современной действительности новейшего периода. Сначала проституция. Огромное количество общественных и государственных деятелей разного калибра, от районных администраторов до некоторых губернаторов краев и областей, со времен начала буржуазного передела истошно орут из всех средств массовой агитации о необходимости узаконивания, популяризации и создания публичных домов терпимости для особо озабоченных граждан.

При этом господами приводятся на поверхностный взгляд резонные доводы следующего содержания: во-первых, это самое явление можно узаконить, то есть придать ему официальный статус; во-вторых, с грязных тротуаров и обочин оно (явление) переместится в теплые и стерилизованные строения с белыми простынями и наволочками, будет под контролем медицинских работников и санэпидемстанций, что не замедлит сказаться на резком повышении физздоровья нации; в-третьих, сторонники данной реформы заверяют, что немедленно сократится насилие и маньячество на улицах городов и в парадных. Приводятся некоторые и другие доводы, но самое главное, это опять-таки заботы о казне в виде новых налогопоступлений. Ну это понятно.

Но вот что настораживает, главными сторонниками этих идей являются все те же демолибералы, называющие себя во всем правыми, которые и развернули нашу Родину на путь светлого буржуазного завтра в правом поле власти народа (демократии).

В течение десятилетия они предлагали и претворяли в жизнь уже много «прогрессивных» начинаний, сулящих радость и зажиточное будущее для всех в условиях рыночной экономики. В частности: монетарную, судебную, военную, медицинскую, финансовую, жилищную и т. д. реформы. И во что ж это все выливалось? Все превращалось в обычную совкомпанейщину, вытягивало последние гроши из карманов обывателя и тихо загнивало, зарастая могильным бурьяном и лопухами. Время от времени могилки раскапывались для очередного повышения собираемости податей с населения в целях пополнения дырявого государственного общака и опять забывались. И так далее…

Но вернемся к теме проституционной реформы. Вопрос поставлен, и стоит он колом. При этом лоббирующие тему демрефы как всегда ссылаются на опыт западных цивилизаций, в частности, на страны Бенилюкса, где они побывали, все видели своими глазами и, очевидно, прикоснулись к явлению собственными, стоящими тем самым колом органами. Народ же в государствах открытой проституции еще не присутствовал и хочет разобраться.

Ну что ж, пойдем навстречу и разъясним.

Первое. Явление узаконивается и ему придается госстатус! Профессия «путана» тут же становится нравственно не порицаемой и, очевидно, престижной. На волне открытой и скрытой безработицы прежде стесняющиеся гражданки начинают осаждать биржи труда с целью получения данной высокооплачиваемой работы. Малообеспеченные семьи со случайными доходами тут же распадаются, и бывшие домохозяйки, обгоняя друг друга, бегут в отделы кадров публичных домов.

Работницы предприятий: ткачихи, прядильщицы, мотальщицы быстро конверсируют предприятия и переходят в новую профессию сосальщиц от первого до шестого разрядов, согласно стажа и тарифной сетке.

Директора и начальники цехов назначаются соответственно генеральными сутенерами и начальниками сексуальных отделений по специализациям: оральной, вагинальной, анальной и т. д.

На полученные доходы открываются цеха нетрадиционной ориентации, а также профтехучилища для подрастающего поколения, решившего отдать себя на благо развития отечественной индустрии секса. Для одаренных создаются высшие школы, вводятся вступительные госэкзамены по предметам: технология безопасного и рукопашного секса, средства защиты от нежелательной беременности, психология подпольного аборта, физиология и биология клиентуры, и обязательно, подчеркиваем, налогоотчисление в государственную казну.

Оставшиеся не у дел бывшие сутики быстро переквалифицируются и организовывают профсекссоюзы работников проститтруда. Членские взносы расходуются на создание баз отдыха и санаториев для лечения профвензаболеваний и спида. Создается специальный пенсионный фонд для потерявших былую привлекательность сотрудников порноиндустрии.

Представительниц первой древнейшей отправляют за рубеж в те же страны Бенилюкса для повышения квалификации, выведывания коммерческих тайн и постепенного вытеснения тамошних порномоделей нашими высокими профессионалами под видом обмена опытом.

После этого уже неудержимо захватываются и другие территории, где проституция разрешена. Оказывается поддержка развивающимся странам четвертого мира и создается Союз Свободных Сексуалистических Республик. Организуется новый блок СНГ (Сексуально Неразборчивых Государств), геополитически и гинекологически противостоящий блоку НАТО. Мир становится двухполюсным. С Москвой снова начинают считаться, бояться и уважать.

Открываются альтернативные Олимпийские игры, атлеты и атлетки выступают в чем мать родила в одиночных, парных разрядах и командных соревнованиях по следующим видам программы: легкая эротика, тяжелая порнография, секс-гимнастика и лэк-акробатика, насилие на татами, нудистский болт, маньячные страсти, минет-аборт на воде и т.д. Состязания проводятся на специальных аренах-сексодромах. Победителям вручается кубок Фаллоса и присуждается звание Заслуженного Мастера Секса.

Учреждается министерство секс-культуры и секс-спорта.

Нобелевскому комитету рекомендуется ввести новую номинацию за особые заслуги в области борьбы за Всемирный Трах…

Второе. Нет необходимости говорить, что в связи с этим грандиозным явлением получат резкий толчок и выйдут на недосягаемую высоту и сопутствующие области человеческой жизни. В частности, на — , станет грандиозный рассвет и во второй древнейшей индустрии — журналистике. Пиар вознесется и расширится до недосягаемых далей, ломая представления о пространстве, освещая в своих изданиях и на телеэкране порнореволюсексионные события, происходящие в мире и за его пределами.

Журналюги, продавая свое перо и вдохновение, станут самыми богатыми людьми во Вселенной, потому как в качестве гонораров будут получать не какие-нибудь занюханные «зуе», а полновесные порнорубли, подкрепленные и обеспеченные Банком Российской Свободной Федеративной Сексуалистической Республики и всем достоянием в конец затраханного народа!

Правильной дорогой идете, господа! Вперед к победе Сексуализма!!! Ура!!!

Здесь, наверное, некоторым стало любопытно, что там с майорами на даче происходило.

Если помнится, они по тропинке в неглиже в баню намылились пойти. Строевым шагом, и песню затянули: «Наша служба и опасна, и трудна…» в ритме марша. Все вместе развеселые в парилку ввалились, их тут же развезло, и они совсем пьяные сделались, но обэхаэсэсную песню вразнобой все-таки хором допели: «…если кто-то кое-где у нас порой честно жить не хочет! Значит, с ними нам вести незримый бой…»

А надо сказать, Иванько и Татарчук хохлами были и, как все хохлы, наглыми. Ну и, конечно, они товаркам своим всякие непристойные предложения начали предлагать. А тем-то что: двойная выгода — и невыплаченный штраф сэкономят, их опера с паленой чеченской водкой прихватили, а заодно и помоются. И крученая водка конфискату не подвергнется. Здорово!

Ну и разлеглись девки, а чего — как непристойности стоя-то делать? Ну майоры стали гадостями заниматься, не знали еще, что Чернявенький с ихними деньгами скоропостижно на станцию сиганул.

Тут, ничего такого не подозреваючи, Иванько дверь так растворил и заорал:

— Сторож! Сторож! Дружище, мать твою!

Они что-то для Юрика хорошее хотели сделать, они хотели, чтоб он их веником отхлестал, попросить.

Все ничего, но затем обеспокоенные майоры в комнаты зашли и сразу все поняли, когда голые кошельки увидели. Начали крики издавать и разные вопли, и ногами топать, и брюхами трясти. Спекулянтки тоже по своим интимным местам полезли, деньги проверять, но Юрик, помнится, у них впопыхах не воровал, так что они успокоились.

А опера уставились на такую несправедливость, даром что хохлы, купюры у товарок увидели и