особенно европейцев, задерживали и доставляли в лагерь на Баруне.
Лагерь на Баруне был неблагоустроен, но сена было много. Его заготовили для своего скота буряты — беженцы из России. Топлива было достаточно. Размещались по землянкам и в юртах. В лагере на Баруне дивизия получила значительное подкрепление за счет задержанных проезжавших беженцев с запада на восток. Из района Мензы прибыла сотня в 80 всадников под командой прапорщика Намсара- нова. В Хэнтэе был перехвачен взвод забайкальских казаков в 30 человек под командой урядника Кобылкина, следовавший из района Хары в Хайлар.
Генерал Унгерн утвердился в мысли, что все русские люди, противники большевиков, способные носить оружие, обязаны активно с ними бороться, а потому всех попавших к нему русских белых безоговорочно зачислял на службу в дивизию.
Прибывавшие из Урги в лагерь на Барун русские в ярких красках, преувеличивая число, описывали расстрел русских китайскими солдатами и жестокое содержание тысячи человек русских в ургинской тюрьме, коих ждет скорая смерть.
Чувство ли жалости (сомневаюсь), чувство ли расчета получить большое пополнение для Азиатской конной дивизии (вернее) — но генерал Унгерн решил выручить из беды русских в Урге. Более же верная гипотеза — пробиться через Ургу на Троицкосавск, так как пути через Хэнтэй на Русь через Мензу в зимние месяцы закрыты — недоступны. Был отдан короткий приказ: “На Ургу! Ничего с собой тяжелого не брать. Идти переменным аллюром. Обозам и тылам оставаться на месте”.
В поход выступили:
1- й Татарский полк в числе 350 сабель.
2- й Анненковский полк — 300.
Артиллерийский дивизион, 6 орудий — 80.
цев. Хушиктен — лама пробыл в лагере часа два и пил все время чай, держа на коленях китайской породы маленькую собачку, с которой почти никогда не расставался. Он сообщил Унгерну, что Богдо — гэгэн дал благословение князьям на сформирование монгольской армии ему в помощь. Приезд “нечесаного ламы” утвердил в решении генерала Унгерна изгнать китайцев из Халхи и возвратить ее законному владыке — Богдо — гэгэну. Мечта о панмонгольском владычестве рисовалась в голове Унгерна с полной реальностью, хотя планы и не выдерживали сколько?нибудь математических расчетов. Для выполнения плана необходимо было подвинуться ближе к Урге.
В двадцатых числах октября месяца Азиатская конная дивизия налегке снялась и двинулась в сторону Урги и, сделав шесть дневных переходов, остановилась в южных предгорьях Хэнтэя, в местечке Барун, отстоящем на 60 км от Урги. 26 октября в сторону Урги был выслан отряд из двух сотен с приказом: “Не ввязываясь в бой с китайцами, выяснить силы и расположение китайских войск в районе Урги”. Все дороги из Урги на восток и юго — восток от Урги взяты были под наблюдение. Всех едущих по этим дорогам, особенно европейцев, задерживали и доставляли в лагерь на Баруне.
Лагерь на Баруне был неблагоустроен, но сена было много. Его заготовили для своего скота буряты — беженцы из России. Топлива было достаточно. Размещались по землянкам и в юртах. В лагере на Баруне дивизия получила значительное подкрепление за счет задержанных проезжавших беженцев с запада на восток. Из района Мензы прибыла сотня в 80 всадников под командой прапорщика Намсаранова. В Хэнтэе был перехвачен взвод забайкальских казаков в 30 человек под командой урядника Кобылкина, следовавший из района Хары в Хайлар.
Генерал Унгерн утвердился в мысли, что все русские люди, противники большевиков, способные носить оружие, обязаны активно с ними бороться, а потому всех попавших к нему русских белых безоговорочно зачислял на службу в дивизию.
Прибывавшие из Урги в лагерь на Барун русские в ярких красках, преувеличивая число, описывали расстрел русских китайскими солдатами и жестокое содержание тысячи человек русских в ургинской тюрьме, коих ждет скорая смерть.
Чувство ли жалости (сомневаюсь), чувство ли расчета получить большое пополнение для Азиатской конной дивизии (вернее) — но генерал Унгерн решил выручить из беды русских в Урге. Более же верная гипотеза — пробиться через Ургу на Троицкосавск, так как пути через Хэнтэй на Русь через Мензу в зимние месяцы закрыты — недоступны. Был отдан короткий приказ: “На Ургу! Ничего с собой тяжелого не брать. Идти переменным аллюром. Обозам и тылам оставаться на месте”.
В поход выступили:
1- й Татарский полк в числе 350 сабель.
2- й Анненковский полк — 300.
Артиллерийский дивизион, 6 орудий — 80.
Пулеметная команда, 10 пулеметов — 60.
Всего 761 боец, 6 орудий, 10 пулеметов.
4 октября китайцы повели энергичное наступление на правый фланг унгерновцев от Да — хурэ. В контратаку они бросили свежих 5–6 рот пехоты, жидкие цепи Анненковского полка вынуждены были отступить.
От Консульского поселка китайцы повели контрнаступление большими силами (не менее 2000 пехоты), и генерал Резухин стал отходить. К ночи 4 октября генерал Унгерн отступил по всему фронту, собрал разбившуюся дивизию и увел ее на Барун — Тэрэлдж.
26 октября Азиатская конная дивизия была в верховьях р. Толы. Дивизия разделилась. Генерал Резухин с 1–м Татарским полком и 1 орудием, перейдя горы, вышел и занял возвышенность Баян — Дзурх к востоку от Маймачена и здесь оставался весь день 27 октября. Генерал Унгерн со 2–м Анненковским полком и батареей капитана Попова пошел правее генерала Резухина, вышел в падь речонки Улятуйки, спустился по ней и в 2 часа ночи с 26 на 27 октября оказался в районе радиостанции. Унгерн приказал немедленно открыть артиллерийский огонь в юго — западном направлении, а сам исчез в темноте ночи, не отдав никаких распоряжений отряду.
Как только стало светать, китайцы оглядели расположение унгерновцев и повели наступление, застав унгерновцев чуть ли не в походной колонне. Сами офицеры вразброд заняли позиции и стали отступать на северо — восток. В критическом положении оказалась батарея капитана Попова. По ней били из пулеметов на постоянном прицеле. Одну пушку сумели благополучно скатить и взять на передки, а две вывезти не могли, так как капитан Попов был убит, один офицер выбыл раньше раненый, оставался раненый поручик Виноградов, которого вестовой сумел вывезти, когда на батарею вбегали китайцы. Части войск самостоятельно отходили. Конвойцы пытались спасти пушки, но китайцы отбили контратаку и завладели пушками.
Когда 2–й полк был в 3–4 верстах от места боя, прискакал генерал Унгерн. Он был очень опечален неудачей, но никого не винил. Оказывается, он ночью побывал в Маймачене и других местах, отыскивая генерала Резухина.
Китайцы отступающих не преследовали. Отряд отступил на северо — восток. Здесь простояли около двух суток. Отогрелись. Сменили подбившихся коней. Генерал Унгерн лично вел усиленную разведку подступов к Урге с севера.
Новый план атаки Урги сводился к следующему: атаковать ее с севера в створе между речками Сэлби и Улятуйки, захватив ключ позиции — гору Мафуску. На правом фланге в долине Сэлби повел атаку 2–й Анненковский полк, а по долине Улятуйки — 1–й Татарский полк.
2 октября генерал Резухин занял гору Мафуску, и дивизия вплотную приблизилась к северной окраине Урги и Консульского поселка.
3 октября бой шел по всему фронту с переменным успехом. Потери Азиатской конной дивизии:
