никогда не делал. Зря ты ромашку добавлял. У тебя полное очищение организма произошло.

И ржет, скотина. Все-таки, надо всякое сложное дело поручать профессионалам, а не самому хвататься. Чревато, в следующий раз выпадет прямая кишка и всё, останусь инвалидом. И вообще. Вчера был мой первый и последний прогрессорский подвиг. В следующий раз меня убьют. Наверное. Ростки нового здесь могут затоптать вместе с носителем. Как там Боокко с Арчахом? Живы ли? Ичил сообщил мне последние новости. Никто не знал из-за чего, но все знали, что вчера акыны серьезно поспорили. Эта новость передавалась из уст в уста и обрастала всякими подробностями. Вроде никого не зарезали, значит, спор носил непринципиальный характер, просто консерваторы начали беспокоиться за свои доходы. На праздник собралось прорва народу, помимо акынов и сказителей и всяких сэри с клоунами. Все жаждут хлеба и зрелищ, это я помню.

Я пнул своего слугу, чтобы принес что-нибудь поесть, у меня в животе образовался вакуум, надо его заполнить чем-нибудь вкусным. Попросил Ичила подождать меня, а сам пошел ополоснуться. Когда я уже вылез из бассейна, нарисовалась Сайнара. Нет мне покоя.

— Почему ты мне снился в бесстыдном виде? — начался обычный наезд. Ни здрассти вам, ни досвидания.

— Здравствуйте, уважаемая Сайнара. Да пребудет с тобой милость Тэнгри, — надо ткнуть её мордой в землю, — в бесстыдном? Разве любящим сердцам ведом стыд?

Она смутилась. Я немедленно провел эксперимент по Пизу: встал в позу сексуальной агрессивности. Я-то точно знаю, что такая поза способна смутить кого угодно, неоднократно проверял. Вот и Сайнара, начала вертеться, не понимая, что происходит. Её подсознание говорило одно, а я её говорил другое. Я подошел к ней вплотную и начал всякие развратные действия. Довёл девушку до полубессознательного состояния. Она, наконец, потребовала от меня прекратить 'всё это' и отдышалась.

— Что ты сегодня делаешь? Почему ты меня не учишь?

— Я занят, дорогая. У меня на носу фестиваль, и еще кое-какие дела, что поручил твой дед.

— Я видела, как ты трудился вчера в поте лица. У тебя синяк на пол-лица. Опять надрались с акынами. Нашел с кем пить.

— Ну не с тобой же пить?

— Мог бы и со мной. А то раздразнил девушку и убежал к мужикам.

— Ладно, сегодня я вечером приглашаю тебя на рюмку вина, с фруктами.

— Нет. Сегодня я тебя приглашаю в гости. У тебя никакого понятия. Если девушка идёт к парню – это вообще! Позор! Шлюха! А если у девушки случайно оказался парень в гостях – то это значит, она не устояла перед ним.

Хех. Это кто же нашу застенчивую Сайнару так просветил? И меня сей момент приглашают на рюмку чая. Как-то неожиданно даже.

— Хорошо. Я приду сегодня к тебе вечером.

Мы дошли до моего домика, но Сайнара никуда не собиралась уходить. Она села на крылечке, и слушала наши с Ичилом разговоры. Ичил, собственно пришел не просто так. Он притащил образцы хлопушек, не знаю, из чего он их сделал. Перекусив, мы пошли куда-то в горку. Там Ичил развёл костёр и бросил в него какой-то белый шарик. Шарик сделал 'пу-х-х' и всё. М-да.

— Что-то легковато, — сказал я Ичилу, — из чего делал?

— Варил опилки с тем порошком, из деревни, — ответил он.

— Ты не пугайся, но я тебе сейчас покажу, как должно быть.

Вынул пистолет и стрельнул Ичилу над ухом. Тот присел от страха и неожиданности и спросил:

— Это что?

— Это, мон шер, то, чем убили людей на Хотон Урахе. Ну, примерно такое же. У тебя звук должен стать таким же. Сайнара, ты спрашивала, чем я убил бойцов Халх, когда они на нас напали. Вот этой штукой и убил.

Ичил попросил пистолет подержать. Я разрядил его и дал шаману. Он повертел его в руках и спросил:

— Это труба так громко делает?

Я взялся объяснять суть огнестрельного оружия и сразу начал вставлять в разговор новые для них слова. Пусть привыкают, а что надо – поймут из контекста. Или спросят. С ними можно, Ичил и Сайнара тянутся к новому и без фанатизма. Язык, по сути, сам по себе инструмент прогресса, а железки – это результат. Стоит пытливому уму понять новую концепцию – за воплощением дело не станет. В итоге Ичил отдал мне пистолет и сказал:

— Я подумаю. Но если бы еще силы, я бы точно сделал.

— Какой силы?

— Есть разная сила. У тебя лежит в кармане, маленькая сила. Совсем маленькая.

Я пошарил в кармане и вытащил брелок с фонариком. Ичил прикоснулся к нему и сказал:

— Там есть сила. Слабая. Вот если бы такое много, то я бы сделал штуку, чтобы громко стреляла и огонь чтобы вылетал. У нас шаманы хотят найти силу по старым книгам, но ничего не получается. Пошли, я покажу, поговоришь с шаманами, может ты знаешь, как древние получали силу.

Блин. Он про электроэнергию говорит. Зачем она ему? Электролиз делать и водород получать? Я никак не могу понять логику, по которой у Ичила в голове ходят мысли.

— Я вот что еще хотел спросить, — произнёс он смущенно, — разреши мне из твоей травы сделать отвар для нашего старого шамана. Это мой учитель. Он помнит много, очень много. Тебе потом с ним интересно будет поговорить. Если он поправится, то даст разрешение смотреть на… на тайное.

Ну, в общем понятно. Ни одно доброе дело не останется безнаказанным. Я почесал репу и сказал:

— Ладно. Под твою ответственность. Он же разболтает всем?

— Нет. Ты не знаешь. В общем… не все шаманы вместе. Почти каждый сам за себя. Но есть шаманы, которые объединяются, чтобы искать странное. И Эрчим – один из старших. Есть ещё группы, но Эрчим если захочет – расскажет. Это… не для всех.

— Ладно. Лечи дедушку. Потом с ним сведёшь меня. И мне микстурки оставь. На всякий случай.

Ичил повел меня косогорами и буераками куда-то вдаль, в перелески. Тут, похоже, под крылом Тыгына собрались искатели тайных знаний, если посчитать количество постов с наблюдателями, мимо которых мы прошли. Сайнару пытались остановить, но бесполезно. Она так отбрила стражника, что у того уши покраснели. Это, наверное, тлетворное влияние пастухов низкого рода на девушку так подействовало.

Шаман, к которому меня привёл Ичил, сидел на корточках возле своего вигвама и листал какой-то букварь.

— Здравствуй Айхан! Пребудет с тобой слава Тэнгри!

— Слава Тэнгри и с вами, уважаемые. Ты, Ичил, привел мне Магеллан Атын? О, и уважаемая Сайнара пришла. Вообще-то женщинам здесь не место.

— А я не женщина, — отбрила старца Сайнара, — я девушка!

— Да, я привёл, — ответил Ичил.

Я оглядел поляну. Пара сараев плюс убогое жилище шамана. Это у них аскеза такая что ли? Или ему, в натуре, похрен на всё, что к делу не относится?

Шаман повёл нас в сарай, демонстрировать достижения. А внутри стоит сундук, красивый, полированный, всё какими-то веревками обвешано.

— Вот. Это штука, — и начинает что-то бормотать ни по-русски, ни по-харкадарски.

Я обошел вокруг этого чуда прикладного искусства и спросил:

— И что это должно обозначать?

Шаман зыркнул на Ичила. Ичил сказал:

— Можно, можно. Эрчим разрешил.

Походу, тут без меня уже всё решили, мой приятель заранее обо всём договорился. Знает же, подлец, что я добрый, не смогу отказать в лечении немощного праотца степного шаманизма.

— Это сила, — говорит шаман. — Как сделать так, чтобы у нас была сила. Но мы не можем найти такую вещь, — он ткнул пальцем в рисунок гроба. — Если бы у нас была сила, мы бы мы бы получили силу