Вдалеке впереди снова прозвучал рог. Тайрус вздохнул с облегчением. Это был сигнал, которого он ждал.

Он вытянул руку и коснулся стены справа, посылая новую порцию энергии в гранит. Его чувства устремились вслед за его магией до конца туннеля. Там, как возвестил сигнал рога, новые стражи присоединились к своим братьям, принимая их пост, плечо к плечу. Магия прошла по ним и обратила в камень подошедших, продлив туннель к ужасающей горе.

Тайрус также почувствовал болезненное прикосновение несчастливых скальтум, которые случайно опустились на зачарованный коридор либо коснулись его. Они тоже были обращены в гранит и стали частью туннеля, гротескными статуями. Другие, расправив превратившиеся в камень крылья, упали и разбились о скалы внизу.

Тайрус разорвал контакт, и на его губах появилась жесткая улыбка. Время сжалось в ослепительное мгновение настоящего, и он мчался вперед, стараясь не касаться руками своей лошади.

Он услышал крики — чудовищ и дварфов. Когти пытались добраться до него через трещины в туннеле. Но он выхватил меч и вонзал его в тварей, которые оказывались слишком близко. В какой-то момент его стальной клинок обратился в каменный, но он не мог сказать — когда. Отравленная кровь, зеленая и ядовитая, стекала по всей длине.

Они продолжали мчаться по туннелю, преследуемые криками. Лошадь Тайруса вспотела и ржала от страха. Она держалась подальше от тел солдат, отравленных ядовитыми когтями монстров, и бежала вперед. Пути к отступлению не было.

Затем вдалеке прозвучал другой рог, и Тайрус вновь призвал свои чары. Черные пальцы касались камня. Энергия окаменения выходила из них. Кусок за куском живой туннель змеился по Черной Дороге, не останавливаясь.

Однако Тайрус не был обманут их успехом, не переоценивал свои возможности. Они мчались прямо к возвышающейся впереди горе страшного зла — Блэкхоллу.

Часть его души знала, что там они встретят свою судьбу, но он не мог удержаться от улыбки. В конце концов, он был пиратом.

Сайвин шла, спотыкаясь, по песку к лежащему дракону. Слезы текли по ее лицу.

— Рагнарк! — звала она тщетно, зная, что дракон погиб — и вместе с ним мужчина, которого она любила. Ее босые ноги резали острые, словно битое стекло, камни. Она не обращала внимания на боль, едва чувствуя, как соль обжигает раны, когда она с плеском пробиралась по мелководью.

— Рагнарк! — крикнула она снова. Ее сердце разрывалось.

Затем произошло чудо: в ответ на ее зов пошевелился один коготь. Затем его голова шевельнулась на отмели, словно он пытался поднять ее…

Ее сердце затрепетало. Все еще жив!

Сайвин пошла, спотыкаясь, к нему, с плеском входя в более глубокую воду. Холодная вода помогла ей прийти в себя. Она остановилась с рукой, протянутой к дракону, и ужасное осознание снизошло на нее. Она не касалась его… однако он оставался драконом!

Она боролась с нарастающей паникой. Затем она вспомнила, когда подобные странные обстоятельства случались прежде. Вскоре после Войны Островов Рагнарка ударило молнией во время лютого шторма, и он был очень серьезно ранен. Пока не выздоровел, он оставался в облике дракона, даже когда она не касалась его.

Конечно, похожее случилось и сейчас.

Рагнарк поднял голову на длинной шее. Темные глаза смотрели на нее.

«Сайвин?..»

Имя прозвучало в ее голове — знакомое чувство, но это был не Рагнарк.

— Каст! — она кинулась к дракону. — Что случилось?

Когда ее рука коснулась горячих чешуй, мир превратился в вихрь крыльев и дыма. Спустя несколько мгновений перед ней на отмели стоял Каст, и ее ладонь лежала на его татуировке.

Он стоял обнаженный, глядя на нее сверху вниз, и на его лице было изумление.

— Сайвин, что?..

Вздрогнув, она опустила ладонь. Едва ее пальцы покинули его кожу, магия вновь пришла в действие. Отброшенная ею, Сайвин упала в воду, и дракон снова появился, свернувшись рядом с ней, его грудь вздымалась, а крылья были широко раскинуты.

Сайвин нахмурилась. Что произошло?

Голова дракона нагнулась к ней.

— Каст? — настороженно спросила Сайвин.

«Да, это я» — пришел к ней ответ.

Она потянулась к его носу, из которого выходили облачка пара.

— Где Рагнарк? Он получил повреждения при падении?

Дракон очень по-человечески покачал головой.

«Нет. Я не чувствую его внутри меня совсем».

— Ты уверен? Может быть, он просто слишком утомлен.

«Сайвин, — в голосе Каста звучала обычная суровая твердость. — Я жил с драконом внутри меня свыше двух зим. Он не здесь. Его больше нет».

Сайвин прикрыла рот рукой:

— Как?

«Коснись меня», — велел он, вытягивая шею.

Она проглотила свой страх и протянула руку к переливчатым черным чешуям. Она закрыла глаза, но все равно почувствовала поток магии, пронзивший ее от макушки до кончиков пальцев на ногах.

— Сайвин?

Она открыла глаза.

Перед ней снова стоял Каст, а ее ладонь лежала на его щеке. Он схватил ее руку, прежде чем она убрала ее.

— Держи крепко, — предупредил он. — Я думаю, чары мираи каким-то образом изменились на противоположные. Теперь твое прикосновение призывает меня из дракона, а не посылает меня внутрь, как прежде. Не отпускай меня.

Она прильнула к нему. С этим последним приказом не было трудностей. Она никогда не хотела отпускать его.

— Что произошло? — спросил он.

В его объятиях она рассказала ему историю их полета, пустой гавани и тьмы, притаившейся во вратах.

— Мы были на пути назад к кораблю.

— Это все?

Сайвин покачала головой:

— Нет… Цветок Шишон…

Она бросила взгляд на берег. Пурпурно-алый цветок лежал на черном песке там, где она упала.

— Цветок Родрико. Шишон приснился сон о том, что его нужно поместить в дым, исходящий из горы.

— Зачем? — Каст нахмурился.

— Я не знаю. Это должно как-то помочь Ханту. Мастер Эдилл верил, что это важно, может быть, это пророчество. И поскольку мы и так направлялись сюда… — Она закрыла лицо руками. — Не следовало нам пытаться сделать это.

Она рассказала о последнем полете дракона, об ожоге от дыма, о падении с неба. Каст вывел ее с отмели, рука в руке — словно двое влюбленных, гуляющих по побережью. Он подобрал цветок с черного песка.

Сайвин ожидала, что цветок сильно поврежден, но лепестки распустились, открыв пламенеющую сердцевину. Цветок теперь пылал, словно уголь в жарком огне.

— Он цветет, — сказала она, удивленная.