– Чего он хочет, Дейрдре? – спросил я.
– Вы знаете чего. Ему нужна я. Так же как и вам. Потому что я помогаю ему достичь цели. – Достав из кармана маленький платочек, она приложила его к носу. – Это он предупредил меня о вашем приходе. А потом произнес какие-то странные слова – я в точности их не запомнила. Но они прозвучали как нечто вроде проклятия: «Я буду пить вино и есть мясо, я буду по-прежнему ощущать тепло женщины даже тогда, когда от него не останется и костей».
– Мне уже доводилось слышать эти слова, – сказал я.
– Уходите, прошу вас, – взмолилась Дейрдре. – Вы очень хороший человек. И вы мне нравитесь. А потому я не хочу, чтобы он причинил вам вред, и запрещу ему делать это…
Она смущенно замолчала.
– Дейрдре, я уверен, что в силах вам помочь…
– Нет!
– Но если вы действительно решили противостоять ему, я могу помочь. В Англии есть люди, которые…
– Нет!
– Если я вам все же понадоблюсь, позвоните, пожалуйста, – после короткой паузы произнес я.
Она ничего не ответила. Видя, до какой степени она измотана нашей беседой, чувствуя ее безграничное отчаяние, я смирился с поражением, ибо не посмел и дальше причинять ей боль. Я лишь сообщил, где остановился в Дентоне, добавив, что пробуду в городе еще день и если от нее не будет никаких вестей, то уеду. Бросив тревожный взгляд в сторону о чем-то шептавшихся зарослей бамбука, я про себя отметил, что темнота вокруг нас сгущается, а в заброшенном саду нет ни одного фонаря…
– Но относительно нас ваша тетя ошибается, – вновь заговорил я, хотя отнюдь не был уверен, что Дейрдре меня слушает. Маленький клочок неба над нашими головами казался совсем белым. – Мы хотим рассказать вам все, что нам известно, и передать то, чем обладаем. Да, действительно, мы беспокоимся и тревожимся о вас, потому что вы необыкновенная личность, но, поверьте, вы интересуете нас гораздо больше, чем он. Почему бы вам не приехать в наш дом в Лондоне и пробыть там столько, сколько захотите? Мы познакомим вас с другими людьми, которым доводилось видеть нечто подобное и успешно бороться с такими явлениями. Мы поможем вам. И кто знает, быть может, нам удастся заставить его уйти. Если же вы решите уехать, мы готовы в любой момент помочь вам в этом.– (Дейрдре по-прежнему молчала.) – Вы знаете, что я говорю правду, а я знаю, что вы это знаете.
Я взглянул на Дейрдре, боясь увидеть выражение боли и муки на ее лице. Но она вновь сидела, безвольно уронив руки на колени, и сквозь слезы безучастно смотрела на меня невидящим взглядом. А за ее спиной буквально вплотную
Я невольно вскрикнул и вскочил на ноги.
– Что случилось? – Дейрдре в ужасе бросилась в мои объятия. – Да скажите же, в чем дело!
Он исчез. Порыв теплого ветра всколыхнул листья бамбука. И все… Вокруг царил полумрак, сквозь который едва проступали очертания близко стоявших деревьев. Воздух постепенно остывал, словно кто-то захлопнул дверцу горячей печи.
Закрыв глаза, я изо всех сил прижал к себе Дейрдре и стал успокаивать ее, пытаясь унять собственную дрожь. Одновременно я старался во всех подробностях запечатлеть в памяти только что увиденную картину: исполненного злобы молодого мужчину, с холодной улыбкой стоящего позади Дейрдре, одетого в темный, несколько чопорный костюм, лишенный каких-либо дополнительных деталей, как будто всей имевшейся в его распоряжении энергии хватило лишь на то, чтобы продемонстрировать сверкающие во тьме глаза, белоснежные зубы и сияющую бледную кожу. Иными словами, это был именно тот человек, описание которого я слышал уже от многих.
Дейрдре в панике прижала руки ко рту и судорожно сглатывала, словно стремясь подавить душившие ее рыдания. Потом резко отпрянула от меня и бросилась бежать вверх по заросшим ступеням в сторону тропинки.
– Дейрдре! – окликнул я.
Однако она уже скрылась во тьме. Какое-то время я еще мог различить светлое пятно ее платья, мелькавшее среди деревьев, но вскоре исчезло и оно вместе со звуком быстро удалявшихся шагов.
Оставшись в одиночестве посреди заброшенного ботанического сада, я вдруг испытал такой смертельный страх, что рассердился на самого себя, и пошел следом за Дейрдре, едва сдерживаясь, чтобы не побежать, но все же ступая нарочито медленно, спокойным, размеренным шагом. Наконец вдали показались огни общежитий университета и до меня донесся шум движения на шоссе и ведущих от него к университету дорогах. Только тогда я вновь смог ощутить себя в безопасности.
Я зашел в общежитие для первокурсников и поинтересовался у дежурившей за стойкой седовласой женщины, вернулась ли Дейрдре Мэйфейр. Она ответила, что да, девушка только что поднялась наверх.
«В целости и сохранности, надеюсь», – подумалось мне.
– Сейчас время ужина, – пояснила женщина. – Если желаете, можете оставить для Дейрдре записку.
– О да, конечно, я позвоню ей позже. – Я достал чистый маленький конверт, написал на нем имя Дейрдре, а потом взял лист бумаги и – на случай, если она все же захочет со мной связаться, – еще раз напомнил ей название отеля, в котором остановился. Вложив в конверт свою визитную карточку, я заклеил его и протянул дежурной с просьбой передать послание Дейрдре.
Я благополучно добрался до отеля и из своего номера заказал разговор с Лондоном. Телефонистка ответила, что соединит меня в течение часа, и все время в ожидании связи я пролежал на кровати возле телефона, думая лишь об одном: я его видел. Я видел того человека! Видел собственными глазами! Мне довелось лицезреть того, кто в свое время являлся Петиру и Артуру. Я собственными глазами лицезрел Лэшера! Когда меня наконец соединили, глава ордена Скотт Рейнольде был спокоен, но непреклонен:
– Немедленно уезжайте оттуда! Возвращайтесь домой, Эрон.
– Не стоит так волноваться, Скотт. Я еще не дошел до того, чтобы призрак, за которым мы наблюдаем вот уже триста лет, испугал меня и заставил выйти из игры.
– Так, значит, вот как вы следуете вашим собственным рекомендациям, Эрон? Вы, которому от начала до конца и во всех подробностях известна история Мэйфейрских ведьм! Это существо отнюдь не стремится напугать вас. Напротив, оно провоцирует вас, заставляет и дальше мучить девушку расспросами. Ибо оно теряет над ней власть, и вы сейчас его единственная надежда заполучить Дейрдре обратно. Ее тетка, кем бы она ни была, знает правду. Вы вынуждаете девушку вспоминать о том, что ей пришлось пережить, и таким образом наполняете призрака необходимой ему энергией и силой.
– Я не пытаюсь принудить ее к чему-либо, Скотт. Однако мне думается, что она проигрывает битву. Поэтому я возвращаюсь в Новый Орлеан – я должен оставаться рядом.
Скотт уже готов был в приказном порядке заставить меня вернуться, и тогда я, так сказать, использовал свое служебное положение в личных целях, напомнив, что я старше, что в свое время пост главы ордена предназначался мне и достался ему лишь после того, как я отверг сделанное предложение. А потому я не намерен в данном случае подчиняться его распоряжениям.
– Что ж, понятно, – ответил Скотт. – Отговаривать вас бесполезно. Но, по крайней мере, прислушайтесь к моему совету: не ездите в Новый Орлеан на машине – отправляйтесь туда поездом.
Да, это была действительно ценная рекомендация. Никаких темных, узких, лишенных даже обочин дорог через бесконечные топи и болота Луизианы. Вместо них – комфортабельный, светлый, заполненный людьми вагон поезда.
На следующий день, оставив для Дейрдре записку с сообщением о том, что меня можно будет найти в «Роял Корт» в Новом Орлеане, я нанял машину до Далласа, а там купил билет и сел в поезд. Впереди меня ждали восемь часов пути – вполне достаточно времени, чтобы записать в дневник накопившиеся впечатления.
По прошествии времени мне было легче разобраться в происходящем. Дейрдре отрекалась от истории собственной семьи и своих экстрасенсорных способностей. Вырастившая девочку тетка убеждала ее в необходимости отвергнуть Лэшера, однако из года в год Дейрдре явно проигрывала битву с призраком. Но
