покалеченными животными, в то время как добропорядочные давно бы «усыпили» их — еще один специфический термин. Однажды он помогал двум абсолютно выгоревшим торчкам освободить кота, застрявшего в разбитом окне. Торчки, едва что-либо соображавшие, возились больше часа, терпеливо и бережно. Неизвестно, чей это был кот; вероятно, учуял еду и попытался впрыгнуть в окно. Одурманенные торчки не замечали зверюгу, пока та не заорала; а потом позабыли ради нее свои глюки и приходы. В конечном итоге кот остался цел и невредим; они его еще накормили.

Что касается 'бесценных произведений искусств', тут тоже трудно что-либо сказать. Во время войны во Вьетнаме по приказу ЦРУ в Май Лай были уничтожены 450 бесценных произведений искусства плюс без счету цыплят, рогатого скота и другой живности, не внесенной в каталог.

— Вам не кажется, — вслух произнес Арктор, старательно ведя машину, — что когда мы умрем и предстанем перед Господом в Судный День, то выяснится, что составлен реестр наших грехов? В хронологическом порядке. А может, в алфавитном… Испускаю я дух глубоким старцем лет под девяносто, и вдруг как зарычит на меня Господь: 'Так ты и есть тот самый сорванец, который в 1962 году украл три бутылки кока-колы из грузовика у магазина 7-11?!'

— Грех есть устаревший иудейско-христианский миф, — посмеиваясь, бросил Баррис.

— Может быть, все грехи держат в одной большой бочке для соленья. Арктор с ненавистью взглянул на антисемита Барриса. — В бочке для кошерного соленья. А потом просто выворачивают ее на тебя, и ты стоишь, обтекая грехами. Своими собственными, ну и небось примешается парочка чужих, попавших по ошибке.

— Грехи другого человека, но с тем же именем, — добавил Лакмен. Как по-твоему, Баррис, сколько существует Робертов Аркторов?

Сколько существует Аркторов, подумал Роберт Арктор, совершенно шизанутая мысль… Мне известно два. Некий Фред, наблюдающий за неким Бобом. Одно и то же лицо. Или нет? Кто знает? Должен был бы знать я, потому что на всем свете только мне известно, что Фред — это Боб Ар Но, подумал он, кто я? Который из них — я?

Они вылезли из машины и настороженно подошли к двери. Дверь была незаперта, и на ней висела записка Барриса, но в доме все казалось нетронутым.

В Баррисе мгновенно проснулись подозрения. — Ага! — буркнул он и молниеносно схватил с полки свой пистолет. Как обычно, заурчали животные, требуя еды.

— Что ж, Баррис, — промолвил Лакмен. — Теперь я вижу, что ты прав. Здесь определенно кто-то был. Об этом свидетельствует тщательное заметание следов, которые иначе бы остались… — Он рыгнул и поплелся на кухню за пивом. Баррис, тебя накололи.

Баррис невозмутимо продолжал осматриваться. А может быть и найдет, подумал Ар Может быть, они все-таки наследили. И тогда Баррис придет к выводу, что я специально выманил их из дома. чтобы дать возможность тайным гостям сделать здесь свое дело. А потом сообразит и все остальное — если уже не сообразил, причем давным-давно. Достаточно давно, чтобы осуществить диверсии против цефаскопа. машины и бог знает чего еще. Может, стоит мне включить свет в гараже, и весь дом взлетит на воздух.

— Смотрите! — воскликнул Баррис, нагнувшись над пепельницей на журнальном столике. — Идите сюда!

— Еще горячий окурок, — изумленно проговорил Лакмен. — Точно. Боже мой, подумал Ар Кто-то покурил и машинально оставил сигарету. Значит, они только что ушли.

— Погодите-ка. — пробормотал Лакмен. Он покопался в переполненной пепельнице и вытащил чинарик.

— Вот что теплится! Они курили травку… Но чем они занимались? Какого черта им здесь надо было?! — Лакмен хмуро огляделся по сторонам, злой и сбитый с толку. — Боб! Черт побери. Баррис был прав! У нас кто-то копался! Чинарик горячий… — Он сунул окурок под нос Арктору. Внутри еще тлеет, видно, плохо порезана травка.

— Этот чинарик, — мрачно заявил Баррис, — мог быть оставлен здесь не случайно.

— То есть? — спросил Ар Интересно, думал он, это что за полицейская группа, в составе которой есть наркоман, не стесняющийся, причем, курить при исполнении служебных обязанностей на глазах у своих товарищей…

— Возможно, они побывали с единственной целью подбросить нам наркотики. — предположил Баррис. — И теперь настучат. А у нас кругом запрятаны наркотики. Например, в телефоне… или. вот, в розетках. Нам придется перерыть весь дом, и быстро, пока они не позвонили в полицию.

— Ты займись розетками. — решительно сказал Лакмен, — а я разберу телефон.

— Погоди, — Баррис поднял руку. — Если увидят, как мы тут шуруем прямо перед рейдом…

— Перед каким рейдом? — спросил Ар — Если мы начнем сейчас бешено мотаться, разыскивая и уничтожая наркотики. — указал Баррис, — то не сможем утверждать, — хоть это и правда, — что ничего об этих наркотиках не знаем. Нас возьмут с поличным. А, может быть. это тоже часть их плана…

— А-а. дерьмо! — с омерзением выругался Лакмен и плюхнулся на кушетку. Наркотики, вероятно, запрятаны в тысяче разных мест, и нам их никогда не найти. Мы влипли!

— Как там насчет твоей электроники, подключенной к двери? — вдруг вспомнил Ар.

— Верно! Сейчас мы получим жизненно важную информацию! Баррис опустился на колени, зашарил под кушеткой и с кряхтением вытащил пластмассовый магнитофончик.

— Он нам о многом расскажет, — предвкушающе бормотал Баррис. Неожиданно лицо его вытянулось. — Впрочем, какая там информация… Главное уже известно — в наше отсутствие в доме кто-то был.

Молчание. — Кажется, я догадываюсь… — произнес Лакмен. — Войдя, они первым делом его выключили. Я, разумеется, оставил его включенным, но посмотрите — теперь он выключен. Так что хоть я…

— Значит, ничего не записалось? — разочарованно протянул Лакмен. — Все сделано молниеносно! — восхитился Баррис. — Через записывающую головку не прошло и дюйма ленты.

Между прочим, это великолепный магнитофон, «Сони», трехголовочный, с системой шумоподавления 'Долби'.

Я достал его на распродаже, по дешевке, и ни разу не мог пожаловаться… Знаешь, Боб, тебе остается только одно.

— Продать дом и переехать, — продолжил за него Ар Баррис кивнул. — Но, черт побери, — запротестовал Лакмен. — Это наш дом! — Сколько сейчас стоят дома в этом районе? — Баррис заложил руки за голову. — Может быть, ты еще останешься в выигрыше, Боб. С другой стороны, на срочной продаже можно немало потерять. Но, боже мой, Боб, против тебя действуют профессионалы!

— Вы знаете хорошего агента по недвижимости? — спросил Лакмен. — Всегда интересуются причиной продажи. А что я им скажу? — заметил Ар.

— Да, правду говорить нельзя, — согласился Лакмен. Он погрузился в раздумье, мрачно потягивая пиво. — Я ничего не могу придумать!

— Просто выложим, что по всему дому запрятаны наркотики, и мы не знаем, где они, — сказал Ар- Поэтому решили переехать, а вместо нас пусть попадается новый владелец.

— Нет, — возразил Баррис. — Нам не стоит открывать карты. Пожалуй, Боб, тебе лучше сослаться на перемену места работы.

— Куда же? — поинтересовался Лакмен. — В Кливленд, — уверенно ответил Баррис. — По-моему, нам следует говорить правду, — настаивал Ар- Или вообще дать объявление в 'Л. А. Таймс':

'Продается новый дом с двумя ванными для быстрого смывания наркотиков, которые запрятаны во всех помещениях. Стоимость наркотиков входит в цену'.

— Но ведь начнутся звонки. Будут спрашивать, какие наркотики, — указал Лакмен. — А мы не знаем.

— И еще вопрос — сколько, — пробормотал Баррис. — Заинтересованные лица будут наводить справки.

— А у нас то ли с гулькин нос какой-нибудь дряни… — Лакмен пожал плечами.-…То ли уйма чистого героина.

— Выхода нет, — подытожил Ар- Нам каюк. Из соседней комнаты появилась Донна Хоторн с растрепанными волосами и опухшим от сна лицом.

— Я прочитала записку и вошла. Посидела немного и решила соснуть. Вы же не написали, когда вернетесь… Чего случилось? Так тут разорались, что меня разбудили!

— Ты курила травку? — потребовал Ар — Ясное дело. Иначе бы мне не заснуть. Разве можно оставлять дверь открытой? Вас могли обчистить, и сами были бы виноваты. Бездушные капиталисты из страховых компаний отказываются платить, если были незаперты дверь или окно.

— Ты давно здесь? — спросил ее Ар Неужели она помешала установить аппаратуру?

Донна кинула взгляд на подаренные им двадцатидолларовые часы. — Около 38 минут… Вы что, собираетесь продавать дом? Или мне померещилось? Не могу понять — я слышала какую-то дикую чушь. — Нам всем померещилось, — сказал Ар А действительно, что из того, что сегодня говорилось, говорилось всерьез? Что из безумия этого дня — его безумия — было реальным? Что было наведено контактом с сумасшедшими, с сумасшествием ситуации?.. Как бы он хотел ответить Донне…

На следующий день Фред явился в управление. — Установлено шесть голокамер — по нашему мнению, шести пока достаточно, — которые передают информацию в надежную квартиру в том же квартале, где находится дом Арктора, — объяснял Хэнк, разложив на столе план-схему дома Роберта Арктора. — Оттуда мы ведем наблюдение еще за девятью объектами, так что вам придется встречаться с другими тайными агентами.

Обязательно носите костюм-болтунья. — Но это чересчур близко…возразил Фред. — Впрочем, я скажу, что встречаюсь там с цыпочкой, если Арктор или кто-нибудь из других торчков меня заметит.

Даже удобно. В любой момент забежать в эту квартиру, прогнать запись, а потом быстренько вернуться… В свой собственный дом, подумал он. На одном конце улицы я — Боб Арктор, закоренелый наркоман, за которым следит полиция. На другом конце — Фред, бдительно просматривающий мили и мили ленты. Все это действует на нервы. Но обеспечивает ценную информацию личного характера. Скорее всего камеры уличат того, кто за мной охотился, в первую же неделю.

От этой мысли у него улучшилось настроение. — Отлично, — сказал он Хэнку. — Запомните, где расположены камеры. Если потребуется обслуживание, вы, очевидно, что-то сможете сделать сами, находясь в доме Арктора. Вы ведь бываете у него, не так ли?

Черт побери, подумал Фред, я попаду в запись: Роберт Арктор, с расплывшимся на весь экран лицом, возится с забарахлившей голокамерой. Но, с другой стороны, первым запись будет просматривать он. И любой кусок можно вырезать. Но что вырезать? Вырезать Арктора, полностью? Но Арктор подозреваемый. Значит, вырезать Арктора, только когда тот ремонтирует камеру…

— Я буду себя вырезать. Чтобы вы меня не увидели. Мера предосторожности.

— Разумеется. Все места, где вы появляетесь как информ Это что касается видеозаписи. По фонограммам определенных правил не существует. Впрочем, нет нужды беспокоиться. Само собой, вы входите в круг друзей Арктора. Вы либо Джим Баррис, либо Эрни Лакмен, либо Чарлз Фрек, либо Донна Хоторн…

— Донна? — Он рассмеялся. Вернее, рассмеялся костюм — по-своему. — Либо Боб Арктор, — невозмутимо закончил Хэнк, глядя в список. — Но если вы будете вырезать себя систематически, хотим мы того или нет, мы путем исключения установим вашу личность. Словом, вам надо вырезать себя — как бы это выразиться? — изобретательно, артистично, черт побери, творчески!.. Например, в те короткие периоды, когда вы обыскиваете дом, или поправляете камеру, или…

— А вы просто раз в месяц присылайте кого-нибудь в форме, — посоветовал Фред. — Так, мол, и так, доброе утро, мне нужно сделать технический осмотр голокамер и подслушивающих устройств, тайно установленных в вашем доме, в вашем телефоне и в вашей машине.

— Тогда Арктор притаится, а потом исчезнет. — Если Арктор что-нибудь скрывает, — с нажимом сказал Фред. — Это не доказано.

— Арктор, очевидно, скрывает очень многое. Мы получили и проанализировали новые факты. Практически не остается никаких сомнений — это человек с двойным дном, он насквозь фальшивый.

— Подложить ему наркотики? — Повременим. — Арктор обречен, — сказал Фред. — Скоро мы соберем на него полное досье, — заверил Хэнк. — И тогда мы его посадим. К всеобщей радости.