словарю «Гомофоны», цитированное выше, прямо говорит об эволюции тангутской письменности за сто лет ее существования. В более поздних изданиях словаря, чем издание 1132 года, некоторые знаки уже имели помету «не употребляется». Н. А. Невскому предстояло, вооружившись теми несколькими сотнями слов, которые дал словарь «Жемчужина в руке…», составить свод тангутских знаков с расшифрованными значениями их. Надежда была только на параллельные тексты и на собственную работоспособность, ибо это был долгий и тяжкий труд. Незнакомый, переводной, по предположению, текст следовало идентифицировать, т. е. определить, какого сочинения это перевод и с какого его списка или издания он сделан. Затем взять текст оригинала и читать оба текста, фраза за фразой, сопоставляя их слово в слово и определяя значения неизвестных тангутских знаков и слов по тем словам, которые они передавали, точно или предположительно, в тексте оригинала. Эта процедура когда-то хорошо была показана в фильме «Семь веков спустя» (Моснаучфильм, режиссер А. Бабаян) художниками-мультипликаторами. В предельно упрощенном виде она выглядела так: скажем, мы не знаем хорошо немецкий язык, но уверены, что фраза «Их шпрехе дойч нихт» есть перевод русской фразы «Я не говорю по-немецки». В нашем активе следующие известные слова — «я» — «их», «говорить» — «шпрехен», «не» — «нихт». Незнакомо нам слово «дойч». Заместив все известные слова, приходим к выводу, что слово «дойч» соответствует слову «по-немецки». Следовательно, «дойч» значит — «по-немецки», возможно «немецкий», «немец» и т. д. Это очень грубое пояснение существа той работы, которой Невский отдал более десяти лет своей жизни, заложив в итоге основы современного тангутоведения. Простая процедура, всякий сможет,
нужны только масса специальных знаний и высокая квалификация.
29 января 1928 года на собрании научного общества «Сэйангакуся», посвященном Э. Шаванну, Н. А. Невский выступил с докладом о новых материалах по тан-гутоведению, полученных из Китая от Ло Фу- чэна57. Полным ходом шла работа над словарем:
«26 января 1929 года. Дорогой Василий Михайлович!
Громадное Вам спасибо за исполнение заказа на тангутские фотокопии и отсылку его. С нетерпением жду прихода. Часть посланных фотокопий, как уже сообщал в предыдущем письме, получена, остается дополучить остальное. Надеюсь, большое количество текстов увеличит мой тангутский словарь, который уже достиг довольно больших размеров. Хотелось бы слышать Ваше конкретное мнение относительно способа составления словаря и расположения в нем идеографов… Некоторые идеографы снабжены массой примеров, у других же чувствуется недостаток, но это объясняется малым количеством текстов до сих пор… Фонетическое исследование тангутского языка и анализ письменности должны будут предшествовать словарю.
…Пишите, как встретили Новый год. Я так много лет далек от этого удовольствия, что приятно будет прочесть Ваше описание и перенестись в родную обстановку.
Ваш всей душой Н. Невский».
В Японии тангутоведением активно занялся проф. Исихама Дзюнтаро, друг и неоднократный соавтор Н. А. Невского. Они пишут совместные статьи, которые в 1927–1933 годах публикуют в различных японских журналах: «Тангутский текст „Ди цзан Пуса ань юань цзин'», «Перечень сутр из Трипитаки, переведенных на тангутский язык», «Отрывок „Праджня пара-мита сутра' на тангутской языке», «Обзор словаря „Жемчужина в руке, отвечающая нуждам времени'», «Тангутский перевод главы „Жу бу кэ сы и тун то лзиньцзе Пусянь син юань пин' из сутры „Да фан гуан
57 Из записной книжки Н. А. Невского |(Архив Н. А. Невского в библиотеке Тэнри).
фо хуа янь цзин'», «Дополнения и исправления к статье о наименовании государства Си Ся» 58.
Исихама Дзюнтаро, крупный японский ученый, позднее организовал чтение курса по тангутоведению в Осакском институте иностранных языков. Его учеником был видный лингвист, специалист по тибето- бирманским языкам и выдающийся ученый-тангутовед наших дней профессор университета Киото — Нисида Тацуо. От старого здания Осакского института иностранных языков, в котором работали Н. А. Невский и Исихама Дзюнтаро, почти ничего не осталось: здание было разрушено во время войны при бомбардировке г. Осака. В реставрированном и достроенном здании института ныне, как и прежде, учат студентов почти всем языкам мира. Институт недавно купил библиотеку покойного профессора Исихама Дзюнтаро, в которой среди прочих материалов есть и материалы по тангутоведению, а также письма от Невского и других русских и советских ученых-востоковедов.
К 1929 году Н. А. Невский стал признанным авторитетом в изучении тангутского языка. Ему пишут, у него спрашивают совета многие из тех, кто сам заинтересовался языком погибшего государства Ся.
«Глубокоуважаемый господин Невский!
Сейчас я подготовляю к печати небольшую работу, касающуюся языка лоло, один из диалектов которого я немного изучал во время моей антропологической поездки в Юньнань (в 1928 году). Естественно, я столкнулся с вопросом о языке Си Ся и, еще более естественно, очень заинтересован Вашей работой…»59.
3 июня 1929 года Н. А. Невский пишет немецкому профессору Э. фон Цаху: «Мне в высшей степени польстило Ваше обращение ко мне с просьбой помочь Вам дешифровать название тангутской сутры, фотокопии которой Вам были присланы проф. Алексеевым, что я и делаю с большим удовольствием…» 60.
и См.: Н. А. Невский. Тангутская филология. Кн. I, с. 14; Окадзаки Сэйро. Жизнь и деятельность Н. А. Невского. — «Мадо». Т. 9, 1963, № 1–2, с. 6—12.
58 Письмо С. М. Широкогорова от 20 февраля 1929 г. (Архив Н. А. Невского в библиотеке Тэнри).
' Архив Н. А. Невского в библиотеке Тэнри.
12 Зак. 474
Н. А. Невский готовит второе издание текстов с тибетской транскрипцией.
В письме от 7 февраля 1929 года (возможно, А. А. Драгунову) он пишет:
«В. М. Алексеев прав, говоря, что я составляю словарь, но он еще далек от завершения. Во всяком случае, когда он через год-два увидит свет, я его обязательно Вам пришлю… В настоящее время я подготовляю второе издание этой книжки („Краткое руководство к письменным знакам Си Ся с тибетской транскрипцией'. — Л. Г., Е. К-), которое будет дополнено массой новых идеографов (где последние будут объяснены примерами) и к которому будут приложены фотографии текстов» 61.
Из статей, опубликованных Н. А. Невским в Японии по тангутоведению, следует особо отметить «Краткое исследование служебных частиц в тангутском языке» 62. Изучение забытого языка, пробуждение его к новой жизни всегда сопровождаются реконструкцией его грамматического строя. «При исследовании любого языка самым трудным является определение грамматической природы таких слов, как префиксы, суффиксы, предлоги, послелоги, союзы или частицы, модифицирующие оттенки значения, в широком значении — служебные частицы. Мы полагаем, что к этому мнению присоединится любой исследователь иностранных языков. Но если это положение относится к известным языкам, то что же мы можем сказать о языке тангутском, ныне уже мертвом, для которого не определены еще точно ни письмена, ни звуки, обозначаемые ими, ни значения. Для исследования тангутского языка еще нет даже словаря. Когда же пробуешь сопоставить параллельные китайский и тангутский переводы, то встречаешься с тем, что количество иероглифических знаков в обоих переводах не совпадает. Обычно в тангутском переводе их больше, чем в китайском. Возникает вопрос, что означает тот или иной иероглиф? Является ли он компонентом сложного слова или же служебной частицей? Подобные сомнения возникают довольно часто. Поэтому мы полагаем, что для исследователя тангутского
Там же.
Н. А. Невский. Тангутская филология. Кн. I, с. Г40—152.
языка чрезвычайно важно уточнить служебные частицы и определить их природу» 63.
Первые описания служебных слов тангутского языка были сделаны М. Г. Морисом и Ло Фу-чаном. Из десяти служебных слов, описанных в статье Н. А. Невского, семь определены правильно, значение двух — очень приблизительно, одно — не определено совсем. Кстати, функции его не ясны и по сей день. Практически в дальнейшем Невский о грамматике тангутского языка не писал ничего. Но он постоянно
