— Так что же еще он пишет? — спросила Кэт, и Джеймс вернулся к письму:
— «Дражайшая кузина! Будучи в курсе ваших трудностей, я настоятельно прошу вас принять мое предложение. Для меня не секрет, что вы с вашим отцом впали в прискорбную бедность, к тому же он наделал в Челтенхеме массу долгов…» — Молодой человек замолчал и вопросительно взглянул на Кэт. — Может быть, дальше прочтете сами?
— Вот как? Сначала вы отняли у меня письмо, а теперь вдруг у вас проснулась совесть? — рассмеялась девушка. — Нет уж, читайте до конца!
— Но дальше речь идет об очень личном, — с серьезным видом возразил Джеймс. — Простите меня, Кэт, признаю, я не должен был вас дразнить!
— Вы с Мэри мои лучшие друзья, — ответила она, — и я хочу, чтобы вы были в курсе всех моих дел. Пожалуйста, Джеймс, читайте!
Молодой человек вздохнул и. продолжал читать, найдя нужную строчку:
— «Как будущий зять мистера Дрейкотта, я, движимый сыновними чувствами, готов заплатить эти долги, хотя и не одобряю склонности дядюшки к азартным играм».
— Господи, что за надутый болван! — воскликнула Кэт. — Я начинаю его ненавидеть!
— Не суди о нем слишком строго по письму, — нахмурилась Мэри. — По-моему, тебе надо с ним встретиться хотя бы раз или два, чтобы получше узнать. Вдруг он окажется вовсе не таким мужланом?
Она взглянула на Джеймса, и в ее глазах вдруг зажглись веселые огоньки. Заметив их, Кэт подумала, что ее друзья немного похожи на заговорщиков. Ах, как они влюблены друг в друга! Она печально вздохнула и нахмурилась:
— Я узнала мистера Клива достаточно хорошо, чтобы понять, какой он болван и ничтожество. Не хочу иметь с ним ничего общего! Человек, который оскорбляет женщину, делая ей предложение, не может рассчитывать на мою симпатию!
Джеймс обнял Мэри за талию и, перевернув страничку, начал читать дальше:
— «В настоящее время я веду переговоры с лордом Саппертоном о возвращении вашего имения…» Боже, так хозяином Чипинг-Фосворта стал граф? — воскликнул он, снова прервавшись. — Я не знал! Как это случилось?
— Мой отец проиграл имение другому заядлому картежнику — лорду Тервеллу, а у него перекупил закладную наш любезный граф, — негромко сказала Кэт.
— Вот это да! — присвистнул Джеймс и медленно пошел по дорожке. Девушки двинулись за ним. — Так, что там дальше? Ага, вот: «… веду переговоры о возвращении вашего имения, поэтому вам нет надобности уезжать из Чипинг-Фосворта. Скоро к вам прибудет моя экономка, чрезвычайно опытная в своем деле особа. Пожалуйста, немедленно выдайте ей все ключи, чтобы она могла навести в имении порядок…»
— Какая наглость! — возмутилась Кэт. — Он распоряжается так, словно моего отца уже нет в живых! Бессовестный негодяй!
— Послушайте дальше! — воскликнул Джеймс, еле сдерживая смех. — Следующий пассаж еще прелестней! «Короче говоря, вы должны непременно выйти за меня замуж, поскольку для вас это единственный способ и в будущем вести жизнь, подобающую особе благородного происхождения. Кстати, мою точку зрения полностью разделяет и лорд Эшвелл. Не сомневаюсь, что вдобавок к красоте вы обладаете кротким, покладистым нравом и массой других достоинств. Но кто возьмет в жены девушку без приданого, будь она хоть ангел во плоти? Согласитесь, что бесприданницу ждет самая незавидная и жалкая участь».
Это было уже слишком! Кэт швырнула на землю свою многострадальную корзинку, бросилась к Джеймсу и, выхватив у него письмо, в мгновение ока разорвала его на мелкие клочки.
— Хватит с меня этой мерзости! — гневно воскликнула она. — Я вижу, вы хорошо позабавились, а теперь отправляйтесь-ка домой, потому что мне надо срочно уложить чемоданы!
Она резко отвернулась от своих лучших друзей, подобрала корзинку и удалилась с гордо поднятой головой. Блестя глазами, Мэри и Джеймс переглянулись, гадая, как Эшвелл собирается расхлебывать заваренную им кашу.
Войдя в дом, Кэт увидела на лестнице Мэгги, которая горько плакала, уткнувшись лицом в передник.
— Господи, что случилось, Мэгги, почему ты плачешь? — воскликнула девушка, осторожно отведя от лица горничной передник. — Ну-ка, рассказывай все без утайки!
Мэгги подняла на хозяйку распухшие, покрасневшие глаза. Из-под ее чепца во все стороны торчали всклокоченные волосы.
— Ах, я, наверное, ужасно глупая, мисс Кэт, — пробормотала она сквозь слезы. — Но люди рассказывают такие страшные вещи… А я люблю его и боюсь, что его убьют!
Опешив, Кэт в изумлении уставилась на нее.
— За кого ты боишься, Мэгги? — тихо спросила она.
— За Томаса! — всхлипнула Мэгги, и ее плечи снова затряслись от рыданий. — Хоть у него и нет руки, мне все равно, я его люблю! Он такой славный, и ведет себя культурно, как джентльмен… Я хочу выйти за него, но его убьют, потому что он собирается участвовать в бунте!
Кэт вздрогнула.
— В каком бунте? — с тревогой спросила она, схватив горничную за руку.
Мэгги прижала ладони к мокрым от слез щекам и запричитала:
— Это все из-за жадности Саппертона, мисс! Он никогда не ремонтирует домов в своих деревнях и не выполняет обещаний, которые дает крестьянам. Но это еще полбеды, а самое страшное в том, что он задумал вывезти из наших мест все зерно в Лондон и уже, говорят, нанял для этого фуры в Челтенхеме! Потому-то куинингские мужики и хотят бунтовать. Урожай в этом году и так плохой, что же люди будут есть зимой, если он скупит и увезет зерно? Мы в Чипинге тоже все умрем с голоду, ведь он заграбастал и ваше имение!
Кэт отпустила руку девушки и села на ступени рядом с ней. Господи, как спасти крестьян? Неужели Саппертон все-таки рассчитывает сломить ее сопротивление?
— Вы можете как-нибудь повлиять на графа, мисс? — всхлипнула Мэгги. Кэт внимательно посмотрела в заплаканное лицо девушки.
— Что ты предлагаешь? — спросила она, и ее взгляд затуманился. — Граф пообещал помочь крестьянам, если я выйду за него замуж, но ты же знаешь, что у него нет ни совести, ни чести, которые заставили бы его держать слово. Он уже доказал, что ему нельзя верить!
— Но что же нам делать, мисс? Очень скоро нам будет нечего есть…
— Не знаю, Мэгги. Я не знаю даже, что сама буду есть завтра и буду ли есть вообще…
17
Попросив кухарку подать полдник в библиотеку и обязательно принести бутылку кларета, Кэт занялась упаковкой оставшихся от матери книг. Ей очень хотелось с головой уйти в работу, но два открытых чемодана на полу навевали грустные мысли. Ах, как великодушен мистер Клив! Он милостиво разрешил ей и сквайру остаться в родном доме, потребовав всего лишь отдать ключи его экономке…
При мысли о новоявленном родственнике Кэт в ярости стиснула пальцы, скомкав бледно-голубой муслин утреннего платья. Нет, этот наглец не дождется ее позора! Она сурово поджала губы и двинулась вдоль книжных шкафов, вынимая книги матери и бережно укладывая их в чемоданы. Большая часть книг в поместье теперь принадлежала новому владельцу, и лишь библиотека, собранная Марианной, — любовные и исторические романы, произведения Мильтона, Драйдена, Попа и тоненький томик поэмы Байрона «Паломничество Чайльд Гарольда» — переходила к Кэт в качестве приданого.
Подумать только, если не считать гардероба, все ее имущество — несколько старых книг в переплетах из телячьей кожи! При мысли об этом Кэт вздрогнула и выронила очередной том, который собиралась уложить в чемодан. Даже драгоценности матери пришлось продать в погоне за призрачным счастьем с Эшвеллом — и что же? Снова выбор: или Клив, или беспросветная нищета… Мысли Кэт обратились к дальнему родственнику, давшему о себе знать столь неожиданным образом. Конечно, мистер Клив законченный болван, но брак с ним все же лучше полной неопределенности, ожидавшей ее в случае отказа от его предложения.
Подняв оброненную книгу, Кэт заметила краешек листка, заложенного между страницами. Она вынула
