Еще работая на кафедре института, мы выработали негласную традицию: раз в неделю совершать «круг дружбы». Мы – это молодые преподаватели ГЦоЛИФКа Геннадий Смирнов, Валерий Выжгин, Валентин Герасимов, я и наш старший товарищ Нил Степанович Гугнин, который до прихода в ГЦоЛИФК играл в футбол за московский «Локомотив» и получил гам звание мастера спорта.

Теперь о «круге дружбы». В начале 1970-х годов в Москве стояли автоматы по продаже вин в розлив. Это было не суррогатное пойло, а вполне качественные «Лидия», «Букет Абхазии» и др. После окончания рабочего дня мы подходили к таким автоматам сначала в районе сада Баумана, потом на Земляном Валу, потом в магазине «Молдова». Я до сих пор помню вкус того вина, а особенно те разговоры, про которые древние греки говорили: «Пить, чтобы общаться, а не общаться, чтобы пить».

Так уж получалось, что наши хоккейные клубы и сборная зачастую выезжали на турниры в Северную Америку в канун Нового года и праздник отмечали там. Обычно мы делали это своим коллективом и на скорую руку, потому что часто первого января надо было проводить встречу.

Однажды стол нам накрыли канадцы. Вечером звонит в номер Куколович, приглашает: мол, проводим год уходящий двумя делегациями – вашей и нашей.

Я уже писал, что с чехами мы на льду дрались до крови, а потом пили за вечную дружбу. Так и тут: чтобы лучше понимать друг друга, крепить наши связи, почему бы и не пообщаться в неформальной обстановке?!

Собрались за столом, вижу, одного из наших тут нет. В делегацию всегда входил человек из «конторы», тихий, неприметный, в спортивные дела не сующийся. Вот и на этот раз был такой подполковник Подобед. Звоню ему, объясняю ситуацию, приглашаю в нашу честную компанию. Он пришел в тренировочных брюках, тапочках, футболке. Вел себя, как и подобает: больше молчал, выпил пару рюмок, принялся за кофе. Мы не стали долго засиживаться, поблагодарили хозяев за гостеприимство, разошлись по номерам. Я еще подумал: правильно все-таки сделал, что комитетчика пригласил, пусть не через третьих лиц информацию собирает, а сам видит: все прошло пристойно, политических разговоров не велось, к женщинам никто не приставал, хоть они и были за столом.

Возвращаемся мы в Москву, проходит пара дней, звонит мне Валера Балясников, мой хороший друг. Одно время он играл в воротах за московское «Динамо», потом его пригласили на работу в КГБ:

– Слава, встретиться надо.

Встретились, естественно. И он без всяких предисловий у меня спрашивает:

– Что там у вас за застолье случилось?

Объясняю все, как было.

Балясников крутит головой:

– «Телега» на тебя пришла. Хочешь, по памяти выдержку из нее процитирую? «В разговорах не отстаивал интересы Родины, поскольку ни разу не упомянул о преимуществах советского образа жизни, даже когда говорил тост».

– И что теперь?

– Черт его знает! Постараемся, конечно, ходу этой бумаге не дать, но ты все-таки имей это в виду, когда в следующий раз будешь перед иностранцами речь держать.

Тогда это не выглядело смешным, но и не казалось чересчур страшным. Репрессии «страшных лет России», казалось, в безвозвратном прошлом! Донос Подобеда, видимо, положили в архивную папку до времени. Я сделал такой вывод потому, что никто не чинил преград для моего отъезда в очередную загранкомандировку, на этот раз – в Японию.

Сюда сборная СССР по хоккею направилась вот по какой причине.

Важной вехой в развитии североамериканского хоккея было создание параллельной и конкурентной HXЛ (национальной хоккейной лиге) организации –ВХА( всемирной хоккейной ассоциации). В последнюю перешли многие звезды первой величины, у которых спортивная карьера была уже на излете (к примеру, легендарный Бобби Халл). С «раскруткой» этой новой организации и приехали в Страну восходящего солнца ее организаторы. Заодно пригласили сборную СССР – лучшую команду Старого Света для проведения выставочных матчей.

В самой Японии хоккей только зарождался, но способствовали его развитию люди, яркие в политике и богатые в финансовом отношении. Так, президентом Федерации хоккея был господин Цусуми, владелец сети железных дорог страны, десятка крупных отелей.

Он при гласил меня к себе для знакомства и делового разговора о проблемах хоккея. Во всяком случае, я так думал и готов был увидеть рабочий кабинет, секретаршу с чаем, ну. может быть, зал приемов с бутербродами и саке. Такие встречи – общепринятая практика. На встречу мы поехали с Виктором Хоточкиным. Господин Цусуми принял нас в своем особняке, расположенном в центре Токио. Машина наша мчалась среди жилых кварталов, высотных офисов и вдруг совершенно неожиданно остановилась возле огромного кованого забора. Открываются ворота, мы вновь видим дорогу, но уже как в сказке: ограненную стрижеными газонами, справа – озеро, по берегу которого ходят розовые фламинго. По пути встречаем девушек в кимоно, они приветливо кланяются, показывают дорогу. Сказка продолжилась, когда хозяин, встретив нас, пригласил за стол. Из особого фарфора посуда, золотые приборы, по одиннадцать слева и справа.

Я почему-то тут же вспомнил колесный пароходик, плывущий в Ибердус, и недоступную нашему детскому пониманию роскошь ресторанчика на его борту. И сейчас ощутил себя таким же мальчиком, стоящим у мешка с гречкой.

– Знаете, почему я полюбил хоккей? – рассказывал нам Цусуми. – Это игра для людей, уважающих себя, обладающих достоинством настоящего мужчины. Хороший игрок всегда умеет держать удар, при этом не таит злобу на соперника. Он каждую секунду собран, он понимает, что всегда в центре внимания зрителя и должен вести себя подобающим образом.

Вечером был общий официальный прием нашей команды, но Цусуми устроил его уже в одном из своих отелей. Это происходило в огромном зале приемов, посреди которого возвышалась ледяная гора морепродуктов, украшенная ягодами. Тут же была расположена сиена, на которой стояла огромная бочка с саке. Валерий Васильев и Бобби Халл деревянными молотами разбили крышку, симпатичные японочки начали наполнять и подносить нам всем чашки.

В общем, если Цусуми задумал сразить нас таким царским приемом, то ему это удалось. После этого я долго мечтал еще раз попасть в Японию, очутиться в восточной сказке.

Сейчас вспоминаю, что именно в Японии я принял для себя одно твердое решение. Нет, не стать богатым и не есть золотыми ложками – стремления к этому у меня не было и нет. Но «вести себя подобающим образом», уважать себя, чем плохой совет Цусуми?

После первого посещения Японии я никогда не варил в гостиничных номерах супы при помощи кипятильника, не жевал бутерброды на кровати, не выходил к гостям в мятой рубахе и шлепанцах на босу ногу. Не потому, что боялся на кого-то произвести плохое впечатление. Просто мне запали в память слова японского коллеги о том, что надо жить достойно звания мужчины.

Что касается самих игр, в Японии мы проэкзаменовали команду ВХА. Встречи эти были показательными, о счете можно было не волноваться. Но результатом остались довольны: победа осталась за нами. Праздник прошел, а проблемы остались.

После польского и австрийского фиаско мы пришли к выводу, что надо искать тренеров новой формации.

Для начала решено было создать экспериментальную сборную СССР. Тогда это было в порядке вещей: существовали экспериментальные сборные по легкой атлетике, лыжным гонкам, велоспорту, плаванию. Это давало возможность апробировать новые методики тренировок, посмотреть в работе новых тренеров.

Одним из таких тренеров в хоккее был Виктор Васильевич Тихонов из рижского «Динамо». Даже на