Вечером, накануне того дня, когда им предстояло выйти из Средиземного моря и, проплыв через Гибралтарский пролив, оставить позади теплую погоду и штиль, а затем вступить в бурные воды Бискайского залива, она, стараясь не привлекать ничьего внимания, выскользнула на палубу.
На ней была ее теплая ротонда с отделанным мехом капюшоном, который обрамлял ее личико.
В воздухе ощущались первые дуновения холода, но звезды над головой были по-прежнему яркими. Глядя на них, Беттина могла вспоминать, как смотрела на звезды вместе с герцогом. Тогда он показался ей совсем непохожим на скучающего аристократа: серьезным, внимательным, готовым выслушать ее мысли, которые, как смущенно решила она, должны были показаться ему по-детски наивными и неинтересными.
И вдруг она поняла, как сильно жаждет того, чтобы их брак оказался удачным и счастливым.
Ей хотелось подарить герцогу счастье, возможно, такое счастье, какого он еще не знал. В их браке не будет места ссорам и обидам, которые ему пришлось выносить от первой жены!
Беттине показалось, что только мать могла бы сейчас понять ее чувства и мысли. Глядя на звезды, она обратилась к ней с мольбой:
«Мама, помоги мне! Помоги мне делать то, что ему понравится! Научи меня заботиться о нем!»
Тут же ей пришло в голову, что ее мольба звучит очень странно: ведь она думала о герцоге, у которого есть сотни слуг, готовых выполнять все его малейшие прихоти! И в то же время ей почему-то показалось, что наступит день, когда она будет ему нужна.
Если бы только ее мать была жива и можно было бы обо всем с ней поговорить! Если бы только кто-то объяснил ей, чего такой человек, как герцог, может требовать от своей жены — от матери своих детей!
Беттина почувствовала, что дрожит: мысли о будущем пугали ее своей полной неопределенностью. Бросив последний взгляд на яркие южные звезды, которые она успела так полюбить, девушка тихо ушла к себе в каюту, где ей предстояло еще долго лежать без сна.
Как только «Юпитер» вошел в бурные воды Бискайского залива, Беттина с глубоким облегчением услышала, что и леди Дейзи, и леди Тэтем снова стали жертвами морской болезни и будут оставаться у себя в каютах до тех пор, пока не прекратится качка. В первый день миссис Димсдейл еще попыталась остаться на ногах, но вскоре сдалась и она, и Беттина снова оказывалась за обеденным столом единственной женщиной.
Джентльмены поддразнивали ее, осыпали комплиментами и вообще обращались с нею скорее как с не по годам развитым ребенком, чем с дамой. Беттина получала от этого немалое удовольствие, но иногда с некоторой опаской посматривала на сидевшего во главе стола герцога: она боялась, как бы он не счел ее поведение недостаточно сдержанным и несерьезным. А ей было так важно заслужить его одобрение!
Она постоянно чувствовала присутствие лорда Юстеса, который негодующе смотрел на нее и осуждал каждую ее улыбку. А уж когда она начинала искренне чему-то смеяться, он буквально источал возмущение.
Остальные джентльмены подшучивали и над ним тоже.
— Ну же, Юстес! — говорили они. — Не надо так жадничать! Теперь, когда у нас не осталось ни одной дамы, кроме мисс Чарлвуд, вы должны делиться с нами ее вниманием! Перестаньте так хмуриться!
Но лорд Юстес ничего не отвечал и становился только еще более мрачным и нелюбезным.
Поскольку Беттине казалось, что лорд Юстес должен страдать от происходящего, она, испытывая угрызение совести, согласилась выслушать его очередной памфлет — но только не в уединенной библиотеке, а в салоне. Правда, там не было других пассажиров «Юпитера», но туда то и дело по разным делам заходили слуги.
Лорд Юстес вынул мелко исписанные листки с текстом памфлета, который собирался ей читать, но потом со злобой проговорил:
— Вы меня избегаете!
Беттина не стала отрицать очевидного факта.
— Вы… испугали меня… когда говорили со мной в прошлый раз… Я не ожидала, что вы станете применять силу, чтобы удержать меня…
— Я не хотел этого, — сказал он. — Но в то же время вам надо привыкать повиноваться мне, Беттина.
Беттина ничего не ответила, и он добавил:
— Чтобы брак был счастливым, жена всегда должна подчиняться мужу, во всем его слушаться. И я хочу, чтобы вы с самого начала знали совершенно определенно: мы не будем вращаться в тех кругах, где никто не удивляется, когда равнодушные мужья, вроде тех, что имеют леди Дейзи и леди Тэтем, спокойно сидят дома, пока их жены совершенно открыто появляются повсюду со своими любовниками.
— Пожалуйста, лорд Юстес, давайте не будем говорить ни о чем, кроме той работы, которой вы посвятили себя! — взмолилась Беттина.
— Меня, конечно, волнует моя деятельность, направленная на помощь обездоленным, но я не могу не думать и о тех людях, с которыми мы в настоящее время вынуждены иметь дело, — чопорно возразил он.
— Как я уже вам говорила, — отважно возразила Беттина, — я считаю непорядочным, что вы так плохо говорите о своем сводном брате и его гостях.
— Я его ненавижу! Слышите меня, Беттина? Я его ненавижу! — не сдерживаясь, закричал лорд Юстес. — И когда мы поженимся, оба никогда больше не будем с ним видеться!
Он мрачно посмотрел на нее пылающими черными глазами, выясняя, собирается ли она спорить. Увидев, что Беттина сжала губы, он помолчал, а потом сказал немного спокойнее:
— Слава богу, у меня есть собственные средства, так что я могу не зависеть от милостыни этого расточителя!
— Вы не должны так говорить, — отозвалась Беттина. — Ненависть еще никогда не приносила пользы. Если вы будете ей поддаваться, она отравит ваш характер и принесет вам немало вреда.
Лорд Юстес гадко усмехнулся.
— Милое мое дитя, — насмешливо сказал он, — что вы можете знать о таком чувстве, как ненависть? И что вы вообще можете знать о мужчинах? Наверное, вам тоже вскружило голову красивое лицо Вэриена — как и то, что он — герцог и на гербе у него корона!
Он снова скривился в недоброй усмешке.
— Все женщины одинаковы — и вы не исключение! Но я научу вас ценить в жизни настоящие вещи, реальные ценности и людей, которые не лицемерят и не скрывают под маской любезности свои порочные склонности.
Беттина вздохнула. Ей так хотелось поскорее отделаться от своего странного собеседника.
— Я жду, когда вы прочтете мне ваш памфлет, — напомнила она.
— Вы его услышите тогда, когда я буду готов его прочесть! — рявкнул лорд Юстес. — Извольте с самого начала понять одну вещь, Беттина: я ваш господин! Это я решаю, что будет делаться, а что — нет, а вам подобает мне повиноваться.
Беттине больше всего хотелось встать и молча уйти. Лорд Юстес позволил себе нарушить все правила приличия. Но в эту минуту в салоне никого не было, и она боялась, что он силой станет ее удерживать, а ей невыносима была даже мысль о том, что он прикоснется к ней. Какое счастье, что ей нет необходимости выходить замуж за этого озлобленного эгоиста!
Она ушла при первой же удобной возможности, а на следующее утро была неимоверно рада услышать, что лорд Юстес и еще два джентльмена чувствуют себя так плохо, что не могут выходить из кают. Спасибо морской болезни!
«Юпитер» снова попал в шторм, и на этот раз качка была килевая, так что ходить было труднее, чем в первый раз, когда корабль бросало с борта на борт. Тем не менее Беттина была полна решимости выйти на палубу.
Она надела теплое пальто, а поверх него — водоотталкивающий плащ, как и в первый раз. Ее ничуть не тревожило то, что плащ был рассчитан на матросов и поэтому был ей велик. Аккуратно завязав белые тесемки плаща под подбородком, девушка осторожно пробралась на палубу.
Море действительно было очень бурным. Волны перехлестывали через борта, и каждая следующая
