Я это знаю, как никто другой, поскольку у меня была именно эта машина, и благодаря этому обстоятельству я считался самым крутым и продвинутым человеком в Монако. Хотите знать, какова принцесса Стефания в постели, — спросите у меня. А монакского принца Альберта, между прочим, я теперь зову просто Алик и ржу до упаду, когда Алик заскакивает в ночной клуб и говорит: «Ну что, девушки, хорош улыбаться, быстро снимайте трусики». Он, знаете ли, большой любитель этих дел.

Мой «гриффит» был не самой дорогой тачкой в Монако и уж конечно не самой чистой, поскольку я приехал на нем из Англии, зато такой машины не было ни у кого больше.

Когда я подъезжал к какому-нибудь отелю, клубу или ресторану, портье чуть не дрались друг с другом за почетное право запарковать мой авто. Когда я стоял в пробках, девушки с изумительными волосами и такими ногами, словно они позируют для комиксов, высовывались из окон и призывно мурлыкали. А однажды после того, как я взлетел на первой скорости вверх по холму, меня догнал миллионер-итальянец на Ferrari F40 и предложил махнуться.

Такие вещи действительно нередки в Монако. Я познакомился с человеком, который встретился в тренажерном зале с Михаэлем Шумахером и захотел купить его «бугатти». Однако ему пришлось отвалить, когда чемпион мира заявил, что продавать автомобиль будет ниже его достоинства.

Я слышал про австралийца, который, натолкнувшись в «Бич-клаб» на автодилера Lamborghini, просто спросил у того, хороши ли автомобили этой марки. Услышав от этого самого надежного и беспристрастного источника, что эти автомобили очень хороши, австралиец тут же заказал себе Lamborghini Diablo за 165 000 фунтов.

Еще один человек, обедая в ресторане «Отель де Пари», увидел из окна проезжавшую мимо Lancia Delta Integrale и приказал своему подручному узнать, кто хозяин, и купить ее за любые деньги.

Продавец автомобилей в Монако должен не сидеть на месте, а тусоваться в правильных местах. Вдобавок нужно иметь правильный прикид, правильную прическу, правильные наручные часы и уметь говорить как минимум на пяти языках. Если человек в Монако желает купить машину, то он не идет в автосалон, а просто встречается с продавцом на вечеринке — и сделка готова. Однако продавцу для этого нужно там быть в любой момент.

Во время моего пребывания в Монако швейцарская автомобильная компания Rinspeed запустила на рынок новую модель спортивного кабриолета. Для этого образец автомобиля был припаркован у входа в ночной клуб «Джиммиз», а гости видели авто, находили внутри продавца и тут же покупали.

Вернее, так предполагалось в теории. К сожалению, на их костер безжалостно помочился я, когда приехал к тому же клубу на «гриффите». Если при виде «ринспида» женщины с интересом вскидывали бровь, то при виде моего «гриффита» цвета морской волны они сразу снимали трусики. В итоге весь вечер я только и занимался тем, что отбивался от предложений продать автомобиль за фантастические суммы.

Это не мой, вопил я. «Нам не важно, чей он, — отвечали мне, — нам он нравится, и вот пачка денег за него».

Да-да, люди в Монако запросто носят в кармане по 50 штук наличными. Я видел там женщину, которая каждый вечер возвращается домой из казино одна, имея на себе драгоценностей на три миллиона фунтов. Она отлично знает, что даже если на улице темень, ей ничего не угрожает, потому что в Монако нет преступности.

Я имею в виду, нет обычных мелких воришек. Наверное, причина в том, что люди с многомиллионными банковскими счетами вряд ли захотят грабить прохожих или квартиры. Зачем рисковать свободой, угоняя машину, если гораздо проще ее купить?

Но то местные жители, а как обстоят дела с тысячами приезжих, посещающих каждый год Монако? Наверняка ведь среди этих негодников в синтетических костюмах, наезжающих в Монако на междугородных автобусах, есть те, кто не прочь слегка пограбить?

Может быть, и есть, но за такими типами пристально следят 160 видеокамер на улицах, и еще 1000 в гаражах, холлах отелей и даже лифтах на парковках.

Уже одни видеокамеры могли бы держать всех под контролем, но для пущей надежности в Монако есть полицейские — один на каждых сорок жителей.

Эти полицейские многое переняли от российских спецслужб. В Монако есть четкие правила, оговаривающие, что можно, а что нельзя, и если тебе эти правила не нравятся, полицейские охотно выпроводят тебя обратно во Францию — поправлять здоровье.

Однако если ты одет в строгий костюм и ездишь на «феррари», то опасаться тебе нечего, даже если ты ограбил до нитки целую страну третьего мира. Одним телефонным звонком ты только что обрек полтысячи людей в Теннеси жить на пособие по безработице, обанкротив их фабрику, зато ты всегда будешь желанным гостем в этой благословенной, залитой солнцем стране.

Но если на тебе джинсы, а ездишь ты за рулем фургона, то тебя будут останавливать на каждом перекрестке и в тысячный раз проверять документы. Полицейские станут беспрестанно теребить тебя, прерываясь лишь для того, чтобы отдать честь очередному Гордону Гекко, [12] проезжающему мимо на «роллере».

Для съемок в Монако нашей группе пришлось с боем получить специальное разрешение от властей. Даже речи быть не могло о том, чтобы прокрасться в страну «на честном слове и на одном крыле». Всякий раз, когда мы начинали что-нибудь снимать, нас замечала уличная видеокамера и буквально через минуту на сцене возникал комиссар Мегре, выпытывавший у нас девичьи фамилии матерей и кличку волнистого попугайчика у соседа по дому.

Всю ночь напролет перед нашим отелем двое полицейских свистели по очереди в свистки, останавливая всех, чьи лица хоть как-то отклонялись от одним им ведомых стандартов. В Монако выглядеть не как все запрещено законом.

Это правило, впрочем, не распространялось на водителей электромобилей. Самый яркий показатель того, насколько колоссально благосостояние Монако, — это степень одержимости ее властей машинами на батарейках.

Покупателям таких машин власти предлагают огромные скидки и даже собираются установить по всему княжеству точки бесплатной подзарядки аккумуляторов. Вопреки всем этим усилиям, общее число проданных до сего дня электромобилей равно… нулю. Жителям Монако идея экономии денег неинтересна.

Несколько дней я провел в этой стране в компании 28-летнего парня, который изо всех сил скрывал, что он плейбой, однако имелись некоторые признаки того, что он не совсем откровенен.

Во-первых, у него была яхта, на которую как раз ставили новый мощный двигатель в Америке. Во- вторых, у него были автомобили. Немного, говорил он, всего десять. Но что это были за автомобили! Разумеется, у него были «бугатти» и «феррари», разумеется, Porsche 911, разумеется, армейский джип и Lamborghini LM002 — для повседневных разъездов. И правда, подумал я, идеальная машина для забитых улиц, и к тому же ее легко парковать.

Кроме них, у него имелся 40-тонный грузовик, который он купил, чтобы перевезти «бугатти» в Финляндию, где он установил на ней мировой рекорд скорости в гонках по льду — 180 миль в час.

Что и говорить, неплохо для одной жизни. Но мы еще не рассмотрели его достижения по женской части. Этот человек затащил в постель всех сколько-нибудь хорошеньких женщин южной Франции, а может, и всей Европы. Однако лучшую из женщин, по его словам, он встретил в Техасе — какие только вещи она не выделывала с собаками и видеокамерами!

Когда я свел с ним знакомство, он как раз решил опять заняться автомобильными гонками, на время отложив женщин в сторону. «Просто на сегодня», — заверил он меня и удалился с кем-то ногастым и блондинистым.

Этот человек был одним из редких счастливцев. Среди жителей Монако считается совершенно нормальным быть богатым, хорошо выглядеть, держать в банке 50 миллионов, иметь лицо без старческих пятен, ездить на «мерседесе» и каждую ночь спать одному.

Если сесть за столик в «Кафе де Пари» и долго смотреть в окно, то можно обнаружить, что вокруг кафе наматывают круги одни и те же автомобили, за рулем которых сидят отчаявшиеся латиноамериканцы и высматривают на улице хоть что-нибудь живое. Грустная, угнетающая картина.

Когда приближается время для «Гран-при», картина жизни в городе угнетает еще сильнее. Вечеринки становятся все более вычурными и понтовыми, богатые становятся еще богаче, а полицейские открывают