Люба. – Сама посуди: устроилась я к Павлу Тихоновичу считай что с улицы, а если пойдут в парикмахерскую, то мне там такую характеристику дадут – мама, не горюй! И как я буду в милиции выглядеть? Ни жилья, ни работы, с мужем развожусь, да и он еще распишет меня такими красками, уж постарается. И станут меня таскать, подозревать начнут, что я нарочно хозяина до инфаркта довела, чтобы квартиру ограбить…
– Да уж, вполне возможен был такой вариант… – признала я.
– Короче, рванула я из того двора, не оглядываясь, – призналась Люба. – Квартала три отмахала, и вдруг – кто-то мне влажным носом в руку тычется… Смотрю, а это Энджи. Несчастная такая, глаза больные. Жмется ко мне, руки лижет, рада, что знакомого человека встретила. Ну, я подхватила ее за ошейник и домой повела, так и стали мы с ней вместе жить…
Анджелина Джоли подняла голову и взглядом подтвердила мне, что все правда, все так и было, и что она теперь с Любой никогда не расстанется. А если кто-то захочет причинить Любе вред, то будет иметь дело лично с ней, с Анджелиной Джоли.
И в конце этой немой тирады Энджи приподняла верхнюю губу и показала мне большие белые клыки. Не такие, как у Бонни, но все же очень впечатляющие.
– Ладно-ладно, – я потрепала ее за ушами, – развоевалась тут… Никто твою хозяйку не тронет…
Энджи пошевелила ушами, вывернулась из-под моей руки и вдруг стрелой метнулась на балкон. То есть хотела туда попасть, потому что балконная дверь была закрыта. Энджи встала на нее лапами и умоляюще поглядела на Любу.
– Да иду уж! – проворчала та и открыла дверь.
Я выглянула следом за собакой и оторопела. На соседнем балконе, располагающемся довольно близко, стоял огромный ротвейлер и поедал Энджи глазами. Пес был красив мощной серьезной красотой. Рельефные мышцы перекатывались под гладкой шерстью цвета горького шоколада. Увидев Энджи, пес нетерпеливо переступил лапами и требовательно гавкнул. Эта кокетка склонила голову набок и заулыбалась во всю пасть. Потом прикрыла глаза и послала из-под ресниц ротвейлеру такой томный взгляд, что мне стало ясно: у Бонни нет никаких шансов. Ну и пожалуйста, не больно-то и хотелось!
– Развлекайтесь! – бросила я и поспешила домой.
Этим утром Василий Макарович Куликов встал с твердым намерением помириться с Василисой. Тезка наверняка обиделась на него, потому что не звонит и не заходит. Еще бы ей звонить, когда он буквально запретил это делать. И заказ взял, не поставив Василису в известность. Вроде бы они компаньоны, так что Василиса наверняка дуется на него.
Дядя Вася вздохнул. Он соскучился по Василисе, а еще больше – по Бонни. Он осознал, что ему не хватает общения с огромным бордоским догом. Плохо быть одному, что и говорить!
Для того чтобы умаслить Василису, дядя Вася решил купить Бонни подарок. Конечно, хорошо было бы купить подарок самой Василисе, но с этими молодыми женщинами никогда не угадаешь, запросто можно попасть впросак. А для Бонни он присмотрел нечто подходящее в том самом магазине «Черный треугольник» – огромную резиновую кость в шикарной подарочной упаковке. Дороговато, конечно, но хозяин обязательно сделает ему большую скидку.
Разумеется, кость эта огромному догу, что называется, на один укус, но его, дяди-Васино дело – подарить, а там пускай собачка радуется. И Василиса будет довольна.
Хозяина в магазине Василий Макарович не застал, а наткнулся на бухгалтера Анфису Николаевну. Он сразу приуныл, потому что за недолгое время работы в магазине успел основательно испортить отношения с Анфисой. В том не было его вины, просто у Анфисы был отвратительный властный характер, дядя Вася таких женщин очень не любил.
Сегодня, однако, опасения его не оправдались, Анфиса встретила его как родного, очевидно, хозяин успел ввести ее в курс дела. Анфиса Николаевна едва не расцеловала Василия Макаровича в коридоре, затащила в свой кабинет и угостила весьма приличным кофе, оказывается, она сама хорошо умела его заваривать. Насчет платы за подарок Анфиса долго махала руками и слышать не хотела об оплате, так что дядя Вася получил кость для Бонни за счет фирмы.
На прощание Анфиса Николаевна приглашала захаживать, не забывать и снова чмокнула его в щеку.
Покинув магазин «Черный треугольник», дядя Вася направился к своей машине, которую он в целях привычной конспирации поставил в паре кварталов от магазина.
По пути ему пришлось миновать итальянский ресторан «Мама миа». Возле дверей ресторана он на мгновение задержался, потому что человек, выходивший из него на улицу, показался ему удивительно знакомым.
Как предписывают незыблемые правила внешнего наблюдения, Василий Макарович наклонился и сделал вид, что завязывает развязавшиеся шнурки.
Из этого неудобного положения он снова взглянул на подозрительного человека…
И всякие сомнения у него отпали.
Это был Арсен, бандит из хозяйничавшей в подземелье шайки. Тот самый, которому было поручено ликвидировать незадачливого магазинного воришку. И который непременно ликвидировал бы его, не вмешайся вовремя дядя Вася.
Конечно, в прошлый раз Василий Макарович видел Арсена в темном подземелье, едва освещенном неверным светом электрического фонаря. Но последние сомнения дядя Вася отбросил, когда увидел на голове Арсена пластырь в том самом месте, куда незадачливый воришка Леха ударил его фонарем, когда Василий Макарович пришел ему на помощь.
Арсен шел от двери ресторана, вполголоса разговаривая с коренастым мужчиной средних лет.
– Так-так… – проговорил про себя Василий Макарович и почувствовал в душе то, что психиатры и психоаналитики называют раздвоением личности.
Одна часть его личности говорила, что нужно держаться от Арсена подальше и вообще по возможности забыть, что он (дядя Вася) его когда-нибудь видел. Потому что сам Арсен и его подельники из подземного офиса – люди наверняка очень опасные, и для них убить бывшего сотрудника милиции – как для другого гражданина прихлопнуть назойливого комара.
Однако другая часть сложной дяди-Васиной личности никак не могла смириться с тем, что такой опасный криминальный тип беспрепятственно разгуливает по нашему прекрасному городу и творит свои темные делишки. А в том, что он их творит, нисколько не сомневалась ни одна из двух частей дяди-Васиной личности.
«Держись от него подальше! – настойчиво твердила первая, рассудительная личность. – Радуйся успешно завершенной работе! Поговори с Василисой, поделись с ней гонораром – девушке деньги совсем не помешают. Подарок собачке опять же отнеси! А про Арсена забудь, благо, он тебя в подземелье не видел и узнать тебя не сможет. Зато если ты сам проявишь неуместную активность – тут-то тебе неприятностей не миновать!»
Но, как это обычно случается в жизни и как уже неоднократно бывало до сих пор с самим дядей Васей, рассудительная и здравомыслящая часть его души оказалась, если можно так выразиться, в меньшинстве, вторая часть, авантюрная и беспокойная, победила. Она добилась победы не разумными и логичными аргументами, а эмоциями и напором. Короче, дядя Вася пошел за Арсеном, по всем правилам конспирации прячась за спинами прохожих и используя другие естественные укрытия.
Впрочем, идти пришлось недолго. Арсен распрощался со своим спутником, настороженно огляделся по сторонам (Василий Макарович в этот момент наклонился, сделав вид, что обронил что-то на тротуар) и сел в синюю «Хонду».
Дядя Вася торопливо добежал до своей машины, включил зажигание и успел выехать на Средний проспект, прежде чем синяя «Хонда» скрылась за поворотом.
Транспорта на улицах было очень много, машины двигались медленно, и Василий Макарович, ловко маневрируя, держался позади Арсена, стараясь не потерять его из виду.
Ехали они в центр города, и Арсен явно спешил.
Проскочив через Петроградскую сторону, он выехал на Невский и очень скоро подъехал к Московскому вокзалу. Здесь Арсен припарковал свою «Хонду» среди такси и частных извозчиков и подошел к главному выходу из вокзала. Василию Макаровичу ничего не оставалось, как сделать то же самое.
