ним осталось только обвинение в кражах. С этим он согласен, за это он получит срок. Но не такой большой, как за убийство. И братва не зачморит. Ведь убить старуху – это чисто западло...

Он честный вор, а не мокрушник.

Люба с нежностью смотрела на Виталия. Он еще был слаб после тяжелейшей контузии. Но врачи обещали, что все будет в порядке. Да она и сама это видела. Совсем скоро Виталий выздоровеет и забудет о страшном взрыве, который унес жизни трех его охранников и едва не стал для него роковым.

Только никогда ему не забыть о своей бывшей жене и ее любовнике.

– Об Алле ничего не слышно? – спросил он.

– Нет, дорогой...

О ней и в самом деле ни слуху ни духу. Но даже если бы Люба узнала что-нибудь о ней, она бы не сказала Виталию. Ей неприятен был сам разговор о ней.

– Катя занимается?

– Да, дорогой. – Люба посмотрела на часы. – Уже пора ехать за ней...

Катя ей как дочь. Особенно сильно привязалась она к ней после выкидыша. Она до сих пор не могла оправиться от потрясения.

Учебный год уже закончился. Но это для кого как. Для Кати, например, он только начинался. Из-за непутевой матери она пропустила целых полтора года школьной программы. По сути, ей приходится начинать заново курс обучения. Люба наняла ей репетиторов и строго спрашивала с нее за каждую двойку.

– Вечером с ней приезжай. – Виталий также очень привязался к девочке.

– Как всегда, дорогой... Что тебе привезти вечером?

– Тортик мне испеки, тот, который с орехами...

Виталий обожал ее торты. И не признавал никакие другие.

И Люба засобиралась домой. Нужно еще успеть приготовить торт.

– Как машина, не подводит? – спросил Виталий, когда она была уже в дверях.

– Нет, все в порядке, дорогой...

Он подарил ей новенький «Мерседес» класса «Д». Для нее такая машина в самый раз. Она уже привыкла к ней. И никакая сила не могла бы пересадить ее на «восьмерку».

Люба вышла из больницы. Села в свой «Мерседес». Комфорт, уют – блеск, красота. Этой машиной нельзя было не восхищаться. И безопасность – воздушная подушка под рулевой колонкой. Только Люба как-то не думала, что может попасть в аварию.

Она завела машину, плавно тронулась с места, выехала на улицу, влилась в поток машин. И тут же почувствовала шевеление за спиной. Одновременно с этим ей в затылок уперлось что-то твердое.

– Тихо, не шевелись, сука! – послышалось змеиное шипение.

Так могла говорить только Алла.

– Алла? – испуганно спросила Люба.

– Для кого Алла, а для кого Алла Михайловна...

– Что тебе надо?

– Мне нужна твоя душа, что же еще?..

– Моя душа не продается...

– А я и не думаю ее покупать. Я просто прострелю твои куриные мозги и отправлю твою душу к праотцам...

Люба молчала. Ей было страшно. Но машину она вела по-прежнему твердой рукой.

– Чего ты молчишь? Чего не просишь пощады? – злорадствовала Алла.

– Зачем? Ты все равно убьешь меня. – Люба и сама удивилась своему спокойствию.

– Ну как там наш ребеночек? – с издевкой спросила Алла.

– Я потеряла его. Из-за тебя...

– А так и должно было случиться... Впрочем, это неважно. Все равно тебе отправляться на тот свет...

Люба думала, что сейчас раздастся выстрел. И от страха зажмурила глаза. Машину повело в сторону.

– Э, ты что, убить меня хочешь? – запротестовала Алла.

Она и не думала стрелять. Мало того, она переместилась на заднем сиденье с левого края на правый. И ствол ее пистолета перестал упираться Любе в затылок.

Люба открыла глаза и выровняла машину. И тут же ей в голову пришла спасительная мысль.

– Я слышала, у тебя с твоим любовником никогда не было неудач? – с оттенком презрения в голосе спросила Люба.

– Не было, – усмехнулась Алла. – Только с тобой нам не везло. И с твоим братом. И с Виталиком. Но ничего, у меня есть возможность исправить это недоразумение...

– Не получится...

– Почему?

– Степан говорил, что киллер должен работать холодной головой...

– Согласна...

– А вы с Германом ненавидите нас. А ненависть плохой советчик...

– Да что ты!

– Вот и сейчас ты допустила две ошибки...

Люба набирала скорость.

– Какие?

Алла чувствовала себя хозяйкой положения. А потому не прочь была почесать язык.

– Первая, ты много болтаешь...

– Ух ты! У нас что, зубки прорезались?.. – Алла откровенно издевалась над ней.

Только Люба не обращала на это внимание. Она выводила машину на заданный курс. Как боевой летчик выводит свой штурмовик на вражеский эшелон.

– А вторая ошибка в том, что ты недооцениваешь противника...

Алла хотела что-то сказать в ответ, но не успела. Машина на полном ходу врезалась в придорожный столб. Сила инерции сорвала ее с места, через промежуток между сиденьями швырнула ее тело в лобовое стекло. Она выбила его головой и вылетела наружу.

Любу спасла воздушная подушка. Она мгновенно окутала ее со всех сторон, надежно защитила от страшного удара.

Она с трудом, но выбралась из покореженной машины и побежала, стараясь как можно дальше убежать от нее.

Но убегала она напрасно. Алла уже не могла причинить ей вреда. Она валялась на асфальте в луже крови со сломанной шеей.

...В управление собственной безопасности Степан приехал по вызову, своим ходом. Но его тут же вежливо, но твердо попросили сдать оружие.

– А в чем, собственно, дело? – спросил он.

Вообще-то он знал, зачем он здесь. Ему собираются предъявить обвинение в злоупотреблении служебными полномочиями и получении взятки. И все из-за той кассеты, на которой записан его разговор с Леньчиком Иванцовым. Тот передавал ему деньги за «крышу».

Степан был настроен на неприятности. До Сафрона он не добрался, а потому не смог сделать ему внушение. И Колоса, вора в законе, покровителя Сафрона, найти не сумел. Тот также куда-то срочно уехал.

Все из-за Лимона. Кто-то пустил слух, что это Степан приложил руку к его исчезновению. Сафрон и его покровитель Колос решили, что слишком опасно иметь такого крутого конкурента. Или, может, просто мстили за Лимона. Но убить Степана не решились. Поэтому пошли другим путем. Ударили по нему компроматом.