– Ты очень великодушна! – процедил Сикандер. Ужин закончился в молчании; Эмма раздумывала, где взять горшки для обкуривания и как убедить Сакарама, что Сикандер поддерживает ее затею, чтобы тот выделил ей в помощь слуг.

Через несколько дней Сикандер узнал о скором приезде набобзады Бхопала в сопровождении нескольких чиновников: Оседлав Капитана Джека и прихватив с собой несколько конюхов, палатку и провизию, он выехал навстречу высоким гостям.

Все это время Эмма не знала, кого именно они ожидают с визитом. Сикандер по своему обыкновению ничего ей не говорил, и она только сейчас смекнула, в чем тут дело. Ему не хотелось ссоры, в которую обязательно перерос бы их разговор о том, стоит ли спрашивать у набобзады об Уайлдвуде. Только перед самым отъездом Сикандер сказал, что не советует ей поднимать перед молодым правителем этот непростой вопрос, чреватый скандалом.

– Почему скандалом? – оскорбилась Эмма. – Кажется, Уайлдвуд не имеет отношения к твоим проблемам с набобзадои?

– Ошибаешься, Эмма. Мне бы не хотелось этого говорить, но все мое будущее, как и будущее Майкла и Виктории, зависит от результатов моей встречи с индийскими и правительственными чиновниками. Из-за моего происхождения я постоянно подвергаюсь нападкам. И индийцы, и британцы спят и видят, как бы лишить меня всего того, что я нажил годами тяжкого труда.

– Я думала, набобзада – твой друг.

– Друг, но на него влияют мои недруги. Это они подсказали ему побывать у меня. Они сумеют извлечь пользу из его визита. Вот почему я бы предпочел, чтобы ты не кидала ему еще одну кость. Не надо его отвлекать: у меня будет очень мало времени, чтобы снова заручиться его дружбой и свести на нет всю ложь, которую ему нашептали мои недруги о Парадайз-Вью.

Эмма так и не поняла, как может навредить Сикандеру своими речами. Она так ждала возможности переговорить с молодым вельможей, дед которого наверняка знал об Уайлдвуде. Однако Эмма не хотела поступать наперекор просьбе Сикандера. В последнее время он был так сильно озабочен, что не появлялся у нее три ночи подряд и даже не объяснил ей причин.

Устраивать из-за этого сцену Эмма не стала, однако, провожая его, не удержалась и сказала:

– Хорошо, Сикандер. Я не буду говорить об Уайлдвуде во время твоей встречи с набобзадои, но только обещай мне не вычеркивать меня из своей жизни, когда тобой владеют другие заботы. Я так по тебе скучала эти три ночи! Я лежала без сна и все думала, по-прежнему ли ты… Осталось ли твое отношение ко мне прежним.

Помня о конюхах, терпеливо дожидающихся его рядом на лужайке, Сикандер ответил ей шепотом:

– Не сомневайся в моих чувствах! Когда визит закончится, я тебе докажу, что они не изменились! – Шепот стал хриплым. – Смотри, я запру тебя в твоей комнате на целый день и целую ночь и объявлю всем, что у тебя заразная болезнь и выхаживать тебя можно только мне…

Эмма невольно улыбнулась:

– Для тебя болезнь не будет заразной.

– Естественно. Потом, когда тебе станет легче и мои проблемы решатся, я, быть может, съезжу вместе с тобой в гости к набобзаде в Бхопал, чтобы ты задала ему все вопросы, какие тебе только вздумается. Но учти, он все равно не сможет дать на них исчерпывающих ответов.

– О, Сикандер! Ты правда так сделаешь?

– Я сказал «быть может».

Она поняла, что он просто подшучивает над ней. Напрасно она принимает его слишком всерьез. К тому времени он придумает уважительную причину, почему не может взять ее собой.

– Значит, мне остается только надеяться.

Сейчас у нее были более насущные задачи: она твердо решила в отсутствие Сикандера выкурить из бунгало змей. Как только он скрылся в джунглях, она побежала к Сакараму, чтобы сказать ему в лицо откровенную ложь:

– Мистер Кингстон разрешил мне привести в порядок старое бунгало за полем для игры в поло. Он сказал, что это отвлечет меня на время, пока он будет занят со своими гостями. Не могли бы вы дать мне в помощь слуг? Он предложил мне воспользоваться новенькими, присланными его кузеном. Пускай захватят горшки для обкуривания: сначала надо будет выгнать оттуда змей. Постарайтесь, Сакарам: я бы хотела приняться за это без промедления.

Взгляд Сакарама был подозрительным:

– Саиб ничего мне об этом не говорил.

– А зачем? Мы с ним все обсудили. Я буду ждать у бунгало. Сейчас я расскажу айе о расписании на сегодня, и сразу туда.

– Слушаюсь, мэм-саиб. – Сакарам поклонился и, по-прежнему хмурясь, ушел исполнять приказание.

Ко второй половине дня в бунгало не осталось ни единой змеи – во всяком случае, Эмме хотелось на это надеяться. Слуги опасливо переминались у двери. Эмма отважно подобрала юбки и прошла через весь дом. Ей попались только две змеи, поспешно уползшие при ее приближении. Облегченно переведя дух, она принялась осматривать полные дыма комнаты, где еще курились горшки.

Слуги преодолели страх и подошли к ней. Эмма приказала им жестами открыть ставни и пустить в дело метлы, швабры с тряпками и ведра с водой. Когда дом примет пристойный вид, Сикандер будет вынужден признать, что он чего-то стоит, и позволит ей его купить. Она была полна решимости привести в полный порядок жилище, включая протекающую крышу.

День пролетел незаметно. Эмма вернулась к ужину. Почитав детям перед сном, она отправилась к себе в спальню и в полном изнеможении опустилась на кровать, мгновенно погрузившись в сон. Пока что бунгало не выдало ей своих тайн, но во сне она видела его волшебным, заколдованным замком, где они с Сикандером оставались наедине, не опасаясь любопытных глаз. Там они становились самими собой и предавались простым радостям; один Сакарам знал, где их искать.