начал играть за местное «Динамо», в команде юношей. В двадцать Н. Симоняна пригласили в столицу защищать цвета сначала «Крыльев Советов», а потом «Спартака». В чемпионатах СССР он провел 285 матчей, забив при этом 142 гола. Был капитаном сборной СССР, главным тренером «Спартака», «Арарата», сборной страны.

Николай Петрович Шишов ушел на войну в восемнадцать лет, служил в разведроте, награжден четырьмя орденами Отечественной войны. Играл в Москве за «Серп и молот», «Локомотив». Затем стал судьей, долгие годы был ответственным секретарем СТК Федерации футбола СССР.

Анатолий Михайлович Четырко тоже воевал, был кавалером боевых орденов. До войны играл нападающим в команде ГЦоЛИФКа. После нее тренировал футбольные и хоккейные команды МВО, ГСВГ, был тренером юношеской сборной СССР, ответственным секретарем Федерации футбола СССР. Он – автор учебных программ для футбольных секций КФК, ряда работ по методике обучения юных футболистов.

Алексей Александрович Парамонов был многократным чемпионом СССР, играя в составе московского «Спартака». Работал в качестве главного тренера команды «Этуаль» и стал чемпионом Туниса. Заслуженный мастер спорта, заслуженный тренер России, главный тренер юношеской и молодежной сборных СССР.

Валентин Александрович Николаев стал заслуженным мастером спорта в 1948 году, когда защищал цвета ЦДКА. Неоднократный чемпион страны и обладатель Кубка СССР Назывался лучшим бомбардиром, играл за сборную. Прославился и как тренер. ЦСКА под его руководством становился обладателем золотых медалей первенства страны, молодежная сборная – чемпионом Европы. С ним мне предстояло работать теперь на Арбатской площади.

В доме, где размещалось Управление футбола, начиная со второго этажа, жили жильцы, а все наши кабинеты размещались на первом. При первом же посещении меня удивил стойкий фруктовый запах в коридоре и кабинетах. Как оказалось, здесь на столах, подоконниках лежали авоськи с виноградом, дынями, грушами, персиками.

– Откуда такое богатство? – спросил я.

– Приезжают люди с мест дозаявлять команды. А кто же с пустыми руками является? Вот и везут гостинцы. Обычное дело.

Таким же обычным делом было появление на работе по собственному желанию, после обеда все кабинеты пустовали, сотрудники шли или в бассейн «Москва», или по домам. Через четыре-пять дней в новой должности собрал коллектив и высказал свое мнение об увиденном. От подношений и презентов – отказаться. Трудовую дисциплину соблюдать. Пить на рабочих местах категорически запрещается.

В общем, начал я, как сейчас говорят, с непопулярных шагов. И это при том, что в управлении работало много людей, с которыми я был на «ты», учился в институте, сталкивался на спортивных мероприятиях. От этого еще сложнее было наводить порядок. Но, слава богу, люди поняли, что мои требования идут не от желания показать себя, а в интересах дела. Обошлось без увольнений и иных радикальных мер. Это было начало. Помимо вопросов с дисциплиной надо было решать и проблемы чисто профессиональные. К примеру, в управлении, по сути, не было методического отдела. Я взял с кафедры родного института Валерия Выжгина и Валерия Климина, с которыми учился в одной группе. Кандидаты наук, они начали готовить методические материалы, которые действительно оказались нужны тренерам и игрокам. По примеру хоккея заработали комплексные научные группы. Самая сильная подобралась в Ленинграде, ее возглавил Николай Михайлович Люкшинов, заведующий кафедрой футбола в институте им. П.Ф. Лесгафта.

Упорядочилась предсезонная подготовка команд. Раньше о тренировочных выездах даже ведущих наших футбольных клубов за границу и речи быть не могло. Почти все собирались в районе Сочи, где делили между собой всего два поля: центрального стадиона и так называемое «мраморное», гаревое. И вот здесь на нем с восьми утра и до девяти вечера занимались около десятка наших команд высшей, первой и второй лиг. Правда, были еще поля под Адлером, Дагомысом.

Мы с B.Л. Сычом сумели добиться, чтобы подобные тренировочные базы заработали и в Средней Азии, чтобы клубы в «теплые края» приезжали не когда пожелают, а четко по графику. Тогда этот вопрос надо было согласовывать в ЦК!

В 1979 году сборная команда под руководством Н. Симоняна практически потеряла шансы войти в финальную часть европейского первенства. И после очередной осечки – ничьей с Финляндией – меня по этому поводу пригласил Павлов:

– У Никиты Павловича, видно, пока не хватает опыта. Поезжайте к Бескову, предложите ему принять команду.

– Но, Сергей Павлович, шансы у нас на нуле, и отводить человеку роль смертника...

Павлов кивнул:

– Наверное, он вам примерно так и ответит. Только уже настало время думать не об этом чемпионате Европы, а о более отдаленных перспективах. Есть Московская олимпиада, потом мировое первенство в Испании.

С Константином Ивановичем Бесковым я лично знаком не был и ехал к тренеру одного из ведущих клубов страны – московского «Спартака» – с опаской, что разговор у нас может не получиться. Он ведь уже стоял у руля сборной, и под его руководством в розыгрыше Кубка Европы 1964 года она заняла второе место, проиграв в драматичнейшей борьбе лишь хозяевам, испанцам, 1:2. За это поражение, которое бы ныне расценили как достижение, Бескова отстранили от должности. А команда, но сути сформированная и подготовленная им, два года спустя стала четвертой на мировом первенстве.

Жива ли еще обида в сердце Бескова?

Тревожился я напрасно: разговор у нас получился. О прошлом Бесков не вспоминал, если не считать того, что вынул из шкафа пухлую темную папку, связанную тесемками, как бы взвесил ее на ладони:

– Ваши монографии по хоккею читал, и с удовольствием. В свое время, знаете ли, я тоже хотел защищаться, материалы для этого собирал, но не выкроил времени. Что же касается предложения насчет сборной, я так понимаю: раз предлагают мне, значит, больше некому? Потому отказываться не буду, не по- мужски это.

Я доложил о состоявшемся разговоре Павлову, и тот сразу поставил новую задачу:

– Стало быть, надо теперь объясниться с Симоняном.

– Как? – удивился я. – Никита Павлович еще не в курсе?

– Как же он может быть в курсе, если начальник управления с ним еще не переговорил? Поезжайте. Что ему предложить, мы подумаем.

Симонян обиды не показал. Тогда было не принято демонстрировать личные переживания. Все понимали, что спорить с властью – себе дороже. Насчет своего трудоустройства попросил меня не беспокоиться:

– Пока здоровьем займусь, подлечиться надо.

С этого дня я стал регулярно посещать все игры и тренировки «Спартака». Хотел понять суть методики, тренерских установок Константина Ивановича и причины его пожелания работать в сборной в паре с Николаем Петровичем Старостиным, который в итоге и стал начальником главной команды страны.

О Н.П.Старостине, легенде нашего футбола, написано столько, что все мои слова будут повтором. И все же не могу не сказать, что Николай Петрович – один из инициаторов создания спортивного общества «Спартак». В далеком 1937 году был лидером команды, победившей в футбольном турнире III рабочей Олимпиады в Антверпене, за него получил орден Ленина. В 1932–1934 годах был капитаном сборной СССР. Еще до войны предложил конкретный план развития профессионального футбола в стране.

Тогда в «Спартаке» чуть ли не каждый был мастером, личностью – Ю. Гаврилов, С. Шавло, Ф. Черенков, Р. Дасаев, Г. Ярцев. Но солисты не всегда ведь умеют петь в хоре, а футбол – игра сугубо коллективная. Зачастую конфликты в командах зреют потому, что игроки считают, что переросли наставников, перестают считаться с авторитетом тренера, ставят себя выше его. Но в «Спартаке» никто даже в мыслях не мог поставить себя не то что выше, даже наравне с легендарным Николаем Петровичем. Климат в команде Н.П. Старостин создал доброжелательный, я бы даже сказа! интеллигентный, а К.И. Бесков выступал мудрым учителем прилежных учеников.

Прямое отношение к сборной имел близкий друг и единомышленник Бескова, родной брат Николая Петровича Андрей Петрович Старостин. Он возглавлял тогда главный тренерский совет Федерации футбола