дебил-кооператор лет десять назад, в самый разгар перестройки. Думал что-то вроде трактирчика здесь открыть. Да только скоро понял, что клиенты у него будут лишь по большим праздникам вроде «маевки», когда горожане толпами на природу выезжают. А в будни к нему даже рэкетиры не заглянут. И он решил бросить это гиблое дело.

А вагончик остался. Он уже тогда был дряхлый. А сейчас и вообще ни для кого не представлял интерес.

Кулик взял цепь и с ней вышел из машины. Гнедой провожал его взглядом, полным ужаса.

– Пошел! – Лозовой с силой вытолкнул его из салона.

Вышел сам, схватил его за шкирку и потащил к вагончику, где уже скрылся Саня. Но внутрь заводить не стал, швырнул на землю перед самым входом.

– А может, его просто пристрелить? – вроде бы нехотя спросил он у Степана. – Все равно, где бабки, мы уже знаем...

– Бабки-то мы заберем, не вопрос. Мне, кстати, хату обставлять надо...

– Ну так чего зря время терять. Давай в землю его, а сами за бабками...

– Не-е, – лениво ответил Степан. – Спешить не будем. Пусть эта гнида помучится. Как Игорь... Ты помнишь его...

– Ну да.

– Игорь кореш мой. В «Гордон» охранником устроился. А эта падаль его из автомата завалила. Долго Игорь мучился, очень долго. А потом умер. Уже в больнице...

Дело по ограблению железнодорожных касс висело за отделением. И Степан постоянно отслеживал информацию о случаях ограбления в столице. Захват кассы в компьютерном салоне «Гордон» и убийство охранника он справедливо отнес на счет банды, за которой охотился вместе с муровцами.

Из оперативной сводки он знал фамилию, имя и отчество убитого.

– Да это не я его! – заскулил бандит. – Его Семафор замочил...

Ну вот, процесс раскола начался. Осталось только его ускорить.

– А мне какая разница? – вяло усмехнулся Степан. – Главное, Игорька уже не вернуть... Саня! – крикнул он в утробу вагончика. – Цепь закрепил?

– Ага! – послышалось оттуда.

– Зачем вам цепь? – взвыл Гнедой.

– А хлебало тебе носками твоими стоячими забьем, а самого за ребро и на крюк, – без всякой злобы, спокойно объяснил Круча. – А потом паяльной лампой чуть-чуть пройдемся... К вечеру сдохнешь. А там тебя и закопаем...

– Вы не имеете права! Меня должны судить! По закону...

– У меня свои законы, – хищно сузил ледяные глаза Степан. Его голос звучал зловеще. – И я тебя уже осудил. Ты же знаешь, кто такой Волчара...

– Не надо! Прошу вас! – Гнедой был полностью деморализован. – Я все скажу...

Осталось только его добить.

– Поздно, – вздохнул Рома. – Твой подельщик уже во всем сознался...

– Да что он знает! – презрительно скривился Гнедой. – Он у меня совсем недавно. В натуре, мужики, он же ни хрена не знает. Так, малость...

– Так чего ж ты раньше молчал? – будто бы удивился Степан.

– Так вы ж не спрашивали...

– Ладно, будем считать, что у тебя появился шанс. Сейчас мы тебя в отделение свезем. Я вызываю следователя, и ты подробно ему все излагаешь. Договорились?

– Да! – Гнедой ожил.

– А пока один вопросик...

– Да хоть сто...

– Железнодорожные кассы в Битово твоих рук дело?

– Да, мы их намыли. Век воли не видать!

– Да ты ее и так не увидишь... Кассы собирались брать четырнадцатого апреля. Но перенесли сроки.

– Слива мохнаткой накрылся. Вместе с тачкой, которую свинтить хотел...

– Взорвался то есть...

– Ну да...

– Кулик, снимай цепь, – крикнул Степан Сане. – Пусть пока живет... – И снова к Гнедому: – Кто видел, как взорвался Слива?

– Да сам видел. Своими собственными глазами, отвечаю!

Сазон, эта ходячая энциклопедия уголовного мира, говорил Степану, что «Волгу» собирались угнать налетчики, взявшие кассы. Так оно и оказалось.

– Кто такой Сазон, знаешь? – на всякий случай спросил Степан.

Он помнил, что собирался прищучить эту «энциклопедию», если он хоть каким-то боком связан с налетчиками.

Гнедой задумался и отрицательно покрутил головой.

– Ладно, Сазона опускаем... Значит, ты видел, как взлетела на воздух «Волга»...

– Да, да, это была «Волга». В натуре, «Волга»... – с готовностью уточнил Гнедой.

Зато Степан не стал уточнять, что эта «Волга» его личная собственность.

– А что ты интересного до взрыва видел?

– Ну как же, «девятка» была. Серебристая. С левого борта к «волжанке» причалила. Из нее мужик высунулся. Вроде как блеванул. А между делом мину под днище машины сунул. Гадом буду, так оно и было...

Признаться, Степан не ожидал такого признания. Снова серебристая «девятка». И уже какой-то мужик нарисовывается. Получается, не Болотов машину заминировал. Кто-то другой. Но кто сказал, что этот «кто- то» не работал на Болотова?

– Мину, говоришь, сунул. А почему тогда твой Слива в машину сел? Он у тебя что, камикадзе?

– Да нет, это я потом врубил, что мужик тот бомбу установил. Он блеванул. А мне так противно стало. Я и отвернулся. Поэтому я ничего не видел...

– Значит, ты не видел, как мужик взрывное устройство под машину устанавливал?

– Говорю же, отвернулся. Да если бы и смотрел, мог не увидеть. Машины так стояли, что не все видно было...

Гнедому не было абсолютно никакого смысла вводить Степана в заблуждение. Его дело с киллером- подрывником никак не пересекалось. Так что ему можно было верить.

– А номера этой «девятки» ты не запомнил?

– Да нет, даже не смотрел на них. Я ж не мент...

Всю дорогу к отделению Степан думал о серебристой «девятке». И Люба про нее говорила, и сам Болотов, и вот еще одно подтверждение. Значит, нужно искать владельца «девятки». Но как? Номер машины не известен, а серебристых «девяток» в столице пруд пруди. И через агентуру наверняка ничего не пробьешь. Разве что через Болотова на него выйти. Скорее всего они друг друга знают. А если нет?

В отделении Степан собирался сунуть Гнедого под прессинг Лозовому и Кулику. Пусть выжимают из него признания до приезда следователя. Тот уж допросит его по полной форме, протокольчик составит. И только пусть попробует Гнедой отречься после этого от своих показаний.

Но в отделении уже хозяйничала бригада МУРа, и следователь ихний вопросики бандитскому водиле на протокольчик подбрасывал.

Круча закрылся в своем кабинете и связался с Марковым.

– Привет, Николай! Как твое ничего?

– Да ничего...

– Как там наш общий друг?

– Уже в «Петрах», следователь ему гайки вкручивает... Только не сознается, гад.

– Я тут налетчиков одних взял...

– Да уж слышал. Прими мои поздравления...