Рассказам президента Туркмении все эти люди, сбившиеся в очень тесную кучку, словно специально для того, чтобы больше никому не было слышно, смеялись просто взахлеб, до слез, по-моему, в глазах. Представить себе нечто подобное еще год назад, при Сапармурате Ниязове, который предпочитал вообще игнорировать саммиты СНГ, было невозможно.

Последним, с кем удалось уединиться возле шторы в фойе Виктору Ющенко, стал Александр Лукашенко.

Интересно, что по результатам их блица президент Украины выглядел странно опечаленным, а у Александра Лукашенко вид был просто торжествующий. Очевидно, это был первый случай за тот день, когда президенту Белоруссии дали договорить.

В общем, за несколько минут в фойе состоялось столько молниеносных дву– и многосторонних переговоров, что повестку дня работы неформального саммита можно было, кажется, считать исчерпанной.

Впрочем, для кого-то саммит только начинался. В фойе, когда присутствующих попросили заходить в зал, вдруг появился первый вице-премьер Дмитрий Медведев. Он встречал лидеров СНГ у входа в зал заседаний. Это тоже должно было выглядеть, очевидно, предельно неформально, но я давно не замечал, чтобы что-то в жизни выглядело настолько формально (церемония вручения наград американской киноакадемии «Оскар» выглядела на этом фоне апофеозом баловства и импровизации).

Данью протоколу не выглядели только объятия Дмитрия Медведева с Александром Лукашенко. Очевидно, это была дань их отношениям.

Владимир Путин сказал, что рад приветствовать участников саммита в Москве (а было бы интересно, если бы напоследок он вместо этой ритуальной фразы сказал им то, что действительно думал по этому поводу), и передал слово председательствующему в СНГ Курманбеку Бакиеву – только для того, чтобы тот передал слово президенту России Владимиру Путину. Было такое впечатление, что никто не хочет начинать первым. Но Владимиру Путину все-таки пришлось.

Президент России предложил коллегам рассмотреть программу экономического развития СНГ до 2020 года (она, возможно, рифмуется с его программой развития России на тот же срок). Я подумал, что Дмитрий Медведев должен теперь выступить с детализацией этой программы в расчете на четыре года.

О Дмитрии Медведеве было сказано несколько важных слов. Он, например, оказался одним из основных авторов политики России в СНГ (это было очень кстати для человека, который является преемником Владимира Путина – теперь очевидно, что и в этом тоже).

А ведь еще совсем недавно, буквально в начале 2008 года, некоторые лидеры стран СНГ были не согласны с этим. Так, 6 февраля президент Узбекистана Ислам Каримов сделал настолько рискованные признания насчет предстоящих президентских выборов в России, что дал повод всерьез задуматься насчет президентского будущего самого Ислама Каримова.

– Я всегда был сторонником того, – говорил президент Узбекистана, – чтобы Владимир Владимирович согласился с предложением, исходившим в том числе и от меня, и поставил бы свою кандидатуру на третий срок.

Понемногу пафос узбекского президента становился понятнее. Он ведь убедил прежде всего граждан своей страны в том, что если уж он сделал Владимиру Путину такое предложение, то господин Путин от него просто не сможет отказаться.

И теперь Исламу Каримову предстояло найти достойное оправдание тому парадоксальному факту, что господин Путин все-таки проигнорировал это лестное предложение.

– Сегодня, очевидно, поздно об этом говорить (впрочем, в словах Ислама Каримова не было никакой уверенности, что и в самом деле поздно. – А. К.), но я не жалею, я испытываю хорошее удовлетворение, что поставил этот вопрос, и чувство большого удовлетворения перед своей совестью от того, что этот вариант мог бы состояться, и убежден, что об этом никто бы не пожалел.

Ислам Каримов говорил так, словно кандидата в президенты России Дмитрия Медведева нет даже в проекте или что он его совершенно не воспринимает как преемника Владимира Путина. Для Ислама Каримова преемником Владимира Путина является сам Владимир Путин.

– И если бы об этом кто-нибудь что-нибудь сказал бы, они тоже со временем бы поняли, – произнес Ислам Каримов, мне показалось с некоторой даже угрозой в голосе. – Это было бы наиболее приемлемое и наиболее правильное решение в тех условиях, в которых мы живем.

В тех условиях, в которых живет Ислам Каримов, это и в самом деле было бы, наверное, самое правильное решение. Но, как следует из решения господина Путина, он живет в других условиях.

Ведь, несмотря на то, что Ислам Каримов откровенно дал понять, что, по его мнению, выдвинуть Дмитрия Медведева кандидатом в президенты России было решением по крайней мере не наиболее приемлемым и что для него, Ислама Каримова, человеком, с которым он станет разговаривать, всегда будет Владимир Путин, президенту России речь президента Узбекистана вряд ли понравилась.

Хотя бы потому, что это все-таки он, господин Путин, выдвинул не себя на третий срок, а Дмитрия Медведева – на первый.

А с президентом России у президента Узбекистана после мая 2008 года будут, судя по всему, проблемы.

Так бывает, когда играет не твоя ставка. ***

Впрочем, на саммите 22 февраля 2008 года Владимир Путин поблагодарил коллег за совместную работу. В этом месте, мне казалось, была возможна и даже неизбежна какая-то щемящая нотка. Владимир Путин должен был попрощаться, наверное, каким-то все-таки особым образом. Я даже рассчитывал услышать что-то вроде «Берегите СНГ!..». Но Владимир Путин удержался от особой пронзительности. Он остановился в миллиметре от нее. Ему достаточно было просто застенчиво кашлянуть – и он бы перешел эту грань. Но у него не першило в горле.

Дмитрий Медведев впервые за время своей предвыборной кампании говорил как глава государства.

В этом смысле все для его коллег должно было стать ясно уже в этот день. Речь шла про общую транспортную политику, общую библиотечную систему, про общие нанотехнологии и общий переход на цифровую систему в телевещании. Именно на этом предстоит сосредоточиться в общей работе лидерам СНГ.

Речь Дмитрия Медведева была длинной, и после нее вдруг возникла пауза. Ее решил заполнить Владимир Путин.

– Без сомнения, – сказал он.

Вот теперь ни у кого и в самом деле не осталось сомнений, что Дмитрий Медведев не шутил.

Президент России Владимир Путин проголосовал за своего кандидата на президентских выборах, несмотря на то что ему пыталась воспрепятствовать наблюдательница от ЛДПР. Стоит обратить внимание на то, что церемония передачи власти началась сразу после голосования в ресторане «Экспедиция», а закончилась в начале мая в Большом Кремлевском дворце.

Владимир Путин голосовал в здании Академии наук на Ленинском проспекте. Один из членов участковой комиссии подошел к журналистам и тихо сказал:

– Вон там, видите, бабушка сидит. Ну, вон там. С костылями. Вы когда будете идти мимо нее, осторожней.

– Не задеть случайно? – переспросил я.

– Да нет, – поморщился он, – она, по-моему, костыли неожиданно может выставить, когда мимо нее журналисты пойдут. Мы там с большой опаской ходим. Но она нас все-таки побаивается.

Я поинтересовался, почему же эта бабушка тут сидит. Все-таки речь шла об избирательном участке пока еще номер один, куда должен был вот-вот прийти президент страны. Можно ли тут сидеть так, как сидела эта бабушка? В ней же, можно сказать, часы тикали.

– Да она зарегистрировалась как наблюдатель от ЛДПР, – снова поморщился член участковой комиссии. – Вот в чем беда. Пришла и сидит с восьми утра. И ни на какой разговор не идет. Вообще на вопросы не отвечает. Только смотрит.

Информация, которую я получил, имела прикладное значение. Дело в том, что сейчас мы стояли за