Подозреваемые:
Бьярне Тёгерсен?
Один или несколько других членов группы из школы-пансиона?
Йохан Якобсен?
Кто-то, связанный с группой из школы?
Посторонний?
Убогость данных приводила в отчаяние. Если бы не Маркус, Карл, наверное, сам порвал бы этот листок. Но дело обернулось иначе: он получил распоряжение бросить это дело и потому уже не мог так поступить.
В детстве отец этим пользовался: приказывал Карлу ни в коем случае не пахать на лугу, и Карл бежал за плугом; настойчиво запрещал сыну идти в армию, и именно поэтому Карл подал заявление. При помощи этой уловки отец даже влиял на его выбор девушек: дескать, та или иная крестьянская дочка никуда не годится, и Карл начинал бегать именно за ней. Таким уж он уродился и таким оставался всю жизнь: никто не должен за него решать! И поэтому им так легко было управлять. Он это хорошо понимал. Неизвестно только, понимает ли это директор полиции. Тут трудно было что-то сказать.
Но в чем, собственно, загвоздка? Откуда вообще директору полиции известно, что он работает над этим делом? Ведь об этом знала буквально горстка людей.
Карл мысленно перебрал всех, кто мог быть источником информации: Маркус Якобсен, Ларс Бьёрн, Ассад, полицейские из хольбекского отделения, Вальдемар Флорин, старик из летнего домика, мать убитых… Уже немало. Карл остановился, устремив взгляд в пустоту. А ведь если хорошенько подумать, еще целая уйма наберется.
Уже на этом этапе кто угодно мог пустить в ход некие рычаги, чтобы притормозить расследование. Когда в связи с убийством всплывают такие имена, как Флорин, Дюббёль-Йенсен и Прам, на пути быстро вырастает стена.
Карл покачал головой. Ему действительно до лампочки, у кого какая фамилия и какие там могут быть интересы у директора полиции! Мы начали дело, и нас никто уже не остановит.
Из кабинета Розы в коридор доносились какие-то новые звуки: энергичные взрывы смеха, которым вторил хохот Ассада. Можно подумать, у них там буйная вечеринка в разгаре и они отрываются по полной программе.
Карл вытащил из пачки новую сигарету, закурил и на секунду задумался, глядя сквозь пелену дыма на лист бумаги. Затем начал писать.
Задачи:
Похожие убийства за границей в то же время? В Германии?
Кто из старой следовательской бригады еще остается на службе?
Бьярне Тёгерсен. Вридслёселилле.[7]
Гибель ученика школы-пансиона в бассейне Беллахой. Несчастный случай?
С кем из тогдашних учеников школы можно сейчас поговорить?
Адвокат Бент Крум!
Торстен Флорин, Дитлев Прам, Дюббёль-Йенсен: есть ли текущие дела? Жалобы в полицию с места работы? Психологические портреты?
Розыск Кимми — Кирстен-Марии Лассен. С кем из родственников можно поговорить?
Обстоятельства смерти Кристиана Вольфа!
Задумчиво постучав карандашом по листку, он крошечными буквами добавил:
Харди.
Прогнать ко всем чертям Розу.
Хорошенько и от души трахнуть Мону Ибсен.
Взглянув на последнюю строчку, он почувствовал себя хулиганом-подростком, выцарапывающим на столе имена девчонок. Знала бы Мона, какие он испытывает ощущения, когда представляет себе ее попку и волнующуюся грудь! С трудом переведя дыхание, Карл достал из ящика резинку и принялся стирать свидетельства своих низменных помыслов.
— Карл Мёрк! Я не помешала? — раздался в дверях голос, от которого вся кровь у него одновременно вскипела и застыла.
Мозг послал пять команд: брось резинку, прикрой последнюю строчку, убери сигарету, долой дурацкую мину с лица, закрой рот!
— Я не помешала? — повторила она.
Он же, вытаращив глаза, изо всех сил сдерживал желание опустить взгляд.
У нее глаза были все такие же карие. Мона Ибсен вернулась. Он чуть не умер с перепуга.
— Зачем сюда приходила Мона? — с насмешливой улыбкой спросила Роза.
Ей-то какое до этого дело!
Остановившись на пороге, она вдумчиво жевала булочку с кремом, Карл же с трудом возвращался к действительности.
— Да, Карл, что ей было надо? — с набитым ртом спросил Ассад.
Карл еще никогда не видел, чтобы таким небольшим количеством крема удавалось так перемазать всю щетину.
— Это я скажу тебе позднее.
Он обернулся к Розе, надеясь, что она не заметит его пылающих щек:
— Ну, как? Устроилась в своих новых апартаментах?
— Подумать только! Неужели тебе это интересно? Спасибо, да. Мой кабинет просто идеальное место — для того, кто терпеть не может солнечный свет, приятные цвета на стенах и приветливые лица. Шутка, Ассад! — добавила она, ткнув упомянутого сотрудника локтем в бок. — Против тебя я ничего не имею!
Да уж, перспективы сотрудничества самые радужные.
Карл встал со стула и тщательно переписал подозреваемых на белую доску.
Закончив, он снова обернулся к новенькой чудо-секретарше. Если у нее есть какие-то свои планы насчет проведения времени, то он быстро вправит ей мозги! Он заставит ее так пахать, что работа упаковщицы на маргариновой фабрике покажется ей райским отдыхом.
— Дело, которым мы сейчас занимаемся, довольно сложное из-за лиц, которые могут быть к нему причастны, — начал он, глядя на булочку, от которой она, как белка, откусывала передними зубами маленькие кусочки. — Пускай Ассад вкратце введет тебя в курс. Затем я попрошу тебя разложить в хронологической последовательности бумаги из пластиковых папок и подобрать то, что к ним относится, из бумаг, которые лежат здесь на столе. Затем со всех сделаешь копии для себя и Ассада, за исключением вот этой папки, она пока подождет. — Карл отодвинул папку Йохана Якобсена и Марты Йоргенсен. — А когда с этим закончишь, проверишь все, относящееся к этому пункту. — Он указал на строчку про несчастный случай на десятиметровом трамплине в Беллахой. — Работы у нас много, так что ты уж поторопись. Дату этого несчастья найдешь в списке, который лежит сверху в красном пластиковом конверте. Лето восемьдесят седьмого, то есть в год рёрвигского убийства, где-то в июне.
Он ожидал, что Роза будет ворчать, хотя бы одним словом выразит свое недовольство. А это станет хорошим поводом, чтобы подкинуть еще парочку поручений. Но она приняла все с поразительной невозмутимостью, только бросила безмятежный взгляд на недоеденную половину булочки и целиком засунула ее в рот. Похоже, она что угодно проглотит не поморщившись.
— Как ты смотришь на то, чтобы тебе пару дней не приходить сюда в подвал? — обратился Карл к Ассаду.
