Марта старательно посещала курсы, числилась у преподавателей на хорошем счету. Только никакого морального удовлетворения ей это не доставляло. Охладела она к театру. Не было того вдохновения, которое толкало ее в Москву на актерское поприще не далее как год назад. И все из-за этих трех негодяев. Эти мерзавцы отравили ей жизнь...

Физические нагрузки, занятия на курсах уже перестали давать анестезирующий эффект. Все чаще Марта уходила в себя, давала волю своим переживаниям. Она ненавидела негодяев-насильников и мысленно призывала на их голову божью кару.

– Марта, перестань киснуть! – одергивала ее Люба. – Перестань киснуть, иначе прокиснешь...

– И кому ты будешь тогда нужна? – вторила ей Анка.

Обе крепкие, выносливые. Настоящие спортсменки. Когда-то они всерьез занимались спортивным многоборьем. Но продержались в большом спорте только до двадцати лет. На большее их не хватило. Сейчас они также занимались спортом, не менее серьезно, чем раньше. Но как будто больше для себя, чем для кого-то...

– А я и сейчас никому не нужна, – всхлипывала Марта.

– Глупая! Ты мне нужна, – говорила Люба.

– И мне, – добавляла Анка.

И стоило Марте еще раз хлюпнуть носом после подобного объяснения, Люба немедленно объявляла внеплановый кросс. И не отказаться...

А летом Марта провалилась на вступительных экзаменах.

Дома она плакала навзрыд.

– Они... Она... Им не понравились мои зубы, – ревела Марта.

Весь верхний ряд передних зубов у нее был сплошь золотой. И все из-за этих подонков- насильников.

– Я их ненавижу! Ненавижу!.. Я бы убила их...

Если честно, ее зубы были ни при чем. Марта не смогла выдержать конкурс из-за того, что играла без вдохновения. Просто отрабатывала свой номер. А не заметить этого мог разве что слепой.

Но она справедливо обвиняла во всех своих неудачах трех негодяев. Ведь это они сломали ее внутренний стержень.

– А тебе что, стало бы от этого легче? – неожиданно всерьез спросила Анка.

– Если бы я их убила?..

– Да...

– Да, мне стало бы от этого легче...

А может, и в самом деле месть смогла бы хоть как-то залечить страшную душевную рану?

Она знала, что розыск преступников никакого результата не принес. Или их искали спустя рукава, или они просто навсегда исчезли из городка. – Марта, я знаю, тебе сейчас тяжело. Но есть только одно средство тебя успокоить...

Люба показала на кроссовки в углу комнаты.

– Да ну, – покачала головой Анка. – Я знаю другой способ...

Через полчаса они уже тряслись в электричке. Но до вокзала не доехали. Сошли на окраине столицы. Сели на автобус, который привез их к какому-то зданию с огромным подвалом. Марта оказалась в этом подвале.

Навстречу им вышел средних лет мужчина с коричневым от загара лицом и длинными мускулистыми руками.

– Девчата, сегодня же воскресенье... – сказал он.

– Да ладно, Митрич, чего уж там... – махнула рукой Анка. – Не ворчи, лучше гостей принимай.

– Да уж куда от вас денешься...

Митрич простецки подмигнул Марте. Этим он выразил ей свою симпатию.

– Мы тебе водочки принесли, – сказала Люба.

И многозначительно хлопнула по пакету в руках.

– Ну, так с этого бы и начинали! – засиял Митрич. – Вы сами или как?

– Да уж как-нибудь сами справимся.

– Вам что, боевое или спортивное?

– Пока спортивное, – сказала Анка.

Скоро Марта поняла, о чем разговор. Оказывается, она попала в тир. А Митрич – это и сторож, и огневой инструктор в одном лице. Этот тир был его домом.

Он ввел девушек в длинный прохладный зал, включил свет. Марта увидела в противоположном конце ряды мишеней. А потом появился пистолет.

– Это спортивный мелкокалиберный «марголин», – пояснила Анка.

Она подвела ее к кабинке из фанеры, высота которой едва доставала до пояса.

– А вот это место, откуда ты будешь стрелять... А это, – она показала вдаль, – мишени. Их нужно поразить...

Анка объяснила ей, как и что нужно сделать, чтобы произвести первый выстрел. Потом повторила еще раз, потом еще... Повторяла, пока Марта не заучила инструктаж наизусть. И только после этого ей дали «зеленый свет».

Как сказала Анка, мишени были самые обыкновенные. Белый фон, грудная зеленая фигура, круги с цифровыми обозначениями. Самое лучшее попасть в «десятку». Или в «яблочко».

Марта старалась. Одну за одной посылала пули в цель. Но у нее не было никакого опыта. И пистолет для нее был слишком тяжелый, под его тяжестью дрожала рука. Все пули уходили мимо.

– Так, совмести мушку с прорезью прицела, – терпеливо объясняла ей Люба. Она переняла эстафету у Анки. – Теперь затаить дыхание, плавно давить на спусковой крючок. Запомни, ты не должна ожидать выстрела...

И наконец ей повезло. Первая пуля попала в мишень. Правда, всего лишь в «молоко». Но для нее и это был результат.

На следующий выходной она снова была в тире.

Первую половину этой недели Люба и Анка издевались над ней как могли. Сначала заставляли держать на весу тяжелый утюг, затем навесили на руку гантель. Зато остальное время не трогали ее вообще. Дали руке отдохнуть.

С первого выстрела Марта попала в «семерку», со второго в «восьмерку». Третья пуля плюхнулась в «молоко». Зато четвертая и пятая – снова «восьмерка».

Но дальше, как Марта ни старалась, вперед не шла. Выше «восьмерки» прыгнуть никак не могла. Но и в «молоко» почти не попадала.

– А ты представь, что это не мишени, а те негодяи, которые... ну это... Представь, – неожиданно посоветовала Люба.

И Марта представила. Все пули ушли в «молоко».

– Поняла? – спросила сестра.

– Что поняла?

– Все мимо. А знаешь почему?.. Потому что ты дала волю своим эмоциям. А это волнение. Волнение – это дрожь в руке. А рука должна быть твердой... Теперь попробуй так. Нарисуй мысленный образ этих негодяев. И отодвинь их на задний план своего сознания, в «подкорку». Они как бы перед тобой, но ты о них не думаешь. Ты думаешь только о том, чтобы поразить мишень...

Марта так и поступила. И впервые приблизилась к «десятке». Одна пуля образовала дырку в кругу «девятки»...

В следующее воскресенье Марта отправилась в тир уже сама. Спортивная стрельба захватила ее.

– А что, сестра не приехала? – встретил ее Митрич. – И Анка тоже?.. Почему?..

Марта ему нравилась. И все-таки приезду Любы он был рад больше. И Марта знала, почему.

– Они вам привет просили передать, – улыбнулась она.

И достала из сумки бутылку импортной водки.

– Ух ты! – обрадовался Митрич. – «Абсолют», целая литра... Давай по чуть-чуть! – заговорщицки