— Но зачем?

— Это подарок. Мой свадебный подарок тебе. Мистер Дожен сказал, что ты поймешь. Он взглянул на нее.

— Есть еще что-то для тебя, но я покажу тебе это потом. Сначала я должна тебе рассказать, что эту кровать сделал для нас мистер Дожен. У нее на спинке журавль вырезан. А вот в этом сундуке есть ящики, которые издают музыкальную мелодию, когда их открываешь. Это тоже он сделал.

Сэмыоэл потрогал одно из двух бамбуковых деревьев у подножья кровати.

— А бамбук — счастливое дерево, — добавила она, — долговечное, преданное, гибкое.

Он оторвал лист и погладил рукой.

— «Будь как бамбуковый лист под росой». — Он слегка встряхнул головой. — Эта постоянная фраза Дожена звучит именно так.

— Да? Мне надо внимательно прислушиваться к нему.

— Не слушай его. Не занимайся больше «брачными столами».

— Мне так жаль стола!

— Забудь о столе. Это ничто. — Он поднял к потолку лицо. — Но это… Я не могу поверить, что ты все это сделала. И черепаха, помилуй бог! Ты любишь меня! Я любим!

— Ты?

Он поднял руку, и поток журавлей заскользил по ней. Он улыбался.

— О! Я так рада. Может быть, тебе понравятся и рыбки?

Он засмеялся.

— Иисус! Не сушеные рыбки, Леда?

— Нет, нет. Иди сюда. — Она схватила его за руку, потащила через дверь в ванную, которая была сделана в современном модном стиле, с горячей и холодной водопроводной системой и белой мраморной ванной в два фута глубиной и шесть футов шириной, которую сейчас занимали две цвета слоновой кости рыбы, важные и медлительные в своих круговых движениях, перебирающие прозрачными и сверкающими хвостами и плавниками.

— Это мой подарок. Это то, что я задумала с тех пор… — Она коснулась языком своей верхней губы. — Да, именно с тех пор… с первой ночи, когда ты пришел… Когда мы…

Ее смущенный голос умолк.

— Ты помнишь? — она перевела разговор. — Рыбки останутся здесь, пока для них приготовят место в саду. Мистер Дожен говорит, что они должны быть час в день под солнцем, чтобы сохранить свою окраску. Я надеюсь, ты не станешь возражать?

Он провел пальцами по ее шее, заставляя повернуться к нему, поднять лицо. Он крепко поцеловал ее, прижал к себе.

— Они тебе нравятся? — спросила Леда, выбрав мгновение.

— Завтра, обо всем поговорим завтра. Сегодня… сегодня, Леда, только ты…

Он начал расстегивать ее платье. Она покорилась ему. Как ей было уже известно, в подобной ситуации мужчина нуждается в одобрении и поощрении, чтобы не были задеты его чувства. Как только ее платье упало, Леда закрыла глаза, обвила руками плечи Сэмьюэла и приникла к нему в поцелуе.