. Огорошила его девчонка.

— Да я шучу, — рассмеялась она. — За чай спасибо… Только родителей твоих дома нет, а с тобой… Нет, это не в моих правилах…

Рядом с ними лихо затормозила новенькая белая «семерка». Эдик подоспел.

У Никиты тоже есть машина. Покруче — «девятка». Только она сейчас в гараже стоит. Пока выгонишь…

— Э-эх! Прокачу!.. — протянул Эдик.

— Езжай сам, Козлевич! — снисходительно улыбнулась она.

— Это кто Козлевич?.. Я?! — вспылил Эдик. Никита покрутил пальцем у виска.

— Что, «Золотого теленка» не читал?..

— Да… — почесал затылок Эдик. — Если про золотого, то читал…

Он любит все золотое. Цепи, печатки… Девкам золотые вещи дарит. Сам из «золотой молодежи», элита совкового общества.

Никита тоже из этих сливок. Отец видный чиновник горисполкома. Распределение автомобилей — его вотчина. В эпоху всеобщего дефицита — это золотое дно. И дом у них элитный. Вся номенклатура в нем обитает… Только Никите все это до фонаря. Он парень простой. Чванство — это не по нему.

— Ладно, мальчики, вы тут без меня умничайте, а мне пора…

Альбина направилась к метро. Красивая независимая девушка. Без комплексов, но и порока в ней ни на грамм. Никита понял, что влюбляется…

Только догонять он ее не стал. Зачем останавливать ее, если она так торопится избавиться от него? Зачем навязываться?.. Во-первых, у него тоже есть гордость. А во-вторых, на днях он отправляется в Тепломорск. Сдаст последний экзамен — и на каникулы…

— Передавай привет бабушке, — сказала мама.

— Сосед у тебя вроде бы нормальный, — заметил отец.

Он только что помог Никите уложить вещи в купе. И вместе с ним вышел из вагона на перрон Курского вокзала.

Родители всегда переживали, когда он уезжал. Беспокоились, как он доедет. Поэтому всегда обращали внимание на его попутчиков — не воры ли, не грабители, не убийцы…

Но Никите всегда попадались хорошие соседи. Как и в этот раз. Интеллигентного вида мужчина в возрасте. Очки, аккуратная бородка. Никита почему-то решил, что он как минимум профессор. А может, и академик какой-нибудь. Мама может не переживать за те полторы тысячи, которые Никита вез с собой.

Вагон спальный, в купе всего два места. Все из тех же соображений безопасности. Странные у него родители. Как будто не видят, что Никита давно уже не маленький, кому хочешь челюсть на раз свернет. Мастер спорта по боксу, полутяж.

— Да все будет хорошо, не волнуйтесь, — заверил он родителей.

— Как приедешь, сразу позвони! — не попросила, а потребовала мать.

Мимо них по перрону проходила группа пацанов и девчонок примерно одного возраста с Никитой. Все веселые, довольные. Чемоданы, сумки, тоже на юга едут. Среди них особняком красивая девчонка… Хоп! Да это же Альбина…

Она заметила Никиту. Даже улыбнулась ему. В глазах плещется теплое южное море. Никита уже тонул в нем…

Он тоже улыбнулся ей. Глупо, как-то по-детски наивно.