за ними приглядывали, и больше ничего лишнего».

Беззвучное общение могло бы продолжаться и дальше, но не дождавшийся ответа Суслин поднял от бумаг свою рыжую голову.

— Олег Юрьевич, я понимаю, что вы в шоке от случившегося, — заговорил он. — Но постарайтесь сосредоточиться и сообщить, что пропало из вашего личного имущества. Да вы присядьте, — наконец догадался предложить следователь и приготовился записывать.

Строгав сосредоточенно мыслил, он уже успел сосчитать собственный ущерб, но не знал, что по этому поводу уже успели сообщить эти тупые затраханные курвы.

Помимо вконец испорченной кожаной мебели пропал хранившийся под обшивкой кресла черный «дипломат» с шестьюстами тысячами баксов, о котором юристки ничего не знали. Исчезла коллекция нэцке в количестве двенадцати фигурок. Все остальное — мелочи.

Радовало только наличие «Зимнего пейзажа» кисти Куинджи, но по сравнению с утраченным это была горькая радость.

Для того чтобы не сообщать следователю о собственном убытке, у Строгова ума хватило, иначе это уже на следующий день было бы сенсацией и достоянием всех средств городской информации, а стало быть, градоначальника и его ненавистных вице-замов, руководства спецслужб и прокуратуры, в конце концов уже обрыдлых членов собственного семейства и черт знает еще кого, пока неизвестных, но готовых так же живьем сожрать завистников…

Однако пауза затягивалась, и Строгов начал:

— Уважаемый… э?..

— Виктор Петрович.

— Уважаемый Виктор Петрович, видите ли, дело в том, что мои бывшие ученицы благородно согласились сдавать мне как бы приватно для отдыха и работы в тишине пару комнат в этой квартире, и ничего особенно ценного у меня здесь нет, пожалуй, за исключением этой приятной моему глазу картинки, но это чисто нравственная ценность, и как видите, ее не украли. Так что выступать в деле в качестве свидетеля или потерпевшего ни какого резона мне нет. Однако неофициально прошу держать меня в курсе событий, так как я весьма сочувствую своим бывшим ученицам на правах не только преподавателя, но и друга. Желаю вам как можно быстрее завершить следствие и найти преступников.

Уставшего заполнять бланки и писать бумаги Суслина такой исход вполне устраивал, потому как найти грабителей не по горячим следам было бы чрезвычайно сложно, и следователь на этот счет особо не обольщался. Разве что злоумышленники сдуру не начнут массово скидывать награбленное по стукачам- перекупщикам краденого, или их марухи случайно не попадутся на глаза оперов в довольно заметных цацках и шмотках обворованных адвокатесс. Так что иметь VIP-персону в качестве потерпевшего не было в интересах следствия.

На этом Суслин решил закончить первое оперативное действие, но все-таки мелкой занозой его мучил один нерешенный, возникший в момент прихода в эту квартиру вопрос. Дело в том, что в далеком пионерском возрасте пытливый рыжевих-растенький Витенька посещал и не без успеха занимался в студии изобразительного искусства и помнил этот пейзаж великого мастера на стендах, посвященных творчеству Куинджи в Русском музее…

Войдя в квартиру и увидев знакомое полотно, капитан обомлел, но потом решив, что это просто гениальная копия, успокоился. Да и откуда бы экспонату всемирно известного музея взяться в обворованных апартаментах и при этом остаться нетронутым. «Судя по почерку, преступники явно не лохи, такого шанса они бы не упустили», — подумал следователь, но червь сомнения все же свое дело сделал, и Суслин спросил:

— Олег Юрьевич, кто изловчился написать такую гениальную копию?

И так весь на нервяке Строгов чуть не сорвался и не закричал: «Что ты мелешь, щенок рыжий? Какая это тебе копия, это оригинал, и куплен за огромные деньги, которые тебе в жизни не снились», но сдержал свое тщеславие и только устало выдавил:

— Это подарок старого друга-реставратора…

Так никто и не узнал, что суперубытки широковорующего чиновника, бывшего конвоира, студента и преподавателя юрфака Олега Строгова мысленно сошлись с подсчетами удачливого грабителя, бывшего слесаря-пэтэушника и спортсмена Равиля Тутаева.

— Ладно, Рав! Хорош делаться. Базарь, кого подломил, — не отставал от уже охмелевшего татарина любопытный Макарыч.

Обвешанная «Великими Моголами» Лерочка тоже успела хватить лишнего и лихо выплясывала с молодцеватым Димой Винниковым.

— Действительно, Рав, не по-братски скрывать от корешей богатую жилу. Колись, не на допросе, — вмешался не менее заинтригованный Ящер.

Довольный произведенным эффектом татарин только жмурился и ехидно улыбался, вливая в себя рюмку за рюмкой, понимая, что если расколется, то сразу у парней потеряется интерес. А так он наслаждался, будучи в центре неподдельного внимания, чувствуя себя как в молодости на высшей ступени спортивного пьедестала.

— Ладно, босс! — обнимая Ящера, сдался Равиль. — Только типа не говори старикаше. Он на меня уже гнал за этих сучек-адвокатесс, когда я их по-всякому как бы пялил, хотя тогда я и взял всего ничего. Из кротовской взятки, ну ты в курсе. Помнишь?

— Ты че, юристок опять постелил? — недоверчиво произнес Леша. — Откуда у этих куриц такие бабки?

— Ты слушай, Леш! Ниче я их типа не стелил, а просто зашел как бы по-тихому и шваркнул. Там у них типа рыжевья, что на Лерке навешано, а в седухе баул как бы с баксами, шестьдесят пачух в переплете. Понял? — Хоты пьяный базар татарина не отличался складностью, но Ящер понял все.

— Когда это было? — с тревогой спросил он.

— Да типа вчера днем, вишь, сегодня уже успел прибарахлиться. Завтра поеду хату искать и «мерсюк» новый, типа хочу глазастого, — сообщил о своих планах Равилъ и медленно откинулся на спинку кресла. Пьяные глаза его уже устало моргали, оставляя для бессмысленного созерцания все менее и менее длительные паузы…

— Слышь, Макарыч! — осознав ситуацию, процедил Ящер. — У нас проблема. Равиля и Лерку надо из кабака увозить. Здесь немерено мусоров, мало ли кто из козлов в курсе, а на ней весь голдешник вчера ворованный. Иди займись Леркой, ну, в кабинет директора запрячь пока, что ли, а мы с пацанами Равиля в машину перенесем. Только тихо, не привлекай внимания.

Какой там!

Макарыч незамедлительно подвалил к танцующей паре:

— Винни, братишка, тебя Ящер срочно зовет.

— Щас, Андрюха, только допрыгаю… — Димка тоже был навеселе.

— Винни! Шухер! Я за тебя допрыгаю. Вали к Ящеру! — заскрипев зубами, рассвирепел старикаша.

Хотя Димон по положению в колоде был выше Макарыча, да и по комплекции вдвое мощней, но, увидев его оскал, в ту же секунду подчинился и, расталкивая танцующих, засеменил к боссу.

— Потанцуем, Лерок? — вновь приняв обычный вид, предложил мафиози.

— С вами, Андрей Дмитрич, хоть до утра, — вдохновенно согласилась ненасытная во всем красавица и тут же всем расчудесным телом прижалась к кандидату от ящеровских, едва не опрокинув его на пол.

Напрягая все жилы, Макарыч устоял и повел в танце свою изумительно сексуальную партнершу в сторону ресторанной администрации, не забывая по ходу наслаждаться безудержными прикосновениями.

В этот момент в другом конце залы не понявший дружественных намерений быкообразный Равиль начал метать тяжеловесных братков через столы и огромные горшки с пальмами. Все это заметил Костров, будучи уже за пару метров от кабинета директора. Распахивая дверь и собираясь пихнуть туда Лерочку, Макарыч тут же ощутил и ее активное сопротивление. Девушка не знала причины необычных танцевальных сдвигов, ей хотелось быть в середине площадки, а не на периферии, а уж тем более в конторском помещении. Она желала блистать, как никогда в жизни не блистала, а не быть 6т-траханной хоть и приятным, но совсем не