В другой раз дело было утром. Дениза пришла, чтобы сделать Жаку перевязку. Весь замок еще спал. Дениза приблизилась, дрожа. Подойдя к дверям Жака, она остановилась, колеблясь, войти ей или нет. Наконец она с трепетом вошла; довольно долго стояла у постели Жака, не решаясь отдернуть полог. Медленно отстранила она его; с трепетом пожелала Жаку доброго утра, с трепетом осведомилась о проведенной ночи и о его здоровье. Жак ответил, что не сомкнул глаз, что страдал и продолжает страдать от невыносимого зуда в колене. Она предложила облегчить его мучения: взяла маленький лоскуток фланели, Жак выставил ногу, и Дениза принялась растирать ее фланелькой под раной – сперва одним пальцем, затем, двумя, тремя, четырьмя, всей рукой. Жак смотрел на ее работу и таял от любви. После этого она стала гладить фланелькой по самой ране, с еще красным рубцом – сперва одним пальцем, затем двумя, тремя, четырьмя, всей рукой. Но недостаточно было устранить зуд под коленом и на колене, надо было смягчить его и выше колена; и она принялась тереть довольно крепко – сперва одним пальцем, затем двумя, тремя, четырьмя, всей рукой. Страсть Жака, не перестававшего смотреть на свою возлюбленную, возросла до такой степени, что, не будучи в состоянии ей противиться, он кинулся к руке Денизы… и поцеловал ее.

Дальнейшее, однако, не оставляет никакого сомнения насчет плагиата. Плагиатор говорит: читатель, если ты не удовлетворен тем, что я поведал тебе о любовных похождениях Жака, то попробуй выдумать что-нибудь получше; я согласен. Как бы ты ни взялся за это дело, я уверен, что кончишь ты так же, как я. – Ошибаешься, гнусный клеветник, я кончу вовсе не так, как ты. Дениза была добродетельна. – А кто утверждает противное? Жак кинулся к ее руке и поцеловал. – Это у тебя извращенное воображение, и ты выдумываешь то, чего тебе не говорят. – Так как же? Разве он не поцеловал ее руки? – Конечно же. Жак был слишком благоразумен, чтобы совратить ту, которую предназначал себе в жены, и породить в себе сомнение, способное отравить остаток его жизни. – Но в предшествующем параграфе сказано, что Жак приложил все усилия, чтобы Дениза решилась его осчастливить. – Вероятно, тогда он еще не намеревался на ней жениться.

Третий параграф рисует нам Жака, нашего бедного фаталиста, лежащим на соломе в глубине мрачной темницы с закованными в цепи ногами и руками, вспоминающим все сохранившиеся в его памяти философские принципы капитана и склонного поверить, что, быть может, когда-нибудь ему еще придется пожалеть о сыром, вонючем, темном обиталище, где его кормили черным хлебом и водой и где ему приходилось защищать свои ноги и руки от нападений мышей и крыс. Нам сообщают, что, в то время как он предавался этим размышлениям, кто-то взломал дверь тюрьмы и его камеры, и он вместе с десятком разбойников обрел свободу и оказался в шайке Мандрена[81]. Между тем полицейские стражники, преследовавшие Хозяина по пятам, настигли его, схватили и водворили в другую тюрьму. Он вышел оттуда благодаря заступничеству того же комиссара, который услужил ему во время первого приключения, и в течение двух или трех месяцев жил уединенно в замке Деглана, когда судьба вернула ему слугу, почти столь же необходимого для его счастья, как часы и табакерка. Он не брал понюшки табаку, не проверял времени без того, чтобы всякий раз не вздохнуть: «Что стало с тобой, мой бедный Жак?..» Однажды ночью мандреновцы напали на замок Деглана; Жак узнал жилище своего благодетеля и своей возлюбленной; он вступился за замок и спас его от разграбления. Далее мы читаем волнующие подробности о встрече Жака, его Хозяина, Деглана, Денизы и Жанны:

– Это ты, друг мой?

– Это вы, дорогой мой Хозяин?

– Как ты очутился среди этих людей?

– А как случилось, что я встретил вас здесь?

– Это вы, Дениза?

– Это вы, господин Жак? Сколько я из-за вас слез пролила!

Между тем Деглан кричал:

– Принесите вино и стаканы! Скорей, скорей! Он нам всем спас жизнь!..

Несколько дней спустя умер дряхлый привратник замка; Жак занял его место и женился на Денизе, с помощью которой он старается сейчас продлить род последователей Зенона[82] и Спинозы; Деглан любит его, Хозяин и жена обожают: ибо так было предначертано свыше.

Меня пытались убедить, будто Хозяин Жака и Деглан влюбились в жену Жака. Не знаю, как было на самом деле, но я уверен, что по вечерам Жак говорил сам себе: «Если свыше предначертано, Жак, что ты будешь рогоносцем, то, как ни старайся, а ты им будешь; если же, напротив, начертано, что ты им не будешь, то, сколько б они ни старались, ты им не будешь; а потому спи спокойно, друг мой!..» И он засыпал спокойно.