— олицетворение Солнца. Оно разрушает и восстанавливает.
Хаккетт задумался.
— Возвышение…— произнес он протяжно. — Интересно, связано ли это каким-либо образом с отверстием в потолке прямо над камнем?
Сара мгновенно включила фонарь и осветила им потолок зала. Дыру она и не заметила.
— Идиотка!
Боб Пирс растерялся. Перед ним выстроилась целая шеренга экранов — в каждом происходило нечто непостижимое. Пачка выданных компьютером документов заметно померкла в его глазах на фоне видов найденного под сфинксом подземелья. И камня Бен-Бен.
Пирс принялся бормотать себе под нос, повышая и повышая голос и привлекая к себе все больше внимания:
— В девятом веке Ибн Абд Алхоким, арабский историк, а позднее Масуди, историк и путешественник, упоминали о древней мудрости, согласно которой Великую пирамиду построил египетский царь Сурид. Он жил за три века до Великого потопа. Считается, что все научные знания Сурид хранил в одном месте, которое якобы охраняли странные существа. Стражами их назначали жрецы. Обязанностью стражей было не допустить, чтобы знание попало в руки злодеев.
Мейтсон посмотрел на него вопросительно.
— Что это за существа?
Пирс пожал плечами.
— Не имею понятия.
Мейтсон окинул его неодобрительным взглядом.
— Боб, о чем это ты?
— О том, что слышал, представлял себе…— Его голос резко оборвался. — Да-да, вот этот зал… Именно таким он и возник в моем воображении…
Его никто уже не слушал. Мейтсон размышлял о другом. Склонившись к экрану вместе с Хаккеттом, он сосредоточенно наблюдал за тем, что происходит в подземном зале. Дуглас как раз велел команде рабочих двигать пирамиду к центру.
— Что ты думаешь по этому поводу? — спросил Хаккетт.
— Думаю, — негромко произнес Мейтсон, наблюдая за приступившими к работе людьми, — зря они это делают.
Хаккетт посмотрел на него, изгибая бровь.
— Взгляни на планировку зала, — сказал Мейтсон. — На эти балки. Они явно должны соединиться с пирамидой и с полосой на полу. Мы-то знаем, на что способен кристалл, Джон. Чертов спутник сумел заснять его сквозь лед толщиной в две мили. Они ведь сейчас замкнут круг. Если им так срочно надо вынести отсюда пирамиду, лучше бы придумали другой способ. Весь зал выглядит как какой-то механизм.
Хаккетт нетерпеливо потер рукой подбородок. Мейтсон был прав.
— Да, — сказал Хаккетт. — Вполне с тобой согласен.
В это мгновение зазвенели часы у него на руке.
Заметно помрачнев, он посмотрел на Мейтсона и произнес единственное слово:
— Солнце…
Сара молча слушала обсуждения ученых. Механизм? Что они имели в виду? И про каких таких стражей идет речь? На душе у нее становилось все неспокойнее.
— Кто эти стражи? — спросила она. — По-твоему, здесь водятся какие-то существа?
Пирс только собрался было ответить, но его перебил послышавшийся из рации шум.
— Сара? Это Эрик, — проговорил Эрик тихо, словно был сбит с толку. Даже растерян.
Сара поднесла рацию ко рту.
— Да-да, я слушаю. Продолжай.
Эрик ответил не сразу.
— Мы проехали одиннадцать миль. — Шипение. Треск. Приглушенные звуки. — Черт, тут как-то странно.
По спине Сары побежали мурашки. Она с первой минуты почувствовала, что в этих туннелях небезопасно, и давно мечтала подняться на поверхность.
— Что ты имеешь в виду?
Прошло несколько секунд.
— Надписи закончились мили две назад.
— Что вокруг вас теперь?
— Похоже на графики.
Сара с минуту размышляла.
— Что ты сказал?
— Графики, — повторил Клемменс. — И громоздкие сооружения из углерода-60. Размером с дома. Но…
— Эрик? — позвала Сара.
Эрик не откликнулся. Рация замолкла, будто умерла.
Одиннадцать миль
Клемменсу казалось, он внутри гигантского изогнутого кулака, в котором перепутаны все пальцы — громадные куски углерода-60. Кулак точно удерживал разряд молнии. Энергия носилась внутри С-60, будто пойманная в бутылку.
Туннель вел в камеру, созданную из соединенных друг с другом пластов С-60. Швы были отделаны горизонтальными продолговатыми кусками светящегося углерода и темного гранита.
Два других мотоциклиста установили лазерные радиолокационные станции в противоположном конце камеры. Риноли вновь сел на мотоцикл, задумав проехаться по кругу и понаблюдать за волной энергии, пульсировавшей в стенах, но не устремлявшейся в туннель, в направлении сфинкса.
— Такое ощущение, что она попалась в ловушку, — объяснил Клемменс, и только тут до него дошло, что рация не работает.
Повесив ее на пояс, он занялся подключением релейного устройства, молясь про себя, чтобы данные благополучно достигли установленного наверху компьютера.
Управившись, он поехал к товарищу, остановившемуся у входа в один из двух следующих туннелей. Огромных и мрачных. Пахло сыростью. Подземный воздух был холодный и необычный. Откуда-то дул ветер, сопровождаемый странными, напоминающими вздохи звуками.
Клемменсу было не по себе. Подъехав к Кристиану, он слез с «бета-трайалса» — мотоцикла класса «250сс», прекрасно подходившего для суровых местностей и более надежного, чем остальные модели.
Кристиан, умело управляя радаром, посветил вперед фонариком и произнес:
— Они одинаковые, оба туннеля. И тот и другой идут вниз под наклоном в семь градусов.
— Длину уже определил?
— Да, но тут, скорее всего, что-то не так.
— Сколько же получается?
— Три сотни миль. Один коридор идет на северо-восток. Второй — на юго-восток.
— Что?
— Оба заполнены водой. И — взгляни-ка, видишь? — Кристиан осветил фонарным лучом стены туннеля. — Никаких спиралей. Ничего. Углерода-60 больше нет.
— Значит, это нечто вроде колодцев? Уходят вглубь, и всё?
— Нет. Они меняют направление. В какую сторону, не определишь. Можно только догадываться.
Рев нарезавшего круги за их спинами мотоцикла Риноли начинал действовать Клемменсу на нервы. Резко развернувшись, он крикнул:
— Риноли! Может, немного поработаешь, черт побери? Хорош валять дурака!
Риноли, многословно ругаясь на итальянском, с явной неохотой остановился у входа во второй заполненный водой туннель. Клемменс облизнул пересохшие губы и попытался опять выйти с кем-нибудь на связь — сигнала по-прежнему не было.
