времена, когда револьверы были не самовзводными, когда города только строились и все решала не тупая сила, а ловкость, скорость и меткость.

— Сила сейчас тоже ничего не значит, — заметил Джош. — Теперь все решают деньги.

— Да, наверное… А жаль… Но мы-то с тобой люди старой закалки.

— Настоящие стрелки.

— Каких мало осталось.

— Да…

Они замолчали, с приязнью разглядывая друг друга.

— А ты неплохо выглядишь, — сказал Джош.

— Ну что ты, — отмахнулся Тиас. — Я теперь банкир. Не держал оружия лет пять, не меньше.

— Забавная штука — жизнь. А ведь когда-то мы грабили банки.

— Да. Стыдно вспомнить. Они улыбнулись.

— Теперь же ты грабишь меня, — сказал Джош, — своими процентами и постоянными поборами.

— А ты стреляешь моих людей, — подхватил Тиас.

— Так почему же мы еще не возненавидели друг друга?

— С чего это ты взял?

— Хочешь сказать…

— Неужели не заметно? Они расхохотались, обнялись.

— Ладно, давай сюда свое золото, — сказал банкир. — Сколько хочешь получить на руки?

— Много не надо, ты же знаешь, я не люблю деньги.

— Да, да, помню. Как ты всегда говорил? “Это не мы имеем деньги, а они имеют нас”.

— Точно!

— Ты все такой же.

— Я постарел.

— Но рука по-прежнему не дрожит.

— Зрение начинает подводить.

— А давай ко мне в охрану, — предложил Тиас. — Я уволю этих остолопов, найму тебя и еще кого- нибудь из опытных вояк.

— Нет, не мое это. Хотя спасибо.

— Ну гляди. У меня сейчас дела идут в гору. Денежки рекой текут — город растет, клиентов все больше.

— Комендант, наверное, радуется?

— Да, благодаря ему город процветает.

— А настоящих стрелков все меньше и меньше.

— Такова жизнь, что тут поделаешь? Стрелки пришли в этот мир, заняли его, очистили. А теперь слово за другими— за торговцами и банкирами, за плотниками и каменщиками, за крестьянами.

Джош задумчиво покачал головой.

— И за мошенниками… Наверное, ты прав… А вот скажи мне, друг, ты можешь заставить себя стрелять золотыми пулями?

— Чего? — не понял Тиас. — Зачем? К чему ты это спросил?

— Просто так, — махнул рукой стрелок. — Забудь.

— Золотые пули? — банкир поджал губы. — Но это же расточительство!

— Вот именно, — медленно произнес Джош. — В этом все и дело.

— Иногда я тебя совершенно не понимаю.

— Ты не один такой.

— Ладно, бери деньги. — Тиас достал из кармана толстый бумажник, отсчитал несколько купюр. — Сотни хватит?

— С избытком. — Джош взял деньги, отдал другу мешок с золотом.

— Сейчас пойдешь и напьешься? — предположил банкир.

— Именно. Пойду и напьюсь. Постараюсь хоть на несколько часов забыть про этот мир. Надеюсь, что и он позабудет про меня.

— Ты стареешь, Джош.

— Ты только что заметил?

— В тебе словно что-то надломилось. Ты устал.

— Да, я устал. Тут ты попал в самую точку, друг. И поэтому мне просто необходимо напиться. Так что пока. Надеюсь, мы в расчете?

— Долгов у тебя больше нет. И не переживай, я позабочусь о твоих деньгах.

— Вот и ладно. — Друзья обменялись крепким рукопожатием, глядя друг другу в глаза. Джош подумал, что Тиас в этот раз даже не пригласил его в жилую часть своего дома., не предложил сесть, выпить чаю. Так и проговорили, стоя у порога, под надзором охранников.

— Еще увидимся.

— До встречи! — Стрелок, открыв тяжелую неподатливую дверь, вышел на улицу, легко вскочил в седло. Мешок с золотом больше не тяготил его. И Джош снова почувствовал себя свободным.

Пришпорив лошадь, он направился вдоль улицы, поглядывая по сторонам. Он искал какую-нибудь забегаловку— маленькую, неприметную, где почти нет народа, где можно спокойно посидеть и никто не начнет приставать с ненужными расспросами, никто не будет лезть к тебе в душу.

Серые каменные дома, холодные и безликие, нависали над ним. Копыта звонко цокали по мокрому булыжнику мостовой. Немногочисленные прохожие, заслышав приближение всадника, жались к обочинам, поглядывали хмуро. Сыпал мелкий дождь.

Проехав несколько кварталов, Джош свернул в переулочек и вскоре оказался в тупике, в тесном окружении Домов. Он поднял голову — узкая низкая полоса мутного неба, казалось, провисла меж крыш. Серые ошметки туч, словно рваные грязные флаги, полоскались на флагштоках громоотводов.

Джош спешился возле лестницы, спускающейся в подвал одного из домов. “У Терла” — было написано на массивном деревянном щите, прислоненном к облупленной стене рядом с лестницей. Намалеванная красной краской стрелка указывала вниз. Джош привязал лошадь к щиту и спустился в подвальчик.

Внизу было уютно. Горел камин, постреливая сухими дровами. Керосиновые светильники на стенах лишь слегка разбавляли мягкий, приятный полумрак. Столов было много, но по большей части они пустовали — только три человека сидели в разных углах зала, словно бы избегая друг друга. За длинной стойкой дремал хозяин. На полках позади него выстроились разноцветные разнокалиберные бутылки. Из еды была лишь кровяная колбаса, сыр и ветчина— здесь уважали традиции и не стремились из питейного заведения сделать заодно и закусочную.

— Что-нибудь покрепче, — сказал Джош. Хозяин, лениво открыв глаза, молча кивнул, снял с полки одну из бутылок, открыл. Достал из-под стойки стакан.

— Я сам разолью, — сказал стрелок, — поставь это вон на тот стол. И порежь колбасу.

Хозяин кивнул.

Джош прошел на выбранное место, сел за стол лицом к огню. Хозяин принес бутылку и стакан, поставил тарелку с колбасой. Стрелок протянул ему банкноту.

— Сдачи не надо. Постарайся меня не тревожить. Если бутылка или закуска кончится, просто принеси еще. Хорошо?

Хозяин кивнул, не проронив ни слова.

Определенно, Джошу нравилось это тихое местечко.

Он налил в стакан на два пальца. Понюхал. Выпил залпом, выдохнул в рукав, закусил кругляшом сочной колбасы. Потом долго смотрел на пляску огня в камине и чувствовал, как огонь растекается по телу. Не поднимаясь с места, он расстегнул свою кожаную сбрую, выложил револьверы на стол. Налил еще, выпил. Облокотившись на столешницу и подперев подбородок ладонями, он погрузился в неясные думы…

Кто-то несильно толкнул в плечо.

— Наконец-то я нашел тебя, — сказал знакомый голос.

Джош медленно повернулся, сфокусировал взгляд. Пробормотал равнодушно, отворачиваясь и наполняя стакан: