— По правде говоря, — говорил тем временем сэр Чарльз, — когда я три месяца назад разговаривал с великим князем Михаилом из России, он сказал мне, что имеет твердое намерение присутствовать на открытии канала, так что вот вам еще один член царствующей семьи, который там будет!

— Наверное, все дело в том, — сказал лорд Милторп, — Британия таким способом собирается продемонстрировать свою обиду по поводу того, что с самого начала не поддержали проект строительства. Пальмерстон был против него, а Стратфорд де Редклиф, естественно, приложил все усилия к тому, чтобы помешать де Лессепсу начать осуществление его планов.

— Этим человеком нельзя не восхищаться! — воскликнул сэр Чарльз. — Он три года бился понапрасну, прежде чем удалось собрать хотя бы немного денег, чтобы начать землекопные работы.

— Ну, теперь канал уже стал реальностью, — заключил лорд Милторп, — а Британия твердо намерена не принимать участия в его триумфе.

— Не вижу, почему всем британцам надо игнорировать такое важное событие, — медленно, почти лениво проговорил герцог.

Двое его друзей с удивленным видом повернулись к нему.

— Что вы хотите этим сказать, Вэриен? — осведомился сэр Чарльз.

— Очень простую вещь: то, что не может сделать принц, можем сделать мы! — ответил герцог.

— Вы имеете в виду — поехать на открытие?

— Конечно! А почему бы и нет?

— Действительно, почему бы и нет? — воскликнул лорд Милторп. — Господи, Вэриен, вы всегда обладали прекрасным пониманием того, что по-настоящему важно! Конечно, вы должны туда поехать! Герцог — это всегда герцог, и к тому же вам не хуже меня известно, что с императрицей у вас всегда были прекрасные отношения.

— У Вэриена всегда прекрасные отношения со всеми представительницами прекрасного пола, а тем более с красивыми, — подхватил сэр Чарльз. — Всякий раз, как бывает в Париже, он оставляет после себя множество разбитых сердец!

— Ну, сердце императрицы в полной сохранности, — отозвался герцог. — Но в то же время, по-моему, она будет рада, если мы окажем поддержку де Лессепсу, который женат на ее двоюродной сестре. И хотя Франца-Иосифа я нахожу скучным, но с великим князем Михаилом увидеться всегда приятно.

— Значит, вы едете! — вскричал лорд Милторп. — И, право, Вэриен, если вы меня оставите здесь, то я просто застрелюсь с досады!

— Конечно, я не имею намерения оставить вас здесь, Джордж, — отозвался герцог. — Сейчас за ленчем мы поразмыслим и решим, кого стоит пригласить. «Юпитер» достаточно велик, на нем найдется место для всех наших близких друзей.

— А я чуть не забыл, что у вас новая яхта на паровом ходу, — сказал лорд Милторп. — Можно ли придумать более удачное первое плавание, чем к Суэцкому каналу!

— Принц умрет от зависти, — заметил сэр Чарльз. — Я слышал, что египетский хедив устраивает просто фантастические приемы!

— Определение «фантастические» подходит для них как нельзя лучше, — улыбнулся лорд Милторп. — Это просто сцены из арабских сказок.

— Ну, решено, — сказал герцог, и в его голосе прозвучали едва заметные нотки скуки, словно он не разделял энтузиазма друзей. — Вы оба должны сказать мне, кого вам особенно хотелось бы пригласить, и мой секретарь сразу же отправит приглашения.

Он говорил так, словно все уже было решено, но тут сэр Чарльз с явной досадой произнес:

— Я только что вспомнил одну вещь, Вэриен. Боюсь, что не смогу поехать.

— Не сможете, Чарльз? Но почему же? Уж не хотите ли вы сказать, что предпочтете поездке в Египет охоту? А потом, наверное, я мог бы устроить вам охоту на газелей: это довольно забавно — если вы не принимали в ней участия прежде.

— Для меня не может быть ничего заманчивее плавания на борту «Юпитера», и вы это прекрасно знаете, Вэриен, — горячо возразил сэр Чарльз.

— Тогда в чем же дело? — осведомился герцог.

После недолгого молчания сэр Чарльз сказал:

— Завтра из Франции приезжает моя дочь, а я еще не нашел ей компаньонки. Не могу же я оставить ее в Лондоне одну!

— Ваша дочь? — воскликнул лорд Милторп. — А я почти забыл, что она у вас была!

— Беттина училась во французском пансионе, — объяснил сэр Чарльз. — На самом деле ее следовало бы в этом году вывозить в свет, но ее крестная, Шила Бакстон, болела, а теперь она умерла.

— Да, конечно, — отозвался лорд Милторп. — Прекрасная была женщина. Мне она всегда нравилась.

— Так что у вас на руках, оказывается, ваша дочь, Чарльз, — медленно проговорил герцог.

— Вот именно, — невесело согласился сэр Чарльз.

— Тогда она должна ехать с нами, — сказал герцог. — Потому что, скажу вам откровенно, Чарльз: мы без вас обойтись не сможем. Благодаря вам всем всегда весело и хорошо.

Глаза сэра Чарльза радостно вспыхнули:

— Вы это серьезно?

— Ну конечно! Кому помешает еще один человек? Вот что я сделаю: я приглашу для вашей дочери какого-нибудь молодого человека! Почему бы не моего наследника? По-моему, он вполне способен составить пару девушке, только что покинувшей стены пансиона.

— Вы имеете в виду Юстеса? — изумился лорд Милторп.

— Конечно, я имею в виду Юстеса, — с некоторым нетерпением ответил герцог. — Моему единокровному брату было бы полезно отвлечься от своих вечных проповедей и агитации среди моих друзей в палате лордов. Они постоянно на него жалуются: говорят, что он пытается навести на них ужас и в то же время шантажом опустошает им карманы.

Его собеседники ничего на это не ответили.

Герцог понимал, что его друзья промолчали потому, что не хотели плохо отзываться о его брате, а сказать что-то хорошее о нем тоже не могли.

— Вы очень добры, что приглашаете Беттину, Вэриен, — сказал спустя несколько секунд сэр Чарльз, нарушая ставшее неловким молчание. — Остается только надеяться, что девочка не будет никому обузой. Прежде она за словом в карман не лезла.

— Если она пошла в отца, то, несомненно, будет душой общества, — любезно сказал лорд Милторп.

— Благодарю вас, Джордж, — кивнул сэр Чарльз. — Я прилагаю все силы к тому, чтобы отработать свой хлеб.

Герцог рассмеялся.

— И у вас это очень хорошо получается, Чарльз. Вы не хуже меня знаете, что без вашего присутствия ни один вечер не будет по-настоящему удачным.

Сэр Чарльз собирался что-то на это ответить, но в это мгновение вошедший в гостиную дворецкий объявил:

— Леди Дейзи Шеридан, ваша светлость, и достопочтенная миссис Димсдейл!

В комнату вошли две леди — обе необычайно красивые. Герцог направился к ним навстречу, чтобы поздороваться со своими гостьями.

Взгляд леди Дейзи и выражение глаз герцога сказали бы каждому, что между этими двумя людьми — особые отношения. Она протянула ему обе руки, затянутые в перчатки, и он поднес их к своим губам.

— Извините, что мы опоздали, — сказала леди Дейзи, — но Китти почему-то вдруг понадобилось накупить массу шляпок, на которые у нас обеих не было денег. Но выглядеть мы в них будем просто ослепительно!

— Неужели еще лучше, чем сейчас? — спросил герцог.

Но губы его изгибались в ироничной улыбке, а в голосе звучала нотка циничной насмешки. Ему было прекрасно известно, кто именно должен будет заплатить за эти шляпки. Леди Дейзи и Китти не могли бы прийти к нему на ленч без какой-нибудь просьбы, в результате которой ему не пришлось бы доставать