советы давать, куда ребятишек укрыть. А в первых рядах — прокуратура и оперативный отдел.

— Я, наверное, в понедельник уеду. — Мать оторвала Сергея от тревожных дум.

— Куда?

— Я ж тебе говорила. В лагерь, к тете Зине.

— Извини, чего-то не помню.

— Ее директором лагеря назначили. Пионерского. «Юнга». Под Тихомирском. А вожатых и воспитателей не хватает. Вот и попросила поискать среди педагогов. Я пообещала, что, если не найду, сама поеду. Никого не нашла.

— А почему сейчас? До каникул две недели.

— Лагерь же готовить надо. Территорию прибирать, домики. Мне, если честно, не очень хочется. С детьми хлопотно, а с моим давлением… Да и репетиторство придется отложить. Скоро выпускные, вступительные — самая работа. А в лагере только питание обещают.

Мать продолжала что-то объяснять, беспокоилась, что Сергею придется временно готовить самому, показывала, где какие хранятся продукты.

Сын слушал не очень внимательно, его занимала другая мысль. Когда мать уедет, мужиков можно спрятать в ее комнате. Хотя бы на несколько дней, пока не улягутся страсти.

— Когда ты уезжаешь?.. — переспросил он.

— В понедельник.

Сегодня суббота… Квартира, конечно, не самое надежное убежище, но ничего другого он все равно не найдет.

Завтрак в пятизвездочном отеле «У запретки» не сильно отличался от ужина. Сухарики, печенье, водичка. Никакого алкоголя. Свежий воздух свободы для аппетита. Колбаску спрятали в тень куста, чтобы не грелась на солнце и не испортилась раньше срока. Это было бы прискорбно.

Согласно графику, после ночного дежурства положенец имел право на заслуженный сон, однако отдыхать не ложился — наблюдал сквозь куст за дорогой, словно снайпер за противником. Потом подполз к Кольцову:

— Мне на зону надо…

— Сдаться, что ли? Или на перевязку в санчасть?

— Неважно. Надо.

— Так давай, сходи, — нахмурился Кольцов, — примут с радостью. Слушай, я в твои заморочки лезть не собираюсь, и век бы не лез, только сейчас тема другая. Мы в связке. Разбежимся, тогда и делай, что пожелаешь. Хочешь, сдаваться иди, хочешь, в Лондон вали политического убежища просить. Или по тайге гуляй.

Опер был прав, поэтому Сумрак решил раскрыть карты. Хотя и с явной неохотой.

— Там общак остался… Я за него макитрой отвечаю.

— Перед кем?

— Перед своими. Без него мне «воздуха» нет. Не предъявлю — предъявят мне.

Сумрак в двух словах растолковал оперу свод воровских законов, касающихся общака. Он планировал связаться с Пашей Клыком, чтобы тот помог с документами и видом на жительство в каком-нибудь недоступном для российской прокуратуры месте. Но Паша, согласно воровскому законодательству, потребует прежде вернуть общак в казну. Весь, до копейки.

— Погоди, погоди, — прервал положенца Кольцов, — общак, как я понял, в тайнике?

— Да, в шхере.

— И только ты один знаешь, где шхера.

Сумрак молча кивнул.

— А почему бы тебе просто не нарисовать Клыку координаты шхеры? Пусть даст команду кому-нибудь из своих, чтобы проверили…

— Ты не врубился! Клыку нужны не какие-то сраные координаты, а конкретный общак. Он мне его передал, я обязан вернуть. Без вариантов. И никого он посылать за ним не станет. Во-первых, можно спалиться на выносе, а во-вторых… Человек общак перенычит, а Клыку по ушам проедет, что ничего не нашел…

— А как же ваше воровское братство?.. — уколол Кольцов.

— Как и ваше ментовское. Сам говорил, все нормально, пока под одной шинелью спишь… А если я к Клыку пустой явлюсь… Кранты.

— Но ты же можешь объяснить, что не по своей воле сбежал?

— Объяснить могу, только для него это порожняк. Не смог общак забрать — не хер было и на лыжи вставать.

— Ну и что он тебе сделает? Замочит?

— Нет, благодарность объявит — с занесением в грудную клетку… И не в деньгах даже дело, их у Паши хватает… Но… Прощать нельзя.

— Ох, как строго! — Кольцов раздраженно выдернул травину и сунул ее корешок в рот. — Навыдумываете понятий, как дикари первобытные, и сами же мучаетесь. Шаг влево, шаг вправо — никаких оправданий. Закон хорош, но это закон… Давай так. Дождемся Серегу, он нас вывезет, а потом бога ради — хоть в лагерь, хоть в большую политику.

— «Потом» не получится…

— А сейчас, можно подумать, получится! Вон, подойди к цирику на воротах, пускай вынесет! И чайку заодно пару стаканов. С бутербродами.

— Не тарахти, услышат…

— Нет, нормальное дело, — не успокаивался Кольцов, — ты свою макитру спасаешь, а мою подставляешь! Так не договаривались! Как ты в зону собираешься вернуться? Подземный ход вырыть?

— Надо будет, вырою, — со злостью заверил Сумароков, — а тебя не держу, заныкайся в другое место и жди своего кореша. Сам справлюсь…

— Нет уж, на фиг такая самодеятельность, — Кольцов прекрасно понимал, что, если подельник попадется, из него вытрясут все. Тем более что выгораживать Сергея положенцу особого резона не будет.

— Сколько натикало? — не вступая в полемику, спросил Сумрак.

— Девять без пяти. Что, прямо сейчас рыть начнешь?

Витя несколько секунд смотрел на дорогу.

— Есть одна думка, да измена прет… Сейчас расконвоированные в поселок потащатся. Попробую договориться.

Кольцов понимал, о чем речь. Расконвоированные жили в зоне, но работали на воле — в поселке. Кочегарами, водителями, иногда даже санитарами в поликлинике. Своих квалифицированных кадров в Потеряхино-2 не имелось, приходилось пользоваться услугами специалистов со стороны. При этом, как положено в образцовых колониях, специалистов тщательно обыскивают на входе и выходе, чтобы не принесли с собой безобразия, мешающего перевоспитанию и исправлению осужденных, и не выносили всяческие малявы или сувениры на волю. Мало того, как правило, все эти трудящиеся «дружили» с администрацией, ибо за одно примерное поведение досиживать срок в поселении вряд ли отправят. Оно должно быть чрезвычайно примерным и продуктивным. При таком положении дел действительно безопаснее подойти к охраннику и попросить об услуге.

Все эти аргументы опер тут же выложил подельнику. Напоследок добавил еще один, козырный:

— И никаких гарантий, что он просто не перепрячет общак в другую шхеру, а тебе заявит, что ничего не нашел. Сам же говорил.

— Я знаю… Но ничего другого, один хрен, нет. Я тебя не держу. Кореша твоего не сдам, не писай.

— Ты-то, может, и не сдашь. Лампасы сдадут.

Кольцов кивнул на милицейские галифе, сразу наводящие на мысль, что без помощи спецслужб побег не обошелся.

— Ничего… Если что — сниму.

«А неплохое было бы дефиле — кеды, трусы, футболка с Микки-Маусом, пиджачок… Девиз: „Спорт как