На фотке, прислонившись к решетке моста, стоял и курил тот самый мужик, которого вчера Павел проследил от дома Полины до подъезда в Графском переулке. Это был он! Дабы развеять последние сомнения, Козырев протянул снимок Ольховской и впился в нее взглядом, ожидая последующей реакции. Полина внутренне была готова увидеть Камыша. Она молча взяла снимок, посмотрела на столь знакомые ей черты и силуэт и вернула фотографию бригадиру. Держалась Ольховская при этом великолепно. Лишь побледневшее лицо, да слегка дрожащие пальцы выдали ее, окончательно убедив Пашу – да, человек, который знает Ташкента, вчера был в гостях у Полины. И это была если не катастрофа, то уж точно нечто близкое к ней. Между тем Нестеров убрал снимок и, обращаясь к Ольховской, спросил:
– Полин, сколько у нас еще осталось не сделанных адресов?
– Четыре: Староневский, Подвойского, Энгельса и, кажется, Костромская.
– Надо бы нам их поскорее добить, чтоб хотя бы эту тему считать закрытой. Как у тебя сегодня со временем? Нет желания в адресок-другой прошвырнуться?
– Конечно, Александр Сергеевич, – поспешно сказала Полина. – Я и сама хотела вам предложить.
– Я не смогу сегодня, – подал голос Паша. – У меня сегодня… мне сейчас… – он замялся, не зная, что придумать. – В общем, мне обязательно к матери заскочить надо. Я обещал.
По сбивчивому тону Козырева бригадир догадался, что его «грузчик» явно крутит вола, однако акцентировать внимание на этом не стал. В конце концов, мало ли какие у человека могут возникнуть личные дела? Может, свидание с барышней назначено?
– Ладно, тогда ступай себе с богом. А мы с Полиной до Староневского и пешочком прогуляемся, тем более, что погода нынче шепчет… Иван, ты как? С нами?
– Ванька, может, ты лучше со мной прокатишься, а? – не дал ответить Лямину Паша. – Мне там надо у матери диван передвинуть, одному никак.
Добродушному Лямину не оставалось ничего, кроме как согласиться, хотя тащиться на ночь глядя черт знает куда, конечно же, не хотелось. За сим и расстались. Бригадир с Полиной отправились в сторону Восстания, а молодые «грузчики» побрели к метро.
– Чего за диван-то? – спросил Иван. – Не очень тяжелый? А то мне недавно аппендицит вырезали, тяжелые вещи поднимать пока нельзя.
– Да какой там на фиг диван! – отмахнулся Паша. – Это я нарочно придумал, чтобы тебя вытащить. Короче, слушай…
И он поведал Лямину о своем вчерашнем расследовательском открытии.
– А чего ж ты Нестерову ничего не сказал? – поразился Иван, выслушав рассказ Козырева. – А вдруг Полина у нас вообще…тово… засланная, от бандитов?
– Сам ты засланный!.. От планеты ШеЛеЗяКа…
– Это че за планета?
– Ну ты и серость, Лямка. Ладно – книжки не читаешь, так еще и мультфильмы, оказывается, не смотришь… А вообще, рано еще говорить Нестерову. Надо сначала самим разобраться.
– Так чего тут разбираться – взять и спросить у нее в лоб при бригадире: а кто это у тебя был вчера с двенадцати до часу?
– Угу, а она скажет: никого не было, вы че – офонарели? И что дальше?
– Ну, не знаю… Нестеров-то тебе должен поверить.
– Чтобы Нестеров мне поверил, мы с тобой сначала должны установить этого мужика. Смотри: номер тачки у меня есть, примерный адрес тоже (квартиру только поточнее установить надо). По ГАИ, по ЦАБ пробьем, вычислим его, а потом уж и спросим. И если она в этом случае соврет, скажет про кого-нибудь другого, тут мы все факты и выложим, ясно?
– Ясно. Слушай, Паш, а ты сам-то как думаешь? Откуда Полина этого мужика знать может?
– Я, Лямка, пока никак не думаю. Может, она в установке с ним по работе когда-то пересекалась или еще где.
– Когда по работе, то за ручку не ходят и домой не приглашают, – сделал парадоксальный вывод Лямин, наступив тем самым Павлу на больную мозоль.
– Уж ты-то, конечно, разбираешься. То же мне, специалист по пингвинам, – буркнул Козырев. – Все, хорош трепаться, поехали к тебе.
– Зачем?
– До ГАИ дозваниваться будем. А потом по базам его покидаем. Или тебе ноутбук выдали только для того, чтобы по ночам в третьего квейка[62] резаться?…
Гладко было на бумаге, да забыли про овраги. Юные инвестигейторы [63] приехали к Лямину на Светлановский, азартно включились в работу по пробивке клиента, но уже после первого дозвона до справочной службы ГАИ были вынуждены признать свое поражение. «БМВ», на которой ездил знакомец Полины, была зарегистрирована на некую Светлану Сухареву, 1968 года рождения. Последняя административная практика по этой тачке датировалась началом 1998 года. Причем, по данным адресного бюро, нарушитель – некто Валерий Сухарев, ровесник Светланы, в том же 98-м убыл из адреса прописки по причине смерти. Других нарушений не было, и это означало, что интересующий их незнакомец либо отличается высокой дисциплинированностью на дорогах, либо располагает достаточными средствами, дабы решать проблемы с гаишниками, не отходя от кассы. В любом случае, сходу установить мужика «грузчикам» не удалось. Расстроенный тем, что его план не сработал, Павел тут же предложил новый, который в первом и окончательном чтении получил одобрение Лямина. На том и порешили, и Козырев остался ночевать у Ивана – с утра добираться до гаража от него было гораздо ближе.
В тот вечер в очередной раз пустым оказался и разведопрос в исполнении Нестерова и Полины. Хотя в какой-то момент им почудилось, что они схватили наконец удачу за хвост. Хозяев интересующей их квартиры дома не оказалось, и тогда они позвонились в дверь напротив. Бдительная бабулька дотошно изучала в глазок подполковничью ксиву Нестерова, затем столь же тщательно разглядывала Полину, но в конечном итоге любопытство перевесило бдительность, и незваные гости были впущены. Семидесятидвухлетняя Анна Бернгардовна Фердман оказалась настоящим кладезем информации. Именно такие любознательные и еще не впавшие в маразм старушки – мечта любого оперативника. За двадцать минут Фердман исчерпывающе доложила о состоянии текущей оперативной обстановки на вверенном ей объекте, включая прилегающие к подъезду придворовые территории. Беседу выстраивала более опытная в таких делах Полина, Нестеров же, по большей части, вел себя, как Киса Воробьянинов – надувал щеки и по ходу разговора периодически вставлял (впрочем, абсолютно уместное в этой ситуации) «да уж». Когда речь зашла об интересующем их адресе, бригадир насторожился. Анна Бернгардовна рассказала, что квартира долгое время пустовала, а пару месяцев назад в ней поселились два мужчины. «Не русские, но и не черные… в смысле, не кавказцы» – так охарактеризовала их старушка.
– Азиаты? Может быть, таджики? казахи? или узбеки? – заинтересовался Нестеров.
– А бог их знает, может, и узбеки, разве их различишь? – посетовала Фердман. – Знаю, что из города Джамбула… Я почему название запомнила – у меня сестра на углу Загородного и Джамбула живет.
Полина и Нестеров переглянулись – Ташкент был уроженцем Джамбула. Ольховская нахмурилась и недоверчиво спросила:
– А как вы узнали, откуда они приехали?
Анна Бернгардовна снисходительно посмотрела на Полину, мол, элементарно, Ватсон, и великодушно объяснила:
– На прошлой неделе у нас какие-то мазурики лифт подожгли… Хотя, почему какие-то – Петька Подрядов из четырнадцатой квартиры со своими дружками наверняка и поджог. Я уже давно говорила участковому: от Петьки все беды, посади ты его за ради бога. А он мне – разберемся, проверим… Вот и допроверялся… Хорошо еще на втором живу, а вот Лизавете Петровне на шестой этаж как, я вас спрашиваю, теперь подниматься?…
– Вы что-то говорили про Джамбул, – перебил ее Нестеров.
– Ну я и говорю… Как лифт сожгли, приходит участковый. Ко мне даже не заглянул, подлец, а вот к соседям этим, новым которым, позвонился… Ну я-то к двери подошла, наблюдаю, значит, в глазок, мало ли
