струилась по такелажу, словно по венам трупа.

— Костяная лодка, — пробормотал Каст.

Шишон указала рукой:

— Каст там, внизу! Давай посмотрим, что он будет делать!

В пыльном подвале Тайрус всмотрелся в Каменного Волхва.

— Рааль?

Фигура полностью повернулась к нему лицом. Каменные глаза сузились, и губы растянулись в усмешку злобного веселья.

— Добро пожаловать в сердце моего королевства, — он слегка поклонился, явно насмехаясь. — Один лорд камня пожаловал к другому.

— Я не понимаю.

Статуя выпрямилась, проведя по себе ладонью, словно разглаживая смятую одежду.

— Мы разделяем эту каменную темницу. Волхв и король. Человек и фэй-ни.

Потрясение медленно проходило.

— Вы — одна личность!

— Две души, одно тело.

Тайруса подумал о Фердайле и Могвиде. Близнецы были связаны похожим образом.

— Магия…

— Она не просто исказилась. Она переплелась. Чары, что вернули дух Волхва в его каменные останки, вплели в них и меня, подобно тому как дрожжи смешивают с мукой, когда пекут хлеб.

— Тогда почему ты ждал до этого момента, не открывая свое присутствие?

— Это был не мой выбор. — Знакомая горечь прозвучала в его словах. — Волхв выпускает меня изнутри лишь тогда, когда тонет в своем колодце тьмы настолько глубоко, что я могу выскользнуть наружу.

— А могу я поговорить с Волхвом? Он может услышать меня?

— Нет — до тех пор, пока я не позволю этого! Я контролирую тело, — засмеялся Рааль. — А я этого не позволю, — он зажал уши каменными ладонями. — Пусть спящий спит!

Тайрус наблюдал за ним, нахмурившись. Отношения, столь похожие на связь Могвида и Фердайла, но явно другие — и что-то казалось ему неправильным. Этот новый голос продолжал звучать похоже на голос Волхва. Было ли это ограничение возможностей каменного горла или что-то более зловещее? И Рааль называл его по имени мгновение назад, знал, что он принц и пират. Его душа не могла знать этого, если бы не делила с Волхвом слух и разум.

Едва уловимые детали бросились в глаза Тайрусу: то, как Рааль скашивал глаза влево, прежде чем начать говорить; то, как пальцы одной из рук сжимались и разжимались, пока он говорил. Эти черты Волхва сохранились и в Раале. Были ли эти двое на самом деле разными существами? Были ли они двумя душами в одном теле, или же одна душа разделилась пополам?

— Пойдем. Прошла вечность с тех пор, как я встречался с моими детьми. Давай-ка посмотрим, как они поживали в мое отсутствие. — Рааль направился тяжелой каменной походкой к двери. Он остановился, только чтобы снять факел со стены.

Тайрусу ничего не оставалось, кроме как последовать за ним.

Рааль направлялся к спиральной лестнице. Он вытянул факел вперед и позвал:

— Дети фэй-ни, придите к своему королю! Придите поприветствовать гостя нашего скромного замка!

За границами света факела этому призыву ответил смех. Камушек скатился по ступеням, затем еще один.

— Они идут, — прошептал Рааль, его губы растянулись в улыбке. — Мои дети…

Тайрус слышал эхо боли Магнуса в этом возбуждении, но его собственное внимание было приковано к лестнице. Первый из фэй-ни робко вошел в свет огня.

Тайрус вытаращил глаза.

Первое существо было не выше двух ладоней, безволосое и с серой кожей. Оно шло на двух ногах, как человек, но его колени изгибались назад, словно птичьи. На голове были два глаза, черные и влажные. Рот под ними представлял собой лишенную губ щель.

Другие спустились вслед за ним: некоторые длинные и тонкие, со слишком большими для их тел головами, другие приседали со льстивым выражением на лицах, некоторые шли прямо, другие — на всех четырех. Там были даже двое, соединенные одной рукой. Но, несмотря на различные формы, все они обладали одинаковыми большими черными глазами, полными мрачного озорства.

Рааль опустился на колени, чтобы поприветствовать своих отпрысков. Они пришли к нему, словно крысы, обследующие труп, взобрались на его каменные руки, уселись на его плечи и голову. Рааль рассмеялся, и его дети подхватили этот смех — резкий звук, вылетавший из сотен крошечных глоток.

Тайрус попятился, боясь, что они к нему прикоснутся.

Рааль выпрямился, стоя посреди моря серой плоти.

— Их отец дома.

Тайрус нахмурился, глядя, как все больше фэй-ни пробираются в это мрачное жилище.

— Ты сделал их всех?

— Собственными руками, моей магией.

Эта работа должна была занять столетия. Один из фэй-ни подобрался близко к Тайрусу. Существо двигалось так, словно было лишено костей. У него был лишь один глаз, и оно вытянуло шею, чтобы понюхать Тайруса, любопытное, но осторожное. Оно забралось на ногу Тайруса. Затем, двигаясь быстрее, чем мог уследить глаз, оно вскарабкалось по его ноге до пояса.

Тайрус почувствовал, как когти вонзились в его гранитную плоть. Существо продолжило обнюхивать его, явно озадаченное. Тайрус схватил его и снял с себя. Существо зашипело, кусая его за пальцы, глубоко вгрызаясь в гранит. Было больно. Похоже, что его гранитная плоть не была неуязвимой для фэй-ни. Рожденный из ядовитого окаменевшего дерева, камень мог ранить камень.

Он бросил существо обратно к его собратьям, где оно затерялось в двигающихся телах и конечностях. Тайрус прижал раненый палец к груди. Капля крови упала на пол. Другой фэй-ни навострил нос, затем слизнул ее.

«Кровопийцы».

Тайрус сделал еще шаг назад. Здесь не было двух одинаковых существ. Казалось, бред сумасшедшего дал им форму и материальность.

Тайрус пал духом перед невыполнимостью задачи, что стояла перед ним. Как можно было убедить Волхва или Рааля помочь ему? Надежда на исцеление армии дварфов таяла, но он знал, что не может сдаться, не попробовав. Возможно, если бы он лучше понимал здешнюю магию…

— Рааль! — позвал он.

Каменная фигура повернулась к нему.

— Я бы хотел увидеть, как ты создаешь твоих фэй-ни.

Рааль взмахнул рукой, сбросив одно из своих творений. Тот упал на других, завизжав. Рааль не обратил на него внимания.

— У меня достаточно детей, о которых нужно заботиться.

— Неужели еще один будет для тебя бременем? Или ты не можешь оживить еще одного?

Глаза Рааля сузились:

— Ты сомневаешься во мне…

В его словах чувствовалась угроза.

Тайрус задержал дыхание, чувствуя, что ситуация может начать развиться в любом из направлений. Сотни пар глаз повернулись к нему — так стая ворон смотрит на червяка. По слову короля его могли разорвать на части, и его тело стало бы кровавым пиром для этой мерзкой братии. Но что-то еще было в Раале, скрытое за угрозой: одиночество и страх.

Он понял. Сколько времени прошло с тех пор, как кто-либо разговаривал с Волхвом или Раалем? Свора у его ног явно была лишена разума — создания безумия, давшего им жизнь. Они были не слишком