Доузом.

Фрер наблюдал за всем этим с явным неудовольствием, доходившим порой до ненависти. Однако он ничего не мог возразить, так как сам признавал, что в практических навыках он рядом с Доузом полное ничтожество. Он даже выполнял приказы этого беглого каторжника, так как было очевидно, что тот во многом разбирается лучше него. Сильвия стала относиться к Руфусу так же тепло, как она относилась к Бейтсу. Она обрела право на его дружбу, она выходила его, защитила. И если бы не она, Руфуса, может быть, не было бы в живых. Его привязанность к ней стала почти одержимостью. Девочка была его ангелом-хранителем, заступницей, его божеством. Она кормила его, когда он умирал от голода, она поверила в него, когда все другие смотрели на него с подозрением, и он готов был умереть за нее. И из-за любви к ней он ждал прихода корабля, который увез бы ее в царство свободы, а его – во мрак рабства.

Но шли дни за днями, а корабль все не появлялся. Каждый день они жадно вглядывались в морскую даль. Каждый день они надеялись, что вот-вот из-за утеса, закрывающего вид на бухту, покажется бушприт «Божьей коровки», спешащей им на помощь, – но, увы, напрасно! Состояние миссис Викерс все ухудшалось, а запас провианта таял. Руфус Доуз предложил Фреру уступить половину их рациона женщинам. Не оставалось сомнения в том, что если в ближайшие дни не подоспеет помощь, они умрут здесь от голода.

Фрер придумывал самые невероятные способы раздобыть пищу. Он предлагал переплыть устье, отправиться в заброшенное селение, поискать бочонки с сухарями, которые могли быть забыты в спешке. Он собирался расставить силки для чаек и голубей. Но все эти проекты оказывались неосуществимыми, и они с грустью следили за тем, как с каждым днем таяло содержимое заветного мешка с мукой. Тогда у них возникла мысль о возможности бегства. Что, если построить плот? Но как? Без гвоздей и веревок это невозможно! А что, если соорудить лодку? Нет, это еще сложнее. А если развести такой большой костер, чтобы его увидели с кораблей, как сигнал? Это, конечно, просто. Но нет никакой надежды на то, что какой- нибудь корабль зайдет в этот залив, надежно укрытый скалами. Значит, выход один – ждать, ждать тот корабль, который рано или поздно придет за ними, и они ждали, теряя силы день ото дня. Как-то раз Сильвия, греясь па солнышке, читала свою любимую «Историю Англии», в испуге случайно захваченную ею в ночь мятежа на «Морском ястребе».

– Мистер Фрер, – вдруг спросила она, – что такое алхимик?

– Это человек, который делает золото, – рассеянно ответил Фрер.

– Вы знали хоть одного такого?

– Нет.

– А вы, мистер Доуз?

– Я знал человека, который считал себя алхимиком.

– Как? Человека, который делал золото?

– Да, можно так считать.

– А он вправду его делал? – настаивала Сильвия.

– Ну, не в буквальном смысле «делал». Но он так боготворил деньги, что был вроде алхимика.

– А что с ним сталось?

– Не знаю, – сказал Доуз, и голос его прозвучал так странно, что девочка перестала расспрашивать об этом.

– Значит, алхимия очень древнее искусство?

– Да, конечно.

И древние бритты тоже его знали?

– Ну, эти-то еще не знали его…

Сильвия внезапно вскрикнула. Воспоминание о том вечере, когда она читала Бейтсу о древних бриттах, живо возникло перед ней, и хотя она много раз перечитывала место, привлекшее тогда ее внимание, она до сих пор не понимала его значения. Быстро перелистан потрепанные страницы, она прочла вслух эти строки:

– «Древние бритты мало чем отличались от варваров. Они раскрашивали свои тела вайлой, и когда они двигались в своих легких Кораклах, сделанных из шкур, натянутых на тонкий деревянный каркас, они, вероятно, были похожи на дикарей». Коракл! Так ведь это же челн! Мистер Доуз, разве мы не сможем сделать челн?

Вопрос Сильвии пробудил в сердцах изгнанников надежду, И Морис Фрер, как всегда со свойственной ему запальчивостью, заявил, что построить челн – плевое дело, удивительно, что эта мысль не пришла ему в голову раньше.

– Это так же просто, как дважды два – четыре! – воскликнул он. – Сильвия, вы нас спасли!

Но, рассмотрев этот план посерьезней, они поняли, что осуществить его не так уж просто. Смастерить челн из шкур – дело несложное. Но где взять шкуры? Шкура одной несчастной козы никак не могла послужить выполнению этой цели.

Сильвия, загоревшись надеждой, гордая, что это она подсказала путь к их спасению, не отрывала глаз от Руфуса Доуза, но в его опущенном взоре она не увидела ответного проблеска радости.

– Мистер Доуз, ведь мы сделаем челн, правда? – спросила она дрожащим голоском, боясь услышать его ответ.

Арестант только угрюмо сдвинул брови.

– Ну как, Доуз, неужели ты не можешь что-нибудь придумать? – обратился к нему Фрер, на секунду забыв о своей неприязни.