Эрик резко повернул голову, теряясь.
— Кто это сказал?
Сара указала рукой на головной телефон, который был на ней — очки и торчащие из-за ушей «лапки» с шариками на концах. Один проецировал изображение Скотта непосредственно на сетчатку глаз Сары, второй служил микрофоном и одновременно камерой.
— Поздоровайся с доктором Скоттом! — сказала Сара. — Он сейчас работает в Швейцарии.
Эрик наклонился к Саре и помахал рукой.
— Здравствуйте! — крикнул он.
У Сары зазвенело в ухе.
— Эй, не так громко!
— Прости.
— По-моему, слишком опасно кататься по этим туннелям на мотоциклах, — проговорил Скотт. — Сооружениям тысячи лет. Стоит одному камушку обвалиться вам на голову, и ваше путешествие вмиг оборвется.
— Он будет крайне осторожен, — сказала Сара, заглядывая в утомленные покрасневшие глаза Клемменса и думая о том, что и у самых одержимых работой людей запас сил не безграничен. — Правда ведь?
Клемменс крикнул, заглушая голосом рев двигателя:
— Мы провели обследование. Этот туннель повторяет естественный изгиб Земли. По прямой нам предстоит проехать миль одиннадцать — одиннадцать с половиной.
— Думаете, там туннель не заканчивается?
— Точно пока не знаю. Если выяснится, что он вдвое длиннее, тогда мы открыли настоящее чудо света!
— Где-то непременно должен быть выход на поверхность, — произнес Скотт.
— Мы тоже так считаем, — согласился Клемменс.
Взглянув на приборы, он опустил щиток шлема, махнул рукой Саре и, разбрызгивая воду, первым тронулся с места. Два других мотоциклиста последовали за ним. Несколько мгновений спустя все трое исчезли из виду.
Сара смотрела им вслед, пока свет фар не поглотила тьма. Потом продолжила разговор со Скоттом, мечтавшим узнать о ее намерениях как можно быстрее и в подробностях.
— Бумага и карандаш у тебя под рукой? — спросила она. Эпиграфиста распирало от любопытства, точно мальчишку с чрезмерно пытливым умом. Он был идеалистом и, может, в чем-то слишком наивным, однако обладал и прирожденной мужественностью. В таких, как он, девчонки влюблялись в колледже, потом бросали, найдя себе какое-нибудь ничтожество.
С такими, как он, Сара никогда не сближалась — из-за нехватки времени и терпения, о чем потом нередко сожалела.
— Возможно, кое-что тебе захочется записать, — произнесла она со всей серьезностью.
— Нет-нет! Чуть-чуть назад! — воскликнул Скотт, лишь по прошествии секунды вспоминая, что его крик пронзает Саре голову.
Она шла вдоль стен туннеля, демонстрируя Скотту надписи на песчанике и углероде-60, стараясь двигаться как можно медленнее, но Скотт все равно то и дело просил ее сбавить темп.
— Просто не верится, — сказал Скотт на выдохе. — Такое впе — чатление, будто мы нашли Розеттский камень!
— Что тут написано?
Скотт торопливо переносил иероглифы в блокнот.
— Пока не имею ни малейшего понятия, — признался он. — С арамейским я работаю последние два года. Отдельные фразы хочу перепроверить. В любом случае, это древнеегипетский. Нет, нет, нет, нет, остановись. Да-да, тут. Просто постой. Вот так, очень хорошо. Я должен переписать все это…
Неожиданно распахнулась дверь в соседнюю спальню, и в комнату Скотта, кипя от возмущения, вылетела Новэмбер Драйден в длинной ночной рубашке. В руках она держала такой же видеотелефон, как у Скотта.
— Я разбудил тебя? — пробормотал он виновато.
— Не вы, а этот, — проворчала Новэмбер, демонстративно ставя вторую приставку рядом с первой. — Он меня разбудил.
Она нажала на кнопку, и на экране появилось лицо Джона Хаккетта. Увидев Скотта, тот просиял.
— Ричард! Ричард! Все никак не могу до тебя дозвониться…
— Я занят.
— Понимаю. Разумеется. Мы все сегодня очень заняты…
— Алло? — позвала Сара из второго аппарата. Она сдвинулась с прежнего места. — О черт!
— Я хотел переписать ту строчку…
— Перепишешь потом, — нетерпеливо ответила Сара. — Мы все здесь снимем, и я перешлю тебе запись. Ты, случайно, не с амазонской командой разговариваешь по второму телефону? — полюбопытствовала она как будто между прочим.
Скотт на миг замер, совершенно растерявшись. Хаккетт на экране мгновенно принялся о чем-то совещаться с толпившимися вокруг людьми.
— Сара, прости, — проговорил Скотт. — Ты сказала, «с амазонской командой»? Кто-то работает и в бассейне Амазонки?
Сара несколько натянуто улыбнулась, но ничего не ответила.
— Послушай, я, честное слово, ничего об этом не знаю. — Скотт развел руками.
Сара услышала, как чей-то голос в комнате Скотта потребовал рассказать поподробнее о работах, проводимых в Африке. Скотт не вздрогнул, его лицо не исказилось в многозначительной гримасе, которые были так характерны для людей типа Торна.
Не вполне уверенная, что поступает правильно, Сара решилась рискнуть.
— Нам надо срочно поговорить, — пробормотала она.
Хаккетт сосредоточенно смотрел в камеру. Скотт взглянул на Новэмбер. В подобные минуты она никогда не терялась.
— Ты не знаешь, как бы нам объединиться, чтобы побеседовать всем вместе?
Новэмбер закатила глаза, будто ей задали глупейший в мире вопрос.
— Естественно, знаю, — ответила она, тут же начиная колдовать над аппаратами.
Сара резко остановилась, замерев от испуга, когда изображение на ее сетчатке вдруг изменилось.
— Эй, что происходит? — требовательно выкрикнула она. — Я думала, вы хоть как-нибудь меня предупредите.
Теперь перед ее глазами плавали два изображения: Ричарда Скотта, по-прежнему сидящего в гостиничной комнате, и человека с более темными волосами.
— Итак, еще раз здравствуйте, — сказал второй вежливо, очаровывая Сару редким обаянием.
Его голосу вторило приглушенное эхо — неизменный спутник при совещании по телефону.
Сара стояла на удалении нескольких шагов от зала с нишами в стенах и громадиной-пирамидой посредине. Возвращаться в него ей пока не следовало. Тщательно подбирая слова, терпеливо, последовательно, ни на миг не забывая о том, что весь разговор может оказаться ловушкой, она рассказала людям в Женеве все, что знала об Амазонке, Китае и сейсмической активности.
— Неужели такое возможно? — спросила она, когда физик изложил ей свои догадки. — Чтобы Солнце порождало гравитационные волны на протяжении нескольких лет?
— Не просто возможно, — ответил Хаккетт, — а наиболее вероятно. Фиксировать гравитационные волны — наука занялась этим только сейчас. Опыта нет, знаний не хватает. Лет через сто, быть может, детекторы гравитационных волн и станут для человека обыденностью.
— Если у человека вообще есть будущее. — Хаккетт промолчал. — Какого же размера должен быть детектор, пригодный для измерения хотя бы незначительных гравитационных волн? Примерно как планета?
— По меньшей мере. Пока же для их изучения у нас есть единственный прибор — Земля.
