Кинг нахмурился.

– Ган? – задал вопрос самому себе. – Это Ган? – потом, словно солнце, пробивающееся сквозь утренний туман, лоб его разгладился, на губах появилась улыбка. – Думаю, я сам! Я могу послать себе письмо, может, даже маленькую посылку… но только раз, – улыбка стала шире. – Все это… похоже на сказку, не так ли?

– Да, действительно, – согласился Эдди, думая о стеклянном дворце, который перегородил автостраду в Канзасе.

– И что ты сделаешь? – спросил Роланд. – Кому отправишь письмо или посылку?

– Джейку, – без запинки ответил Кинг.

– И что ты ему скажешь?

Голос Кинга стал голосом Эдди. Не имитацией – истинным голосом Эдди. И голос этот заставил Эдди похолодеть.

– Дад-а-чам, дад-а-чом, – нараспев произнес Кинг. – Не волнуйся, ты с ключом!

Они ждали продолжения, но, похоже, напрасно. Эдди посмотрел на Роланда, и на этот раз пришла его очередь вертануть пальцами: мол, пора идти. Роланд кивнул и они направились к двери.

– От всего этого просто мороз по коже, – заметил Эдди. Роланд не ответил. Эдди остановил его, прикоснувшись к руке.

– Вот что еще, Роланд. Пока он загипнотизирован, может, сказать ему, чтобы он бросил пить и курить. Особенно курить. Похоже, сигарету он изо рта не выпускает. Ты же сам видишь, повсюду эти гребаные пепельницы.

На губах Роланд а заиграла улыбка.

– Эдди, если начинать курить после того, как легкие полностью сформировались, табак удлиняет жизнь, не укорачивает. По этой причине в Гилеаде курили все, за исключением разве что самых бедных, но они старались как-то разжиться куревом. Во-первых, табак не подпускает к легким вызывающие болезни испарения. Во-вторых, отгоняет многих опасных насекомых. Все это знают.

– Главный хирург Соединенных Штатов порадовался бы, узнав, что в Гилеаде все это знают, – сухо ответил Эдди. – А как насчет выпивки? Допустим, как-нибудь вечером, в изрядном подпитии, он перевернется на своем джипе или на автостраде выедет на встречную полосу и столкнется с кем-нибудь?

Роланд обдумал его слова, потом покачал головой.

– Я и так оказал сильное воздействие на его разум, влез в дела ка. Сделал все, что мог, на большее я просто не решаюсь. Нам, конечно, придется приглядывать за ним все эти годы, пока он… что ты качаешь головой? Пока история будет «выходить» из него.

– Может и так, но мы не сможет приглядывать за ним двадцать два последующих года, если только не решим бросить Сюзанну… а я на это никогда не пойду. Как только мы прыгнем вперед, в 1999 год, возврата в прошлое не будет. Во всяком случае, в этом мире.

Какие-то мгновения Роланд молчал, глядя на человека, который стоял, прислонившись к столику, спал на ногах, но с открытыми глазами, волосы падали на лоб. Еще семь или восемь минут, и Кинг проснется, начисто забыв о появлении в его доме Роланда и Эдди… при условии, что к тому времени они уедут. Эдди не верил, что стрелок оставит Сюзи в минуту смертельной опасности… но ведь он позволил Джейку упасть, не так ли? Позволил Джейку упасть в пропасть, однажды такое случилось.

– Тогда ему придется продержаться в одиночку, – прервал затянувшуюся паузу Роланд, и Эдди облегченно вздохнул. – Сэй Кинг.

– Да, Роланд.

– Помни, услышав песнь Черепахи, ты должен отложить в сторону все остальное и рассказывать эту историю.

– Я так и сделаю. По крайней мере, постараюсь.

– Хорошо.

И тут писатель сказал:

– Шар нужно убрать с доски и разбить.

Роланд нахмурился.

– Какой шар? Черный Тринадцатый?

– Если он проснется, то станет самой опасной угрозой для вселенной. И сейчас он просыпается. В каком-то другом месте. В каком-то другом где и когда.

– Спасибо тебе за пророчество, сэй Кинг.

– Дад-а-шим, дад-а-ашня. Неси шар к двойной Башне.

На это Роланд лишь покачал головой, не зная, что и сказать. А Эдди приложил кулак ко лбу и чуть поклонился.

– Хайл, разящий пером.

Кинг улыбнулся одними губами, словно услышал что-то нелепое, но промолчал.

– Долгих дней и приятных ночей, – попрощался с ним Роланд. – Больше тебе нет нужды вспоминать тех куриц.

От надежды, которая разлилась по бородатому лицу Кинга, у Эдди защемило сердце.