че­рез несколько лет. Ради ускоренного латания бюджетных дыр решено было прибегнуть к продаже государственных пакетов акций наиболее привлекательных для потенциальных инвесторов предприятий.

25 июля состоялся самый крупный аукцион в российской истории. На продажу были выставлены 25% акций компании Связьинвест — тогда монополии в сфере телекоммуникаций и телефонной связи. По­беду одержал «кипрский» банковский консорциум Миз1сот Ыё., кото­рый составили ОНЭКСИМ-банк, Дойчебанк и американский финан­сист Джорж Сорос. Консорциум выложил за акци 1,855 млрд долла­ров. Второй претендент на Связьинвест — финансовая корпорация «Альфа», партнерами которой выступали медиамагнаты Борис Бере­зовский (крупный акционер и фактический владелец канала ОРТ) и Владимир Гусинский (глава холдинга «Медиа-Мост», которому, в ча­стности, принадлежал канал НТВ) предложил меньшую сумму, буду­чи уверенным, что Владимир Потанин (владелец ОНЭКСИМ-банка) будет действовать согласно достигнутым некогда договоренностям: а в 1996 году при заключении «давосского перемирия» Связьинвест был обещан Владимиру Гусинскому.

Владимир Потанин публично признал, что незадолго до проведе­ния аукциона он вновь встречался с Анатолием Чубайсом, Борисом Березовским и Владимиром Гусинским. На этой встрече, по его сло­вам Гусинский и Березовский предложили группе ОНЭКСИМ-банка не вступать в конкурентную борьбу, а достигнуть «договоренности, в результате которой пакет акций мог быть приобретен практически по стартовой стоимости». По утверждению Потанина, ОНЭКСИМ-банк от предлагаемой договоренности отказался. Проигравшие аукцион, однако, были убеждены, что ОНЭКСИМ нарушил данное обещание.

«Молодые реформаторы», стремившиеся выстроить новые отно­шения и разорвать зависимость власти от крупного бизнеса, стали на защиту аукциона. Борис Немцов назвал аукцион «примером честной приватизации» и сожалел о том, что «вместо того, чтобы успокоиться, проигравший устроил истерику».

Конфликт вылился в длительную «информационную войну», кото­рую медиамагнаты повели теперь уже не против конкурента, а против «молодых реформаторов» в правительстве. Первым залпом начавшей­ся войны стала опубликованная 4 августа в «Новой газете» статья Александра Минкина «Я люблю, когда тарелки очень большие», в ко­торой вице-премьер правительства и глава Госкомимущества Альфред Кох обвинялся в получении взятки в форме гонорара за ненаписанную книгу о приватизации в России. 13 августа Кох ушел в отставку.

СМИ, принадлежавшие обиженным олигархам, не унимались. Продолживший свои изыскания Минкин быстро выяснил, что соавто­рами Коха были практически все ведущие «молодые реформаторы». 28 октября в интервью газете «КоммерсантЪ» Анатолий Чубайс под­твердил, что для подготовки фундаментальной монографии о разви­тии частной собственности в России был собран «коллектив, который, собственно, и занимался созданием частной собственности в нашей стране: Чубайс, Мостовой, Бойко, Казаков, Кох...».

Прокуратура занялась расследованием «дела писателей». Не дожи­даясь окончания расследования, президент решил избавиться от со­трудников с подпорченной в глазах общественности репутацией. 13 но­ ября был отправлен в отставку заместитель главы президентской адми­нистрации Александр Казаков. На следующий день уволены еще два незадачливых «писателя» — бывший глава Госкомимущества Максим Бойко и руководитель Федеральной службы по несостоятельности Петр Мостовой. Анатолий Чубайс 20 ноября лишился поста министра фи­нансов, но его отставку с поста вице-премьера президент не принял.

Расследование «дела писателей» было прекращено в 1999 г. по ам­нистии. Тогда же в издательстве «Вагриус» вышла книга «Приватиза­ция по-российски» — ценное пособие для историков. Но это уже не имело никакого значения.

Ближайшим результатом «битвы при Связьинвесте, как окрести­ли информационную войну некоторые журналисты, были раздрай в стане «олигархов» и крушение правительства «молодых реформато­ров».

Побочным, но не менее важным следствием «информационной войны» стало «грехопадение» СМИ. Телеканалы и органы печати, уже завоевавшие доверие полнотой и достоверностью поставляемой информации и рассматривавшиеся страной как каркас нарождающего­ся «гражданского общества», были очевидным образом использованы владельцами для достижения частных экономических и политических целей. Медиамагнаты продемонстрировали, что для них СМИ не биз­нес, но средство манипулирования общественным мнением, инстру­мент неформальной, неизбираемой политической власти. Значитель­ная часть российского общества готова была смириться с экономиче­скими трудностями ради гражданских и политических свобод. Многообразие СМИ, представлявших интересы различных групп, и в совокупности дававших полную свободу выражения любого мнения, считалось едва ли не главным достижением «эпохи Ельцина». Теперь общественное доверие СМИ было подорвано в корне. В ходе полити­ческой борьбы после разразившегося в 1998 году финансового кризи­са эти результаты «информационной войны» сыграли роковую роль.

Дело семейное

23 марта 1998 года Борис Ельцин отправил в отставку премьер-мини­стра Виктора Черномырдина и вице-премьера Анатолия Чубайса. Ни­каких внятных комментариев по этому поводу дано не было, и страна была уверена, что это очередная причудливая «загогулина», прези­дентский каприз. Через несколько недель только выяснилось, что пре­зидентский указ был реакцией на провал экономической политики правительства, поставившей государство на грань банкротства. Но­вый премьер — 36-летний Сергей Кириенко, лишь с третьего раза ут­вержденный Думой, представил программу жесткой финансовой по­ литики, главными элементами которой были повышение налогов и сокращение государственных расходов. Программа была подвергнута радикальной критике «слева» в Государственной думе. «Справа» борь­бу на уничтожение Кириенко повели «олигархи». Подконтрольная им пресса аттестовала моложавого премьера не иначе как «киндер-сюрпризом».

Правительство, не имея надежной поддержки, было лишено воз­можности действовать решительно. Финансовая катастрофа нача­лась 13 августа обвальным падением рынка российских ценных бумаг и достигла пика 17 августа, когда правительство приостановило вы­платы по внешним долгам и объявило о переоформлении внутреннего долга. «Пирамида» государственных краткосрочных обязательств (ГКО), в течение нескольких лет создававшая видимость финансово­го благополучия, рухнула в одночасье, рубль был девальвирован на треть, курс упал с 6 до 9,5 рубля за доллар.

В стране началась паника, усилившаяся после отставки Кириен­ко, последовавшей 24 августа. Курс рубля к доллару тут же упал сно­ва, на сей раз сразу втрое, взлетели оптовые и розничные цены, боль­ шинство банков прекратили операции. В обстановке финансового хаоса жизненный уровень граждан вернулся к показателям начала 1992 года.

Борис Ельцин представил Думе в качестве «нового» премьера Вик­тора Черномырдина. В обращении к гражданам России президент мо­тивировал свой выбор необходимостью «обеспечить преемственность власти в 2000 году». Ни для кого, однако, не было секретом, что «пре­емственность власти» на предстоящих президентских выборах необ­ходима была президенту не только ради продолжения реформ. «Пре­ емственность» была необходима ему и ради сохранения положения «семьи» — политической группировки, состоящей из родственников президента, доверенных бизнесменов и чиновников. Сам Ельцин слу­жил для нее скорее ширмой, активную роль играла в становлении «се­мейного дела» дочь президента Татьяна Дьяченко. Влиятельным чле­ном и «серым кардиналом» «семьи» числился Борис Березовский. Вхо­дил в нее и муж другой президентской дочери Валерий Окулов, избранный в марте 1997 года на пост генерального директора круп­нейшей российской авиакомпании «Аэрофлот».

Виктор Черномырдин, которого президент рекомендовал стране «политическим тяжеловесом», безусловно, был подходящим кандида­том, чтобы, как выразился президент, «обеспечить стабильность». Но Дума «нового старого» премьера решительно отвергла. В команде пре­зидента начался раздрай. Часть ближайших сотрудников стала лобби­ровать кандидатуру московского мэра Юрия Лужкова. Но было оче­ видно, что российский премьер накануне выборов приобретает ги­гантский «административный ресурс», гарантирующий ему победу на президентских выборах, если он пожелает этим ресурсом воспользо­ваться. От Лужкова и его московской команды «семья» ничего хоро­шего ожидать не могла, и сторонники Лужкова — пресс-секретарь президента Сергей Ястржембский и секретарь Совета безопасности Андрей Кокошин — были с позором отправлены в отставку.

Думе был представлен другой «политический тяжеловес» — ми­нистр иностранных дел Евгений