гребни и шпильки из прически Леды.

Волосы упали тяжелыми волнами на ее плечи. Леди Тэсс действовала молча, очень нежно. Леда не шевелилась.

— Ну вот, я снова собираюсь вмешаться. — В голосе леди Тэсс появились нотки, которые, как уже знала Леда, означали, что она была удручена или неуверена.

— У меня тоже не было матери, когда я выходила замуж, но у меня был друг. Я бы хотела быть вашим другом, Леда. Вы не будете против, если я сяду и расскажу вам о вещах, которые вам следовало бы знать?

— Нет, мэм, конечно же, нет.

— Называй меня Тэсс, пожалуйста!

— О, мэм, я сразу не могу. Простите!

Леди Тэсс села на край высокой постели, поставив ноги на маленькую табуретку возле нее, все еще держа щетку мисс Миртл.

— Ну, Сэмьюэл сам никогда не придавал этому значения, так что, я полагаю, здесь все в порядке. Хотя все это делает меня очень старой. Никто не называл меня «леди» первые двадцать лет моей жизни и я думаю, что никто не должен меня так называть до самой смерти.

— Вы совсем не стары, мэм. Тэсс, я имею в виду. Я постараюсь!

— Спасибо. Я уже чувствую себя моложе. — Она покачала головой. — Теперь я хочу рассказать вам о том, что я узнала от моего друга, и вы не должны быть шокированы. Но после моего рассказа забудьте обо всем, думайте только о том, что я скажу.

Леда почувствовала, что краснеет.

— Это о…

— Да, вот о чем. О вас и Сэмьюэле. Леда, не смотрите в сторону, здесь все в порядке. Вы теперь замужняя женщина. В вашей власти доставить наслаждение вашему мужу или сделать его несчастным. Это ваш выбор, но я хочу, чтобы вы выбрали сознательно.

— Нет, мэм, то есть Тэсс.

— Имя моего друга — Махина Фрейзер. Она с Таити. Уверяю вас, Леда, нище так много не говорят о физической любви мужчины и женщины, как на Таити.

— О, — с сомнением откликнулась Леда.

— Слышали вы о Таити? Это остров. Махина рассказала мне это на берегу. У наших ног был горячий песок, наши волосы были распущены, как сейчас у вас. Мужчины — другое дело, но и женщины должны расслабляться, чтобы предаваться любви. Волосы свободны, никаких опасений. — Ее красивые глаза дразняще сузились. — Ну вот, я уже шокирую вас, но мы ведь еще не начали разговор. Вы боитесь Сэмьюэла, Леда?

Вопрос оказался неожиданным и Леда только моргнула.

— Он причинил вам боль? — спросила леди Тэсс осторожно.

Леда посмотрела на свои колени, проведя пальцем по ручке зеркала.

— Да.

— Поверь мне, пожалуйста, поверь, это только временно. Потом боли не будет. Если же она останется, значит, что-то не так. Не забывай об этом. И не позволяй Сэмьюэлу думать иначе. Я опасаюсь. Я скажу тебе, почему. Но сейчас речь о тебе. Я стара, я знаю больше, чем вы оба. Телу девушки надо время, чтобы привыкнуть, и это все связано с раной, с болью и кровью, как всегда. Ты понимаешь?

Леда кивнула.

— Улыбнись мне. Это не страшно. Это очень приятно. У тебя когда-нибудь был теплый песок под пальцами?

— Нет, мэм.

— Думай о чем-либо теплом и роскошном, когда ты рядом с мужчиной. О веере из перьев. О кашемировой шали.

Леда посмотрела на застеленную покрывалом кровать. Быстрый взгляд Тэсс застиг ее. Леда горячо покраснела.

— Ты думаешь о Сэмьюэле? — Тэсс потянулась к ней, как довольное дитя. — Это отлично. А теперь я расскажу тебе, что Махина поведала мне о мужчинах… И это тоже все правда.

Когда леди Тэсс закончила свой рассказ, Леда узнала множество таитянских наименований, выслушала о таких вещах, о существовании которых она и не подозревала, и о таких местах своего тела, которые туманно называла «там». Мисс Миртл давно была бы в глубоком обмороке, еще до того, как леди Тэсс взглянула на Леду и сказала в двадцатый раз:

— Я шокировала вас. Пожалуйста, не смейтесь. На самом деле это все не глупости, это важно знать.

— О боже, — сказала Леда, — постичь все это невозможно.

— Вы постигнете. И не смейтесь, если в какой-то момент все будет не так — вы оскорбите его чувства. Мужчины очень чувствительны. А Сэмьюэл… — она задумалась, вертя щетку в руках, — он не хотел бы, чтобы я сказала, но… — Ее нижняя губа упрямо сжалась. — Но я надоедливая старая леди, которая убеждена, что она лучше других все знает.

Что-то в той осторожности, с которой Тэсс положила щетку на кровать и поднялась, встав на прикроватный табурет, заставило сильнее забиться сердце Леды.

— Все слова, что я вам говорила, — сказала леди Тэсс, — хороши и верны для людей, которые любят друг друга. В браке. Должна тебе сказать, что я была замужем раньше, очень давно, когда была очень молода и чрезвычайно глупа. Брак тот был вскоре аннулирован.

Леда подавила свое удивление, не зная, что сказать.

— Этот мужчина — некий мистер Элиот. Он был ужасен. Меня это терзает до сих пор. Есть люди, которые превращают любовь в нечто страшное. И я не знаю, почему. До сих пор не могу себе объяснить. — Она криво улыбнулась и вздохнула, как будто набираясь сил, чтобы продолжить. — Есть мужчины, которым можно сочувствовать. Есть разные… Одни любят, другие платят женщинам, третьи — мужчинам. А есть мужчины, которые предпочитают детей.

Спина Леды напряглась. Она неотрывно смотрела на эту стройную немолодую женщину, которая с волнением продолжала:

— Когда я в первый раз была в доме мистера Элиота, в мою комнату зашел мальчик лет пяти. Или шести. Я не знаю точно. Это был Сэмьюэл, — ее голос чуть задрожал. — Он был очень послушным, покорным, почти бессловесным. Мистер Элиот связывал ему запястья и бил… Мне трудно это понять, объяснить, больно говорить, но так мистер Элиот получал удовольствие. Когда я попыталась защитить ребенка, он разъярился и запер меня в комнате. Почти весь год я провела взаперти, — дрожь в ее голосе усилилась, но она стояла, гордо выпрямив спину, глядя в угол. — Когда ты считаешь, что все вокруг должно быть логично, понятно, а люди таковы, какими ты их представляешь… А потом… нет, этого забыть нельзя. Я иногда…

Ее голос сорвался. Леда встала, не зная, что делать. Леди Тэсс встретила ее тревожный взгляд. Она улыбнулась, но в ее глазах не было радости.

— И вое изменилось для меня. Мне повезло — у меня были друзья, которые спасли меня, организовали развод, затем появился Гриф. Но я не могла забыть этого малыша. Мы наняли детективов, которые три года искали его. Потом нашли. Там, где детей продают… мужчинам.

Леда тяжело опустилась в кресло.

— Я не хочу, Леда, причинять тебе боль, но я хочу, чтобы ты лучше понимала Сэмыоэла. Ты сказала, что тебе было больно, он напугал тебя тогда, в первый раз, а ты только представь, каково было восьмилетнему мальчику…

Леда опустила лицо в ладони. Она вспомнила о всех тех дарах любви, которые Сэмьюэл так тщательно подбирал для леди Тэсс, а также о серебряной расческе и зеркале. Внезапно она вспомнила о странных кражах. И все поняла. Он не хотел, чтобы те вещи доставались жадной до зрелищ публике.

— Он… замечательный, — сказала Леда.

— Ты так думаешь? — в голосе леди Тэсс прозвучала надежда. — Спасибо. Мне было страшно сказать тебе все это. Я боялась… Но знала, что должна, хотя волновалась, выйдешь ли ты за него замуж.