— Ты ведь не из наших краев. Говоришь не так, как здешние. А, я вспомнил. Ты из далекой страны. Верно?

— Верно. Там, на родине, люди поймали меня и отправили сюда. Не знаю уж, как я очутился в этой стране, — меня напичкали какой-то гадостью, и я спал без просыпу. Раньше, до зоопарка, я жил в предместье, где дома невысокие, а широкие улицы обсажены деревьями. Когда я был детенышем, считал, что мир невелик и, если постараться, за один день его можно обежать целиком.

— Да, в молодости всем нам не хватает разума... разума и знаний. Но теперь мир меняется на глазах, Камио. За всем и не уследишь. И мы должны с этим смириться. Может, ты думаешь, тебя занесло в удивительную страну, где все наперекосяк? Но мне, Гару, тоже все здесь в диковинку, хотя я родился в этих краях. Теперь их не узнать.

Камио попрощался с барсуком и выскользнул из норы, хозяин погрузился в сон прежде, чем гость его оказался наверху. Старый барсук здорово одряхлел, и, судя по всему, ему недолго осталось жить, решил Камио. Громадное туловище Гара, казалось, стало тяжелым для своего обладателя, а во взгляде слезящихся глаз появилось что-то потустороннее. Что ж, размышлял лис, барсуку нечего пенять на судьбу: он прожил долгую жизнь, видел много лет и зим и, наверное, расстанется с миром без особого сожаления.

Вернувшись домой, Камио чуть было не столкнулся с людьми — двумя рабочими, которые возились среди куч железного хлама. Этим рабочим уже случалось заметить лиса. Стоило им увидеть мелькнувший за ржавыми обломками рыжий хвост, они оживлялись и принимались лаять и размахивать руками. Но все же у Камио были основания надеяться, что дикие звери не слишком их интересуют. Пронзительный визг детенышей наверняка доносился до рабочих, но то ли он не возбуждал у них особого любопытства, то ли им просто было лень отправиться на поиски. Так или иначе, они не предприняли никаких попыток узнать, кто же поселился у них на свалке, среди старых машин. За свою жизнь Камио успел выяснить, что большинство людей ничего не имеет против лис и отнюдь не считает их соседство неприятным. Заметив, что лисы устроили в их владениях нору и вывели детенышей, люди ничуть не сердились, напротив, они, похоже, даже гордились оказанной им честью. Камио пришел к выводу, что, пока лисы держатся скромно и не досаждают людям, обитатели города вполне мирятся с их присутствием. Более того, когда к ним приходят гости, они указывают на лис с довольным видом и, наверное, говорят при этом: «Посмотрите, какая занятная семейка поселилась у нас в саду». Сельские жители — совсем другое дело, они видят в лисах заклятых врагов, и, надо признать, виной тому не только застарелое предубеждение — ведь соплеменники Камио и впрямь не прочь поживиться домашней птицей.

Не замеченный людьми, лис скользнул в узкий проход, добрался до своей норы-машины и скрупулезно проделал все обряды, предшествующие входу в жилище. О-ха поднялась ему навстречу. Вид у нее был утомленный. Лисята, без сомнения, не дали матери ни минуты покоя. Роскошный хвост О-ха находился в плачевном состоянии — детеныши, играя, ощутимо его потрепали.

— Ты слишком балуешь этих сорванцов, — заметил Камио, бросив ласковый взгляд на спящих лисят, свернувшихся в один рыжий клубок.

— Может быть, — согласилась О-ха. — Трудно отказать им в чем-то. У меня целый день маковой росинки во рту не было. У нас поблизости ничего не припрятано?

— А то как же. Под старым котлом есть кое-что. Погоди, сейчас принесу.

Камио опять вылез из машины и вскоре вернулся с пакетом чипсов, который несколько дней назад подобрал на тротуаре. О-ха с жадностью накинулась на еду.

— Где тебя весь день носило? — спросила она, покончив с чипсами.

— А! Я был в гостях. Узнал, что в парке Трех Ветров живет твой старый приятель, и решил его навестить.

— Какой такой приятель?

— Гар, барсук, кто ж еще.

Глаза О-ха засияли радостью.

— Гар? Он жив? Спасся во время Неизбывного Страха?

— Ему явилось знамение, — сообщил Камио. — Покровители Гара, духи великих барсуков, послали ему путеводную звезду, а потом, когда опасность миновала, известили его об этом, посеребрив деревья на улице. Славный он старикан, правда? Я даже не ожидал, что он окажется таким добродушным.

— Значит, ты застал его в добром расположении духа. Тебе повезло. Это с ним нечасто бывает.

— Ну, так или иначе, он был счастлив узнать, что ты жива и здорова. Я, скажу честно, даже малость взревновал. Хорошо еще, я так неколебимо уверен в тебе и в твоей безграничной привязанности. Уж какие он расточал тебе хвалы, тут любой муж насторожился бы. Послушать его, без тебя и солнце утром не встанет. Похоже, он души в тебе не чает.

О-ха явно была польщена.

— Да, мы с ним неплохо ладили, некоторые звери любят, когда в них нуждаются. А мне тогда очень нужен был кто-то, с кем я могла поговорить, поделиться своими горестями. Мне тогда приходилось несладко. А Гар, он такой сильный и надежный.

— Это верно, силы ему не занимать. И характера тоже. Сразу видно, привык распоряжаться. Как прикрикнет на меня! Ты, говорит, смотри у меня, береги О-ха как зеницу ока. А не то я с тобой разберусь. Представляешь, когда я с ним разговаривал, у меня даже голос дрожал. Не от страха, конечно, а от уважения. Сама знаешь, такое со мной случается нечасто.

Опустив голову на лапы, лисица погрузилась в свои мысли и воспоминания.

— А какие знамения видел Гар? — спросила она несколько минут спустя. — Ему правда явились чудесные видения? Или он шутил?

Камио пришло на ум, что от О-ха слышать такое довольно странно. Ведь сама она не только верит в существование лисьих духов, но даже утверждает, что один из них предстал пред ней и отвел к телу погибшего мужа. Но возможно, лисьи духи для нее — реальность, а не видения.

— Меньше всего он походил на шутника. По-моему, он говорил правду. То есть верил, что говорит правду. Хотя на самом деле...

— Что?

— Насчет путеводной звезды, плывущей по небу, я ничего тебе не могу объяснить. А что до серебряных деревьев, скажу точно — это всего-навсего белые березы.

Лисица резко вздернула голову:

— Но ты не сказал этого Гару?

— Нет, конечно. Зачем разбивать фантазии? Он ведь никогда раньше не видел берез?

— Не знаю. Наверное, нет. Здесь не было берез до того, как построили город. Я сама впервые увидела березы, когда мы с тобой переселились в живопырку. В Лесу Трех Ветров издавна росли дубы, вязы, дикие сливы, буки. А берез не было. Ты прав, когда их освещает солнце, они...

— Они, как сказал Гар, так сверкают, что слепят глаза.

— Славный старый Гар, — сквозь дрему пробормотала лисица. — Надо бы мне сходить в лес, повидаться с ним. Попозже, когда наши лисята подрастут... — И она уснула.

Ей снился сон. Она бредет по залитой светом пустоши, внезапно на пути ее вырастают черные преграды. Это железные решетки, как в зоопарке, о котором ей рассказывал Камио. Она знает, за ней гонятся, но снег не дает ей бежать, она проваливается в него по брюхо. И вдруг тень...