Артем: Мы начали играть с осени 2002 года, но собрались уже в 2001. Правда от первоначального состава сегодня остались только мы с Иваном, все остальные люди пришли в команду после января 2003. Не все смогли вписаться в коллектив, до конца понять стиль группы, проникнуться ее духом.

Иван: Некоторым было очень сложно успевать за изменениями в самом характере нашего творчества, когда, покинув берега классики, мы начали поиск своего характера. Он по нашим замыслам должен был отличаться от того неразнообразного безбрежья основного андеграунда.

Многие кого я спрашивал, говорили, что в творчестве Omen главное это тексты, глубокие, символичные. Кто их пишет, и почему они получаются такими необычными?

Артем: В основном Иван, часть текстов я. На счет необычности, это, наверное, наше душевное состояние рождает в них тот смысл, которым они наполнены.

Со многими группами связаны легенды их появления. Все эти слухи далеко не всегда оказываются правдой, и большинство команд собирается вполне логично, от неизбежности играть то, что они хотят. Было ли что-то случайное в появлении команды?

Иван: Наше общее взаимознакомство произошло благодаря перелому ноги Артема и пальца у меня. Наше эмоциональное состояние совпало, и мы поняли друг друга. Но это была еще не группа…

Практически каждая песня « Omen» пропитана протестом. «Мы просто антисексуальны и не любим умирать…», - звучит в одной из них. В каком стиле вы работаете? Что это за направление? Как вы сами его оцениваете?

Артем: Позитивный панк, окрашенный не в белый с красными пятнышками и синими полосками попс, а в яркий свет из мрачного настоящего. Наши песни это выбор, который должен уметь делать каждый. Наши тексты в их исполнении это картины, которые пишет художник, каждый раз в зависимости от эмоционального состояния исполнителей может получиться разное произведение.

Иван: Наша музыка это протест. Наши тексты это протест. Мы сами это протест. Протест зовущий к свободе.

Над чем вы сегодня работаете?

Артем: Над записью первого альбома. Он будет называться «Переступление».

Иван: Почему такое название? Такое название подчеркивает то, что мы хотим открыть людям в понимании мира. Мы хотим, чтобы люди без страха научились переступать через свою несвободу.

Может, назовете названия нескольких песен, которые войдут в этот альбом?

Артем: Переступление, Погром, Война, Голова-самовар. Мы не уверены в том, что песня Уличный танец, которая принесла нам первую известность войдет в него, нам бы хотелось с рядом других композиций выпустить ее в другом диске. Гармония каждого альбома как единого целого требует от нас, строго подхода.

Откуда у вас такие радикальные настроения, почему бы просто не седеть где-нибудь дома, под лавкой спрятав мысли и чувства под одеяло безмолвия? Наверное, вам есть, что рассказать о своих приключениях напрямую не связанных с музыкой?

Артем: Таких подвигов у нас не мало. К примеру, недавно, мы покрасили новому русскому забор в черный цвет и нарисовали красную звезду, а рядом надпись: «тебе звездец». То, что мы делаем это ответ, на несправедливое отношения буржуазного общества к нашему поколению.

Иван: Отчуждение закладывается с детства, со школы. Учителя в школе ко мне относились неравнодушно, гнобили меня, выражалось это в двойках. Особенно «мила» была учительница по литературе, молодая симпатичная, только правое ухо у нее было больше чем левое. Это создавало некоторую диспропорцию, и, похоже, кардинально меняло характер. Литературу я люблю, но я не консерватор и считаю, что книги должны жить. Искусство должно развиваться и помогать людям, быть лучше. Это я понял сам, школа такому теперь не учит.

Артем: Весь двор, в котором я вырос это рэперы-наркоманы, учился я в гимназии, вонючее буржуазное заведение, сборище мажоров. Из школы меня выгнали, вернее «перевели» по решению директора только за то, что в классе я сел с геем. А я просто не переношу, когда человека унижают только за то, что он другой.

Иван: Но наша жизнь это не только музыка и личный протест, мы постоянно участвуем в различных левых акциях, в том числе и в тех, что проводит СКМ в Новосибирске.