— Послушай, Джек! — сказал Арни, оборачиваясь к ним. — Конечно, извини… — его фраза оборвалась на полуслове. Остального Джек не слышал.

Сидевшая рядом женщина что-то говорила ему. Она торопливо шептала: «Я не могу больше ждать.» Ее дыхание стало свистящим и частым, лицо приблизилось, огромные немигающие глаза как будто сверлили его. Никто из них не замечал Арни. В комнате стояла полная тишина.

Арни сказал что-то важное? Потянувшись, Джек взял стакан, но тот был пуст.

— У нас не осталось водки, — сказал он, стукнув стаканом по кафельному столику.

— Ради Бога, Джек, — сказал Арни, — я хочу услышать, как идут дела. Можешь мне сообщить что- нибудь по этому поводу?…

Продолжая что-то говорить, он вышел из гостиной в кухню, и его голос стал неразборчивым. Женщина с податливым ртом по-прежнему пристально смотрела на Джека… Кажется, он крепко прижал ее у себе, так, что она едва дышала. «Нужно выбраться отсюда в какое-нибудь другое место, где мы будем одни, — думал Джек. А затем он обнаружил, что они остались одни в комнате. Арни вышел и не мог их увидеть. Арни беседовал в кухне со служителем-бликманом. Итак, они остались совершенно одни.

— Не здесь, — прошептала Дорин. Ее тело трепетало и не сопротивлялось, когда он крепко обнял ее за талию, она хотела того же. Ее охватила страсть. — Да, — прошептала она. — Только поторопись. — Ногти девушки впились в его плечи, вздрагивая и постанывая, она зажмурилась. Моя юбка расстегивается сбоку, — тихо сказала она.

Низко над ней склонившись, он увидел, что ее томная, увядающая красота исчезла. Желтые трещины прорезали ее испорченные зубы, проваливающиеся в десна, которые были зеленые и сухие. Она кашлянула и обдала его лицо большим количеством затхлой пыли. «Габлер-Разрушитель проник в нее», — подумал Джек, прежде чем овладеть ею. Итак, он позволил девушке умереть! Она легла на спину, ее переломанные кости издавали сухие щелкающие звуки.

Ее глаза стали прозрачными и темными, какое-то густо покрытое волосками насекомое, пытаясь выкарабкаться из глазницы, осторожно трогало усиками жесткие, похожие на мех ресницы. Крошечный, размером с булавочную головку глазок то появлялся, то исчезал, насекомое извивалось, глядело сквозь хрусталик мертвого глаза туда-сюда, на него, Джека. Было совершенно невозможно определить, кто оно или что оно, насекомое не могло до конца разрушить оболочку глаза и выбраться наружу.

Как спелые дождевики, ее груди треснули и выпустили целое облако спор, он почувствовал запах плесени возраст Габлера, который давно проник в ее внутренности и теперь пытался выбраться наружу.

Дернулся мертвый рот, а потом со дна глубокой трубки, заменившей горло, послышалось сиплое шипение: «Ты был дос-с-статочно быс-с-стрым», после чего голова отвалилась окончательно, обнажая белый заостренный, похожий на сухую палку конец шейного выступа.

Джек выпустил ее из рук и она совершенно рассыпалась в маленькую, высохшую, почти плоскую кучку прозрачных, невесомых, как змеиная кожа, покровов, которые он отмел от себя рукой. И в то же время, к своему удивлению, он услышал ее голос, доносившийся из кухни.

— Арни, думаю, мне пора домой. Я не могу долго выносить общество Манфреда, он непрерывно мельтешит перед глазами, бегает вокруг и не сидит на месте.

Повернув голову, Джек увидел через дверной проем Дорин и Арни, стоящих очень близко друг к другу. Она целовала его в ухо.

— Спокойной ночи, дорогой.

— Как-то я читал о ребенке, воображавшего себя машиной… — сказал Арни.

Дверь в кухню захлопнулась, и Джек больше не мог видеть их и слышать.

Потирая лоб, он попытался разобраться в своих ощущениях. «Я действительно пьян. Что со мной случилось? Мозги раскалываются…» Он мигал глазами, пробуя собраться с мыслями. Недалеко от кушетки, на ковре, улыбаясь самому себе, Манфред Стинер вырезал картинки из журнала тупыми ножницами. Шелест бумаги отвлекал Джека, не позволяя сфокусировать внимание.

Из-за двери в кухню послышались тяжкие вздохи, а затем вымученные продолжительные стоны. Что они делают? Все трое: она, Арни и служитель-бликман? Вместе… Стоны стали тише и наконец вовсе прекратились. Наступила тишина.

«Как бы я хотел очутиться дома, — сказал себе Джек, совершенно обескураженный происходящим. — Хотелось бы выбраться отсюда, но как?»

Чувствуя ужасные слабость и нездоровье, он сидел на кушетке, не в силах встать, двигаться, думать.

Голос в его мозгу отчетливо произнес: «Габл, габл, габл. Я — габл, габл, габл».

«Стоп!» — приказал ему Джек.

«Габл, габл, габл», — продолжал голос.

Пыль со стен падала на Джека. Комната скрипела от возраста и гниющей вокруг пыли. «Габл, габл, габл, — говорила комната. — Габлер здесь, чтобы сгаблать тебя и превратить в Габбиш».

Встав на ноги, пошатываясь, Джек ухитрился шаг за шагом добраться до магнитофона. Он подобрал коробку, открыл ее, вытащил бобину. После некоторых безуспешных попыток ему удалось насадить ее на ось воспроизводящего устройства.

Дверь в кухню приоткрылась и чей-то глаз воззрился на него.

«Я должен выбраться отсюда, — лихорадочно бормотал про себя Джек. — Я должен поломать, отбросить от себя ЭТО, отразить, или буду уничтожен. ОНО сожрет меня».

Джек судорожно крутанул ручку громкости, и оглушительная музыка загрохотала и загремела по комнате, наполняя невообразимым шумом стены и обстановку, она вырвалась через приоткрытую дверь в кухню, сметая все и вся на своем пути.

Кухонная дверь с грохотом сорвалась с петель и подглядывавшая за ним тварь торопливо отскочила от нее, подхваченная ревом музыки. Тварь тянулась к магнитофону, пытаясь нащупать ручку уровня громкости.

Неожиданно музыка стихла.

Но ей удалось сделать свое дело. Джеку стало значительно лучше, и он, слава Богу, опять чувствовал себя в здравом уме.

Высадив отца возле офиса юридической фирмы, Джек Болен отправился вместе с Манфредом в Левистоун к Дорин Андертон.

Приоткрыв дверь и увидев их на пороге, Дорин удивленно спросила:

— Что это значит, Джек? — Распахнув дверь, она впустила их в дом.

— Сегодня вечером случиться несчастье, — ответил он.

— Ты уверен? — девушка села напротив. — Тебе следует исчезнуть? Видимо, да. Но, может быть, ты ошибаешься?

— Манфред сообщил мне об этом. Он уже видел это.

— Не бойся, — мягко сказала Дорин.

— Да, я действительно боюсь, — согласился Джек.

— Почему произойдет несчастье?

— Не знаю. Манфред не сообщил мне.

— О! — Дорин всплеснула руками. — Ты установил контакт с ним!

Удивительно! Как раз то, что нужно Арни.

— Надеюсь, ты пойдешь к нему, — попросил Джек.

— Да. Но вряд ли я могу чем-нибудь помочь. Разве мое мнение чего-нибудь стоит? Я уверена, что Арни будет доволен. Думаю, у тебя нет причин для беспокойства.

— Сегодня наступит развязка, — сказал Джек, — в наших с Арни отношениях. Я знаю точно, но не понимаю, почему. — Он почувствовал в животе острую резь.

— Для меня совершенно очевидно, что Манфред не только знает будущее, но и в некотором смысле контролирует его. Он может сделать так, чтобы события пошли по наихудшему из возможных вариантов, потому что это кажется естественным для него, такой у него способ видения реальности. Это означает, что, находясь с ним рядом, мы становимся частью его реальности. Она просачивается в нас и замещает наш собственный взгляд на вещи. Привычные события вовсе не происходят. Я испытываю необычные