После долгого молчания Нанетта с надрывом произнесла:

– Он что-то скрывает.

– Да что ты! – удивилась Мин. – Ничего подобного. Он весь на виду. – А эти ленчи? – мрачно спросила Нанетта.

– Он завтракает с Беверли. Она обожает своего мужа и просто рада отдохнуть во время ленча. Между ними ничего нет.

– Как ты наивна, Мин!

– А ты параноик, мама. Почему у тебя вообще возникли эти подозрения?

– Что-то изменилось. Мы теперь почти не общаемся.

– Ты всегда говоришь только об одежде, о свадьбе и о моем весе. Ему это неинтересно. Поговори с ним о гольфе. Общение моментально наладится.

– Я знала, что ты меня не поймешь, – горько промолвила Нанетта. – У тебя ведь есть Кэлвин.

– Нет у меня никакого Кэлвина, – отрезала Мин. Она искала в ящике стола скрепку и в этот момент уколола палец.

– Ты не думаешь о матери.

– Господи помилуй!.. Мама, готовь свадьбу и не вздумай разводиться с отцом, для этого нет причин.

– Дочери всегда все узнают последними, – сказала Нанетта и положила трубку.

– Совсем спятила, – подытожила Мин, вытирая кровь с пальца клочком бумаги.

Телефон тут же зазвонил снова. Она сняла трубку и услышала слегка дрожащий голос Дианы.

– Что случилось? – спросила Мин.

– Мне как-то не по себе. Мы можем встретиться?

– Сейчас не получится. Предлагаю вечером.

– Вечером я у родителей Грега. А как прошел обед с родителями Кэла?

– Отвратительно, – призналась Мин. – Давай завтра?

– Тоже не могу, – ответила Диана. – Сьюзи и Карен устраивают для меня эротический спектакль.

– Да, зрелище не из моих любимых. – Мин представила Жуть с вибратором в руке.

– А в среду? Я знаю, ты встречаешься с Кислятиной и Конфеткой. Можно к вам присоединиться?

– Можно, – ответила Мин, сдерживая смех. – Особенно если ты станешь их так называть.

– Лайза меня убьет. – Голос Дианы повеселел.

– Приходи первой. Потом мы уйдем, а ты вернешься домой, как в старые добрые времена. Мы будем готовить твои свадебные коробочки – я обнаружила, что их надо склеивать.

– Ладно. Мне уже лучше. Это просто предсвадебная лихорадка.

– Конечно. Ты не разговаривала с мамой в последнее время?

– Как же не разговаривала? Мы ведь живем вместе.

– Я говорю про серьезный разговор. Она мне только что звонила: отец, мол, ей изменяет.

– О Господи! – в ужасе воскликнула Диана. – Нет, у нас об этом речи не было.

– Ну и хорошо.

Пообещав Диане чудесный вечер в среду, Мин повесила трубку. Затем стала выжидательно смотреть на телефон – вот-вот раздастся звонок. Она просила Кэла не звонить в понедельник – этот день нужен ей самой, – но он так упрям, что, может быть…

В пять часов стало ясно, что паршивец все же принял ее просьбу к сведению. Мин отправилась домой, а подойдя к двери квартиры, услышала песню Элвиса. Вошла и увидела кота, сидящего на спинке кушетки; уши его были прижаты к динамику.

– Опять сам включил? – спросила Мин и взяла кота на руки – как вознаграждение за день, проведенный в одиночестве. Хотя он не очень тяготился этими разлуками. Мин приготовила спагетти, предвкушая спокойный вечер вдвоем с котом, который все время прислушивался к звукам за дверью – на всякий случай.

Когда раздался стук, Мин почувствовала одновременно и раздражение, и радость. Кэл не послушался – это плохо, но он здесь, и это здорово.

Она открыла дверь. На пороге стоял Дэвид. Теперь она ощущала только злость.

– Зачем ты пришел?

– Нам надо поговорить. – Он остановился на пороге, глядя на кота. – Боже, что это?

– Элвис, – ответила Мин, закрывая дверь. – Мой кот. Я его люблю. Попробуй тронь его – тебе не поздоровится.

Дэвид присел на кушетку как можно дальше от Элвиса.

– Я много думал о нас с тобой, – начал он, ослабив узел и сняв галстук.