креольский выговор, который Александра уже успела распознать в произношении мадам Лебланк. По правде говоря, в его лице было нечто смутно знакомое, но она никак не могла понять, что именно.

– Вы из Луизианы, мистер Бомон? – осведомилась девушка.

– Пожалуйста, зовите меня Жилем. Смею надеяться, мы станем большими друзьями.

Александра снова покраснела, поняв намек, но вслух ответила:

– Разумеется... благодарю вас, Жиль.

– Я действительно из Луизианы и владею большой плантацией.

Значит, не все южане остались обездоленными после войны!

– Как мило. Здесь такая чудесная природа.

В его глазах мелькнула боль, но мгновенно исчезла.

– Да, конечно, но вам следовало побывать здесь до войны.

– Прошу вас, никаких разговоров о войне, – вмешалась мадам Лебланк, – слишком много печальных воспоминаний.

– Не будете ли так добры поиграть для нас, мадемуазель Александра? – спросил Жиль.

– С удовольствием. Можно, мадам Лебланк?

– Пожалуйста, дорогая.

Проходя через комнату, Александра заметила, что мужчин прибавилось. Все, как один, выглядели самодовольными и преуспевающими – одежда и манера держаться говорили сами за себя. Но ни в ком не чувствовалось того аристократизма и благородства, что сквозило в Жиле Бомоне, тех качеств, что передаются из поколения в поколение и не покупаются ни за какие деньги. Она решила, что остальные, должно быть, просто янки, искатели удачи, недавно разбогатевшие выскочки, о которых упоминала мадам Лебланк. Какая разница между этими людьми и прославленными джентльменами-южанами, подобными отцу Джейкоба Джармона, избранника дочери Олафа, истинного южного аристократа. Наверное, теперь их осталось совсем немного.

Среди женщин не было ни одной некрасивой, все элегантно одеты, держатся с достоинством и, вероятно, могут потрафить любому, самому изысканному вкусу. И Александра впервые задумалась над значением слова «леди». Она всегда считала, что оно применимо к женщине хорошего воспитания и происхождения, но эти шлюхи вели себя и выглядели как настоящие дамы. С первого взгляда было почти невозможно отличить их от порядочных женщин. Так в чем же заключаются качества подлинной леди?

Двое одетых в черное коротышек поклонились Александре. Минутой раньше один поднялся из-за фортепиано, другой отложил скрипку. Оба исчезли в соседней комнате. Александра заиграла веселую, популярную в Нью-Йорке мелодию, и поняла, что инструмент дорогой и хорошо настроен. Вскоре в комнате раздался нежный чистый голос девушки, и, когда песня закончилась, она с изумлением увидела Жиля, стоявшего рядом.

– Превосходно, дорогая, – улыбнулся он. – Пожалуйста, сыграйте нам еще.

Александра с радостью исполнила просьбу, поскольку чувствовала себя в большей безопасности за фортепиано, но от всей души желала, чтобы Жиль не стоял так близко, – в его присутствии она нервничала, чересчур остро сознавая собственную привлекательность.

Она продолжала петь и играть, замечая, как к мадам Лебланк подходят один за другим мужчины. Мадам уводила их куда-то, а потом возвращалась и что-то шептала девушкам, которые, в свою очередь, поднимались и, кокетливо улыбаясь, покидали комнату. Все проделывалось крайне тактично и деликатно, однако Александра была искренне рада, что остается непричастной к происходящему.

Немного погодя Жиль тоже подошел к мадам Лебланк, и девушка, преисполнясь дурных предчувствий, хмуро смотрела, как они выходят из гостиной. Вскоре оба вернулись, и мадам подошла к Александре.

– Вы, должно быть, устали, дорогая. Я прошу вас выпить со мной и Жилем.

Александра не могла отказать хозяйке. Едва она покинула свое убежище, музыканты тут же возвратились и начали наигрывать тихую романтическую мелодию. Женщины подошли к столику, за которым сидел Жиль, и тот, встав, отодвинул стул для Александры. Мадам Лебланк наклонилась и ободряюще улыбнулась девушке.

–  Александра, Жиль – мой постоянный посетитель, и вы произвели на него неизгладимое впечатление. Я решила, что вам не мешает познакомиться получше, – заявила она и, кивнув, отошла к очередному гостю.

– Дорогая, надеюсь, вы не посчитаете меня слишком грубым и назойливым, если я признаюсь, что был поражен вашей красотой и грацией с той минуты, как вы появились в гостиной. Теперь я просто не могу смотреть ни на одну женщину, кроме вас. Не лишайте меня удовольствия побыть в вашем обществе хотя бы час, а если будете так безмерно добры, то всю ночь.

Кровь прилила к щекам Александры. Как бы цветисто он ни выражался, намерения были достаточно ясны. Конечно, это куда лучше, чем жестокое насилие, но по-настоящему мало чем от него отличается.

– А, вы опять краснеете! Как очаровательно! Вам нечего бояться. Я буду очень нежен с вами! Я просил разрешения у мадам Лебланк ангажировать вас на ночь, но она объяснила, что по уговору вы не обязаны развлекать мужчин. Неужели откажете человеку, обожающему вас?

Темные глаза Жиля умоляюще смотрели на Александру. Девушка поняла, что слабеет. Правда ли она так много значит для него? Но нельзя продаваться даже за ласковые слова! Она не позволит себя использовать.

Презрительно прищурясь, девушка спокойно ответила:

– Очень благодарна за комплименты, сэр, но сегодня я здесь лишь для того, чтобы петь и играть.

Не сводя с нее пристального взгляда, Жиль упрямо возразил:

– Я готов на все, мисс Александра. Скажем, пятьдесят долларов за час?

Александра вздернула брови. Огромная сумма за подобные услуги! До сих пор цена не поднималась выше двадцати долларов.

Девушка улыбнулась, в который раз осознав свою власть над мужчинами.

– Вы оказали мне большую честь, но повторяю, меня можно встретить только в гостиной.

Жиль, как ни странно, ничуть не расстроился.

– Мадам Лебланк предупреждала, что вы женщина необыкновенная и высоко ценитесь! Я должен получить вас и не успокоюсь, пока не добьюсь своего!

Александра невольно охнула. Какая неожиданная решимость, какая непреклонность!

– Я... я...

– Не важно. Скажите, сколько, и я буду у ваших ног в любом месте и в любое время.

Александра поняла, что этот человек не признает отказа, и очень осторожно произнесла:

– Повторяю, сэр, вы оказываете мне огромную честь, но мы просто не созданы друг для друга.

Жиль широко улыбнулся и заговорщицки подмигнул:

– Вы хотите сделать нашу ночь особенной? Прекрасно. Я готов ждать. Наслаждение будет лишь острее.

Он накрыл ее ладонь своей и многозначительно сжал. Александра с трудом удержалась, чтобы не вырваться, и вежливо улыбнулась.

– Вы говорите, сэр, целая ночь за любую цену. Весьма рискованно. А если окажется, что я того не стою?

– Красавица моя, вы стоите всех сокровищ мира, но не заставляйте меня томиться слишком долго – я могу потерять терпение и клянусь, что не дотронусь ни до одной женщины, пока не проведу с вами сладостную ночь, дорогая. Но теперь я должен идти, потому что видеть вас и не заключить в объятия выше моих сил.

Александра едва сдержала улыбку, когда Жиль еще раз сжал ее пальцы и громко велел официанту принести бутылку шампанского для мадемуазель Александры, а потом, бросив последний пронизывающий взор в ее сторону, покинул заведение.

Александра облегченно вздохнула и даже взяла бокал с шампанским у негритенка, который поставил серебряное ведерко со льдом, где покоилась бутылка, на ее стол. Она решила выпить еще немного, чтобы успокоиться после страстных молений Жиля. Необычный мужчина... красавец... очевидно, привыкший к вниманию женщин, но почему же он не затронул душу Александры? Она ничуть не доверяла ему – уж очень он вкрадчив, очень уверен в себе. Кроме того, самое главное для нее сейчас – оставить этот дом и поскорее отправиться на плантацию, прежде чем Жиль станет слишком настойчивым и требовательным. Откровенно говоря, она не знала, сколько еще сможет держать его на расстоянии, особенно в этой обстановке.

Александра улыбнулась мадам Лебланк, успевшей подойти к ее столику. Хозяйка уселась и налила себе шампанского.

– Вы действительно покорили Жиля, а ему трудно угодить. Знаете, что бутылка шампанского обходится посетителям в пятнадцать долларов?

– Так много? – потрясенно прошептала Александра.

Женщина кивнула.

– Это входит в прибыль заведения. Обычно принято, чтобы клиенты угощали шампанским всех присутствующих, но сегодня Жиль превзошел себя.

– Вы знали, чего он добивался?

– Конечно! Так и думала, что вы произведете настоящий фурор, дорогая. Все мужчины умоляли меня о ночи с вами, но я объяснила, что это невозможно. Однако Жиль не из тех, кто легко сдается. Он предложил за вас пятьдесят долларов в час. Неслыханная расточительность! Но будьте уверены, он станет возвращаться каждый вечер. Дорогая, вы могли бы заработать столько денег! Может, передумаете?

Александра покачала головой:

– Он уже предлагал мне эти деньги, а потом пообещал любую цену за ночь.

Мадам Лебланк театрально приподняла брови:

– Неужели?! Да он с ума сошел! И вы все равно его отвергли?

– Жиль ничего не желал слушать и, по-моему, заподозрил меня в какой-то хитрости.

Креолка рассмеялась низким грудным смехом:

– Похоже на него! Ах, что, если вы все-таки измените решение? Пойдемте со мной, вероятно, вы станете более сговорчивой, когда лучше все поймете.

Она быстро встала, и Александра последовала за ней наверх. Они вернулись в спальню мадам, прошли через будуар и остановились перед закрытой дверью. Креолка обернулась к Александре и,