1610 — За что боролись в смуту

В декабре 1610г. патриарх Гермоген стал рассылать по городам гра­моты, в которых освобождал свою паству от присяги царю Владисла­ву и призвал русских людей к вооруженному выступлению, чтобы они по зимнему пути «собрався все в збор со всеми городы, шли к Москве на литовских людей». В ответ на этот призыв рязанский дворянин Прокопий Ляпунов поднял знамя восстания под знаменами защиты православия, а московские бояре и польский наместник Александр Гонсевский посадили патриарха под арест; его «дияки и подьячие и всякие дворовые люди пойманы, а двор его весь разграблен». Так ока­зался сорван «конституционный эксперимент» — одна из нескольких неожиданных развилок российской политической истории, которыми было богато Смутное время на рубеже XVI—XVII столетий.

«Выборные цари» и самозванцы

На фоне потрясений XX столетия не такой уж далекий от нас XVII век представляется тихим и даже «застойным» временем. Но впечат­ление обманчиво; он прошел в непрерывных войнах, государство и общество сотрясали внутренние конфликты.

В 1601—1603 гг. Россия пережила страшный голод; начавшиеся волнения крестьян и холопов превратились в затяжную гражданскую войну, осложненную вторжением иностранных войск. Новорожден­ ной державе Романовых пришлось вести две войны с Речью Посполи­той (1632-1634 и 1654-1667 гг.), войну со Швецией (1656­1658 гг.); затем последовала первая в нашей истории русско-турец­кая война (1677—1681 гг.); ее продолжением стали Крымские (1687 и 1689 гг.) и Азовские (1695—1696 гг.) походы. За казацкими бунта­ми 161 4— 1616 гг. по стране прокатились городские восстания: «Соля­ной бунт» 1648 г. в Москве, выступления в Сольвычегодске, Устюге, Курске, Воронеже, Новгороде, Пскове и других городах. Во второй половине «бунташного века» Московское царство сотрясали «Медный бунт» 1662 г., крестьянская война 1670—1671 гг., стрелецкие бунты и дворцовые перевороты 1682—1689 гг. В это время произошел не преодоленный и по сей день церковный раскол.

Внимательный наблюдатель, английский ученый и дипломат Джильс Флетчер сделал в 1589 г. в трактате-донесении о состоянии России точный прогноз: меры Ивана Грозного «так потрясли государ­ство и до того возбудили всеобщий ропот и непримиримую ненависть, что это должно окончиться не иначе как всеобщим восстанием». (Так в смягченном традиционном переводе, в оригинале сказано мрачнее — «civil flame», т.е. гражданская война.) Так и произошло: в стране наступила Смута, сопоставимая по размаху с гражданской войной 1918—1920гг.

Ее не смогли предотвратить ни наследник царя Ивана Федор (1584—1598 гг.), мало похожий на доброго царя из трагедии А.К. Толстого, ни царский шурин и ловкий политик Борис Годунов. Восхождение молодого опричника к «высшей власти» напоминало де­тективный сюжет. Борис не раз находился на грани опалы и даже каз­ни. Он посмел сватать свою сестру-царицу (при жизни хилого мужа) за австрийского принца, и этот секрет узнала польская разведка. Ему приходилось отбивать нападения вооруженной толпы на свой двор и даже просить политического убежища у английского посла. И все же Борис сумел оттеснить соперников — Мстиславских и Шуйских, по­ставил «своего» патриарха и стал фактическим правителем страны.

В январе 1598 г. умер царь Федор. Законная династия пресе­клась, началась ожесточенная борьба придворных группировок за власть. Борис Годунов блестяще провел «избирательную кампанию»: пока в Думе спорили его противники Мстиславские и Романовы, он от имени сестры-царицы объявил амнистию «всех винных людей и та­тей и разбойников по всем городам из тюрем» и демонстративно уда­лился от мирских забот в монастырь. Бориса поддержали Церковь во главе с патриархом Иовом, младшие бояре, опричные «выдвиженцы», назначенные им руководители приказов. В феврале 1598 г. он был из­бран царем. Упустившая время знать сопротивлялась; но раздача вой­ску во время объявленного царем похода на татар (так и непоявившихся) жалованья сразу за три года устранила сомнения служилых людей в правильности выбора. Боярам пришлось смириться, и Борис венчался на царство в Успенском соборе Кремля.

Годунов оказался талантливым правителем и многое сделал для страны, порой опережая свое время: в два раза снизил налоги, стре­мился ликвидировать «белые» (не платившие налогов) частновла­дельческие слободы и дворы в городах, основал главный порт допет­ровской России Архангельск. Заключив мир на Западе со Швецией в 1595 г. и Речью Посполитой в 1600 г., Борис обратился к делам на Востоке и укрепил южную границу. Новая цепь сторожевых постов и укрепленных острогов, важнейшим из которых был Царицын, выдви­нулась далеко в «дикое поле». Первым из русских царей он просватал свою дочь за иноземного принца и за 100 лет до Петра I стал пригла­шать в Россию иностранных специалистов: врачей, рудознатцев, во­енных. Он хотел основать в Москве университет и послал в Вену и Оксфорд дворянских «ребят» для изучения иностранных языков и прочих наук. В результате реализации строительной «программы» ца­ря появились колокольня Ивана Великого, Лобное место, стены Бело­го города в Москве и мощная Смоленская крепость на западной гра­нице. Часть этих сооружений — результат организованных впервые в отечественной истории «общественных работ», имевших целью пре­доставить заработок голодающим крестьянам.

Но «наследство» Ивана Грозного — крепостническая политика — заложило основу для будущих потрясений: указами 1592/1593 гг. был повсеместно отменен Юрьев день, указ 1597 г. ввел пятилетний срок сыска беглых крестьян. На осваиваемых окраинах появились московские воеводы и помещики; свободное население и бежавшие на окраины «казаки» вновь попадали в крепостную зависимость.

Еще десяток спокойных лет — и новая династия окрепла бы, а юный и образованный сын царя вполне годился для роли реформато­ра. Но полоса успехов была прервана голодом 1601—1603 гг. Катаст­ рофическое положение заставило царя в 1601 г. восстановить Юрьев день для крестьян провинциальных помещиков. Крестьяне стреми­лись уйти от владельцев, а те — любой ценой удержать рабочую силу. Беглые и холопы собирались в крупные отряды, против которых в 1603 г. приходилось посылать войска; в том же году был — уже окон­чательно — отменен крестьянский «выход». Последствия голода и ко­лебаний правительства стали гибельными для династии. В глазах зна­ти Борис всегда был худородным выскочкой; теперь же он оказался «плохим» царем и для служилых, и для крестьян. Природные ката­клизмы и социальные тяготы воспринимались людьми того времени как наказание стране, оказавшейся под властью грешного или «неис­тинного» царя.

В такой общественной атмосфере просто должен был появиться царь «истинный», «природный». Один за другим появляются само­званцы из «низов», выражавшие характерные для общества настрое­ния и чаяния. Григорий Отрепьев, бывший дворянин на службе бояр Романовых («чудесно спасенный» царевич Дмитрий), осенью 1604 г. перешел русскую границу. Его польско-казацкий отряд был сразу же разгромлен; но самозванец получил поддержку крестьян, посадских людей и казаков с южной границы, открывавших ему ворота крепос­тей. После скоропостижной смерти Бориса в апреле 1605 г. на сторо­ну претендента перешло войско; уже в июне он вступил в Москву.

Заняв престол, «Димитрий Иванович» (1605—1606 гг.) оказался в сложном положении. Посулив всем «благоденственное житие», он не мог выполнить все обещанное: передать будущему тестю польскому се­ натору Юрию Мнишеку Новгород и Псков, отменить крепостное пра­во. В результате осложнились