– А ты, цаца, не дергайся! – цыкнул на нее браток. – А то вдруг матку наизнанку вывернут... Короче, с вас пятьдесят процентов, – пальцем показал он на Любу и Анку. – А ты, цыпа, отстегиваешь мне всего двадцать. Зато каждый день я буду иметь тебя на халяву... Добазарились, короче...

Браток встал, потянулся. И протянул Марте руку.

– Пошли?

– Куда?..

– Ко мне в тачку... Покажешь мне, как трахаться умеешь...

Как будто температура подскочила у Марты до сорока двух... Сердце вылетало из груди, на лбу выступила испарина. Перед глазами пошли кошмарные картины. Она на капоте вишневой «девятки», а вокруг три подонка-насильника...

– Убери руку, козел! – Люба поднялась с места.

– Ша, сука! – Браток брезгливо усмехнулся и ткнул в ее сторону два растопыренных пальца.

И тут же его рука оказалась в жестком захвате. Мощное движение бедром, и длинная нога Любы летит братку в лицо. И снова удар – второй ногой под коленную чашечку. Громила позорно грохнулся на пол.

С места сорвался второй браток. Но ему навстречу устремилась Анка. Она выпрыгнула высоко вверх и в прыжке ударила его ногой в грудь. Браток подался назад, снес стол. Послышался треск мебели, звон посуды. Анка снова набросилась на него. И эффектно добила его локтем в голову. Он больше не вставал, только дергался.

– Мы не проститутки, идиот, понял?

Чтобы объяснение выглядело убедительно, Люба взяла со стола блюдо с салатом «оливье» и размазала его по лицу крепыша.

Братков приструнили, опозорили. С побитым видом они перебрались за целый стол. Снова сделали заказ. А один сходил к телефону, куда-то позвонил. Атмосфера ресторана наэлектризовалась жаждой реванша.

– Уходим. – Анка подозвала официанта. Рассчиталась с ним. И первой поднялась из-за стола. Не удержалась и помахала браткам рукой. – Пока, мальчики. Больше не прудите в штанишки...

Марта невольно улыбнулась. Как ей сейчас хотелось быть такой вот сильной и независимой, как Анка или Люба! Одной левой справляться с этими ублюдками. И не бояться их, а презирать.

На выходе из ресторана они столкнулись с тремя бритыми крепышами. Те явно куда-то спешили. Прошли мимо и не обратили на девушек никакого внимания.

– Сейчас вернутся, – сказала Анка. – За нами...

И зачем-то сунула руку в кожаную сумку на плече. И Люба тоже так сделала, что-то нащупала в сумке. Марта услышала какой-то щелчок.

Анка помахала рукой. Такси хотела поймать. Но машины пока не останавливались. Черная «Волга» затормозила перед ними, когда из ресторана на полных парах выходили пятеро братков.

Люба резко открыла дверцу машины, с силой втолкнула Марту в салон. И сама рывком внесла туда свое тело. Анка тоже не медлила.

– Гони! – сказала она пожилому водителю.

– К чему такая спешка? – начал было умничать тот.

– Я сказала, гони! – уже рыкнула на него Анка.

Было в ее голосе и взгляде что-то такое, от чего водитель сразу сник. И уже не было у него никакого желания выпендриваться. Он рванул машину с места и понесся вперед по шоссе.

Люба обернулась и долго смотрела назад.

– И эти за нами, – наконец сказала она.

В ее голосе звучала досада. Марте стало страшно. Неужели братки пустились в погоню? Их же пятеро, и все такие крепкие...

– Машина у них хорошая. «БМВ»... Не уйдем...

Марта пришла в ужас. Что будет, если их догонят?

Зато не теряла самообладания Анка. Она спокойно указывала водителю куда ехать.

– А теперь остановись здесь... Та-ак, отлично... Держи... – Она сунула ему деньги и выскочила из машины.

Одновременно с ней на улице оказалась и Люба. Она помогла выбраться и Марте.

Темнота. Безлюдный парк, утоптанный снег под ногами, аллея. Сломанные лавочки и разбитые фонари.

– Самое то, – сказала Анка.

Она пропустила Марту вперед, а сама с Любой встала позади нее.

– Пошли...

И они двинулись вперед по аллее. Быстрым шагом. А сзади уже останавливался «БМВ». Из него вытряхивались братки.

– Все пятеро, – сказала за спиной Люба.

Голос спокойный, в нем абсолютно никакого волнения. Зато Марта сходила с ума от страха. Ей все казалось, что братки сейчас догонят их, изобьют, а потом изнасилуют... Она не думала, что ее могут убить. И все потому, что надругательства над собой она боялась гораздо больше смерти...

– Так, так... Сейчас, сейчас... Еще немного... Вот сюда...

Анка рукой вцепилась в плечо Марты и втолкнула ее в боковую аллею. И зашагала за ней, толкая ее в спину.

Братки свернули за ними.

– Эй, соски, вы чо, в натуре? – загрохотал один. – Тормозите, базар есть...

Но Анка продолжала толкать Марту вперед.

– Да пусть идут, – сказал второй браток. – Там тупик, в натуре. И летняя танцплощадка. Там и потанцуем...

– Чур я танцую с той, худенькой! – гоготнул кто-то.

– Не-а, мы будем танцевать с ней все сразу...

Как будто высоковольтное напряжение подключили к Марте. Ужас сковал ее. Ноги налились свинцом, она больше не могла идти. А тут и Анка перестала толкать ее.

Они остановились, все трое. Анка и Люба развернулись лицом к браткам.

– Ребята, разве можно заниматься сексом по такому холоду? – сухо спросила Анка.

– А потом, моя сестра не любит вас, – добавила Люба.

Марта тоже развернулась. Из-за спин сестры и ее подруги увидела наглые морды крепышей.

– Зато мы любим ее, – загоготал самый здоровый. – И вас тоже любить будем. Во все щели... Или вы будете царапаться?

Конечно, теперь они уверены в своей силе. Их пятеро, и трое из них очень крепкие на вид ребята.

– Нет, царапаться мы не будем... Мы уже вышли из того возраста...

Марте показалось, что из уст Анки послышалось змеиное шипение.

– Вы нам надоели, мальчики! – И Любин голос был полон яда.

Марта видела, как в руке сестры появился пистолет с каким-то толстым цилиндром на окончании ствола. И Анка тоже выбросила «жало». Спокойно, будто они были в тире, Люба и Анка выставили руки с пистолетами. И начали жать на спусковые крючки.

Выстрелов почти не было слышно. Зато Марта услышала, как взвыл и тут же заткнулся первый браток. Второй даже пикнуть не успел. За ним упал третий, четвертый...

Пятый успел упасть на колени и с мольбой протянуть руки.

– Э-э, вы чо, вы чо, не надо...

Только что он был такой крутой. А тут вмиг раскис, превратился в половую тряпку. Хотите, ноги об него вытирайте, хотите, на помойку выбросите – только не убивайте...

Но Анка была непреклонна. С потрясающим хладнокровием она выстрелила крепышу в живот. А когда тот повалился на землю, добавила пулю в голову.

Это было так ужасно. Но Марта вдруг обнаружила, что ей ни жарко ни холодно. Она не испытывала абсолютно никакого сострадания к этим монстрам «городских джунглей». И смерть их казалась ей символом высшей справедливости. Ее перестало лихорадить. Адреналин в крови исчез. Зато взамен она получила