Наконец он наступил. Небо посветлело, туман рассеялся, и в восточной части горизонта показалась длинная бледно-желтая полоса. Постепенно вода заискрилась, и море изменило цвет, превратившись из черного в желтое, а потом стало прозрачно-зеленым.

Вахтенный с мачты окликнул людей на палубе: показались шлюпки, они приближались к кораблю, и светлая вода сверкающими брызгами взлетала из-под весел. Люди, столпившиеся у борта, махали шляпами и радостными возгласами приветствовали прибывших.

– С ними никого нет! – воскликнул Блант. – Ну, слава богу, что хоть сами-то живы!

Шлюпки пришвартовались, и через несколько секунд Фрер был уже на палубе.

– Ну что там, Фрер?

– Все кончено, – ответил тот дрогнувшим голосом. – Нам едва удалось уйти. Мы были на волосок от смерти, сэр.

– А там вы никого не видели?

– Ни одной души. Вероятно, они ушли на шлюпках. – Тогда они должны быть где-то поблизости, – сказал Блант, обозревая горизонт в подзорную трубу. – На веслах далеко не уйдешь, а в воздухе ни единого дуновения, даже листочек не колыхнется.

– Возможно, они ушли в другую сторону, – заметил Фрер. – Вы же знаете, что они опередили нас на добрых четыре часа.

Подошедший Бест посвятил возбужденных слушателей во все подробности их экспедиции. Матросы подняли шлюпки и, закрепив их, поспешили на бак, чтобы поесть и рассказать о пережитом своим товарищам. Четверо арестантов были снова взяты под стражу и водворены обратно в тюрьму.

– А вам, Фрер, тоже не мешало бы пойти отдохнуть, – ворчливо проговорил Пайн. – Бесполезно торчать здесь. Даже если вы очень захотите, ветер от этого не подует.

– Хорошо, пойду. Я и впрямь устал, как собака, к тому же сонный, как сова.

И, рассмеявшись с несвойственным ему добродушием, Фрер спустился в свою каюту.

Пайн взад и вперед прошелся по палубе, но, поймав взгляд Бланта, остановился и обратился к Викерсу:

– Вероятно, мое мнение покажется вам жестоким, капитан Викерс, но, быть может, и к лучшему, что они не подобрали тех несчастных людей с «Гидаспа». У нас и без них достаточно хлопот.

– О чем вы, доктор? – спросил Викерс, чьи человеческие чувства на сей раз пересилили его обычную сухость. – Неужели вы бросили бы этих несчастных на произвол судьбы?

– Как знать, – ответил тот, – возможно, они бы не поблагодарили нас, если бы мы взяли их на борт.

– Я вас не понимаю.

– На корабле началась эпидемия тифа.

Викерс удивленно поднял брови. Он впервые столкнулся с такой ситуацией, и хотя сообщение Пайна было ошеломляющим, в тифе, явившемся следствием людской скученности в тюрьме, лично для себя Викерс никакой опасности не видел.

– Это большое несчастье. Но вы, разумеется, примете меры…

– Болезнь пока ограничена пределами арестантской, – ответил Пайн, многозначительно подчеркнув слово «пока». – Но нельзя предсказать, насколько нам удастся локализовать эпидемию. Я уже троих отправил в лазарет.

– Что ж, сэр, здесь командуете вы. Я, разумеется, приложу все усилия, чтобы выполнить любое ваше распоряжение.

Благодарю вас. Начнем с того, что лазарет надо расширить. Солдатам придется потесниться.

– Постараюсь это сделать.

– А вам мой совет: не выпускайте жену и маленькую дочку на палубу.

При упоминании о девочке Викерс побледнел.

– Боже милостивый, неужели есть опасность?

– Опасность существует для всех. Но если соблюдать меры предосторожности, то можно ее избежать. С вами еще служанка. Скажите ей, чтобы она поменьше выходила из каюты. Она любит слоняться по палубе, и мне это не нравится. Зараза распространяется очень быстро, и дети всегда заболевают скорее, чем взрослые.

Викерс плотно сжал губы. Этот старый опытный врач, с его резким неприятным голосом, казался ему какой-то зловещей птицей.

Блант – он до сих пор молча прислушивался к разговору – вставил слово в защиту Сары:

– Пайн, эта девица вполне здорова. Разве у вас есть какое-то подозрение?

– Она-то вполне здорова, не сомневаюсь. К ней болезнь так легко не пристанет, как к нам. Взгляните на нее, видно, живуча, как кошка. Но именно она может разнести заразу скорее, чем кто-либо другой.

– Я… Я должен это предотвратить! – вскричал перепуганный Викерс.

Женщина, о которой они говорили, встретилась ему у трапа. Ее лицо было бледнее обычного, темные круги под глазами свидетельствовали о бессонной ночи. Она, очевидно, хотела что-то сказать Пайну, но, увидев Викерса, передумала.

– Что случилось? – спросил ее капитан.

– Я пришла за доктором Пайном, – проговорила Сара, переводя взгляд с одного на другого.