— Не звени, — зашипел положенец, — сейчас весь поселок сбежится.

Наконец в дальнем углу нашли большой пакет. Включив фонарик, стали делить кутюрные шмотки. Опер выбрал старые тренировочные штаны, бордовую футболку с буквами «ЛДПР», спортивные тапочки сорок четвертого размера и тонкие носки. Сам он носил сорок второй, но ничего: больше — не меньше. Поверх футболки натянул старенький свитер крупной вязки.

Положенцу достался более экзотический гардеробчик — практически Версаче. Это были милицейские галифе старого образца с малиновым кантом, светлая футболка с нарисованным Микки-Маусом, замшевый потертый пиджак и подразбитые милицейские берцы. Сергей, как всякий честный госслужащий, не обладал богатым гардеробом. В галифе и берцы Сумрак облачаться категорически отказался.

— Чтобы я, порядочный вор, нацепил шаровары ментовские? И говнодавы? Да я босиком лучше поканаю!

— Бога ради, — не возражал Кольцов, — только ты больно уж привередливый, как я погляжу. Со своими понятиями на первом встречном спалишься.

— Да я еще быстрее в этом клоунском наряде спалюсь. Слушай, уступи хоть кеды. На эту обувку нога не поднимается.

Кольцов, прикинув, что от босого компаньона толку мало, кивнул и снял тапочки.

Берцы оказались еще большего размера, специально под шерстяной носок. Да, в таких костюмах одна дорога — на подиум высочайшей моды. «Новая коллекция этого сезона от модельного дома „Тайфуни“! Не забудьте сменить свой dress codе!»

На головы нацепили поверх бинтов по выгоревшей кепочке времен Московской Олимпиады, судя по нарисованному мишке.

В другом пакете обнаружили пачку печенья, кулек сухарей, полкило полукопченой колбасы, пластиковый контейнер с лапшой «доширак» и две бутылки с водопроводной водой без газа. Плюс пачку болгарских сигарет и спички.

— Это чего за хренотень? — Сумрак воткнул жало фонарика в лапшу.

— Искусственная пища быстрого приготовления, — просветил Кольцов. — Разводишь водой и хаваешь. Я не пробовал, но говорят, люди любят «доширак».

— Химия, что ли?

— Высокие технологии. Сделано из натуральных продуктов на секретном нефтеперерабатывающем заводе.

Положенец посветил на покрытые слизью стены подвала, заметил пару неглубоких выбоин.

— Комендатура, говоришь, здесь была? — недобро прищурился Сумрак.

— Да вроде, — пожал плечами Кольцов.

— Гляди, как ваш брат нашего… Мозги навылет.

— Это не мы, это наши «старшие братья». Моего деда тоже где-то в этих местах… Как кулака. Утаил от трудового крестьянства полмешка картошки и одну курицу.

— Как бы нас самих к этой стеночке не прислонили. Что-то кореша твоего долго нет.

— Не боись, приедет. Он свой.

— Ага… Кругом свои, а нас все время ловят.

— Пробки на дорогах.

— Какие пробки? Пивные? — на полном серьезе спросил Сумрак.

— Дорожные. За то время, что ты сидел, машин у народа прибавилось, а дорог как не было, так и нет. Поэтому — пробки.

Кольцов поднес к глазам циферблат «Ролекса» со светящимися стрелками. Без пяти три. Действительно, странно, что Сереги нет. Вообще пока все шло настолько хорошо, что даже настораживало.

Что Гагарин за человек? Война — одно, а мирная жизнь — совсем другое. Хоть и говорят, что война проявляет все человеческие пороки, только Кольцову приходилось сталкиваться и с обратным. Там — герой, не успевает ордена-медали получать, а как вернется, давай беспредельничать, «крыши» ставить, прикрываясь этими же орденами. А то и в киллеры записывается.

Кто знает, не «переобулся» ли Серега, как Сумрак говорит?

Холод делал свое подлое дело, хотелось выбраться наверх и погреться. Или развести костерок… Как бы пневмонию не заработать. Градусов десять, не больше. «Тепло ль тебе, мусорок, тепло ль, красный?»

Положенец, казалось, никакого дискомфорта не испытывал. Привык, наверное, к прохладным застенкам карцера, хотя к холоду, говорят, нельзя привыкнуть. Присел в угол на земляную кучу, поросшую травой, и не двигался.

Кольцов закурил, пытаясь немного согреться. Протянул пачку Сумраку. Тот отказался. Не потому, что западло от мента сигареты брать, а просто потому, что не курил. (Курение — причина раковых заболеваний.) Опер искренне удивился. Столько лет в зоне и не закурить? Совсем человеческий облик потерял.

— Может, ты и чифирь не пьешь? И анекдоты неприличные не рассказываешь?

— Сразу видно — активист. «Я сегодня поймал чифириста, запишите меня в СДП…»

Больше вопросов друг другу беженцы не задавали, сидели в тишине и прислушивались к звукам наверху, словно слухачи в подводных лодках времен Второй мировой.

Когда светящаяся стрелка совершила еще один оборот, а зубы у Кольцова напоминали взбесившийся штамповочный пресс, послышался звук автомобильного двигателя. Ни опер, ни вор, как люди опытные, с места не сдвинулись — машина могла быть посторонней. Но через пару секунд сверху раздался голос Сергея:

— Мужики, вы здесь?

— З-з-з-здесь, — отозвался Кольцов, приставляя лестницу.

По взволнованному лицу однополчанина он понял, что схема дала сбой.

— Вы чего, контуженые?

Для наглядности Гагарин покрутил пальцем у виска.

— Ну, в общем, да, — согласился опер, дотронувшись до перевязанной головы. — А что?

— На фига моих бойцов покалечили?! Договорились же, что тихо-мирно через окно уйдете!..

— Так мы и ушли через окно, — растерялся Кольцов.

Сергей уставился на беглецов, как чиновник на неплановую взятку. Не подвох ли?

— Точно?..

— Да точно! Скрепку на пол бросили, окно открытым оставили. А что с бойцами-то?

— У одного башка разбита графином, у второго бутылкой из-под кефира. Руки кушаками связаны. От халатов. Рты пластырем заклеены.

— А стволы? — уточнил Кольцов.

— Стволы на месте.

— Да мы еле ноги передвигаем. Хочешь сказать, что мы двух вооруженных жлобов скрутить смогли? Даже оглоушив графином?

— А кто ж их тогда?!

— Ну, если из больницы больше никто не сбежал, значит, сами.

Из темного угла показался Сумрак.

— Во… Полезла ваша гнилуха ментовская. Как чувствовал, нельзя с мусорами связываться.

— Ты полегче… А то сейчас обратно верну, — пригрозил Гагарин, заподозривший приличные артистические способности у своих бойцов. — Мужики по-любому из-за вас пострадали.

— Это почему же?

— Их после такого на гражданку отправят без выходного пособия. И чем семьи кормить? Вот и обставились… Даже своих голов не пожалели.

— Что, здорово разбиты? — спросил Кольцов.

— До крови. Сейчас им в операционной швы накладывают. Мужики, может, все-таки вы?..

— Мы что, на идиотов похожи?! Нам же лет по пять за такое накинут, когда поймают!..

— Теперь точно накинут… Бойцам скорее поверят, чем вам.