груди со свистом. В трясущейся руке горит зажженная свечка.
Зомби стоят за оградой и внимательно наблюдают. Прядь мага… я съела. Н-да, а что? Видели бы вы их рожи. И если со своим феноменальным «везением» я опять ее потеряю, мне точно хана. Так что съела. Я бы еще и не то съела, лишь бы не бояться. Кстати… едва не стошнило. Волосы глотать удовольствие то еще, особенно если запить нечем… Хорошо, аппендицит удалили.
Ладно, проехали.
Уныло оглядываюсь, чуть не плача. Ну и где? Желтенькая… Я ее ни в жисть не найду.
Маг, чувствуется, тут меня и найдет… где-нибудь через месяц… буду лежать, прижав к груди какой- нибудь крестик… синяя, страшная, с мукой на лице.
Интересно… воскресит? Ага, и буду я ходить, завывая по ночам и постоянно роняя свою монетку. Буду подбирать и ронять, подбирать и ронять…
— Я сам!
— Ты уже все сам сделал. И где она может быть?!
— О. Мертвые.
— Не обращай внимания. Вон кто-то сидит. Они явно ждут, когда помрет. Судя по позе… довольно скоро.
— А они нас не укусят?
— Они мертвых не кусают. А мы с тобой не совсем живые.
— Думаешь, они об этом знают?
— Не знаю…
— Хм… ну тогда ла-адно. А как мы ее найдем?
— Не знаю, меня твоя монета, если честно, уже задолбала. Она ж неразменная! Какого хрена ты ее потерял? Чего тогда она не вернулась?
— Глупый. Если ею заплатить — она вернется. Но я-то не заплатил. — Тяжелое сопение. — Смотри- ка, а это ж вроде та ведьма.
— Не смотри на умирающих — дурной знак.
— Она шевелится. Средний палец зачем-то показывает. Тебе, кажется.
— Мало ли что она показывает. Ну поколдует и отойдет… в мир иной.
— Хм. А больно не будет? О, перестала показывать. Плачет.
— Слушай, либо мы ищем твою монету, либо всю ночь бегаем с этой ведьмой, придавая ей физических и моральных сил для ускорения! Я, кстати, помогать не буду. Вот сам с ней и бегай.
— Гм.
— Вот, давай ищи.
— Ребя-а-та.
— О, нас зовет! Ну Арчи…
— Нет.
Сижу, хлюпаю носом, смотрю на детей. Монету ищут, кажется. Что ж делать… я эту траву сама никогда не найду. А домой возвращаться — один фиг сдохну. Да и… съесть-то я волосы мага съела, а вдруг они переварятся? Гадость, конечно, но мне тогда точно хана. Думай, Сиггун, думай. Бабушка всегда говорила, что у меня светлая голова, а если мне что надо — не кочан капусты.
— Ребят… вам ведь монета нужна.
Две мордашки тут же повернулись ко мне. У того, что поменьше, заблестели глазки.
— А у тебя еще одна есть?
— Нет. Но вот у них — до фига. Каждый во рту носит.
Зомби изучали указывающий на них палец, размышляя: это приглашение его откусить или просто руками машу?
— Хм… у каждого, говоришь. — Арчи поднялся, заинтересованно оглядываясь. Проводить всю ночь на кладбище в поисках грязной монетки, которую и днем-то фиг сыщешь, ему тоже совсем не улыбалось.
— У каждого, говоришь?
— Ага. Они без этих монет не ходят. Берегут их… все в рот пихают. Или в живот запихивают. Только просто так они их вам не отдадут.
— А кто их будет спрашивать? — сощурился молодой вампир и засучил рукава. — Я и не таких уделывал.
Радостно наблюдаю, как паренек рванул к мертвецам, сжав руки в кулаки… и тут же их разжав… Только теперь на конце каждого пальца блестело по когтю.
— Зацарапает? — удивилась я.
— Не. Когти волшебные. — Рядом на оградку забирался мелкий вампиреныш, пыхтя и пытаясь устроиться поудобнее.
Помогаю, подтягивая его за шкирку. Мне кивнули и довольно уселись.
— Вот увидишь, щас он их ка-ак… он однажды с почти здоровым оборотнем дрался. И выжил!
— Оборотень?
— Не, Арчи. Он очень сильный.
— А.
Сидим, смотрим… наблюдаем. Раздаются вопли, визг, мат и рев молодого вампира. Мертвые двигаются молча, изредка перерыкиваясь и пытаясь схватить верткую добычу.
— А неплохо у него получается, неплохо… для пацана.
Мелкий промолчал, внимательно наблюдая за… другом, наверное. Не знаю.
— Он тебе кто?
— Кто? Арчи? Ну… он за мной присматривает. Так как его кровь чистая только наполовину. Вот.
— Ага.
— Он сильный. Но я буду сильнее.
— Ну да.
— Смотри, смотри! Как он ему глаз выбил!
Сумрачно наблюдаю, как парень зверски расцарапывает мертвецов. Кто-то что-то говорил о магии? Я пока вижу только когти. Может, я чего не понимаю? Но вот зомби, к примеру, уже звереют.
— У него под когтями яд?
— Нет. Зачем? Они и так убойные.
— Ага. А что за магия тогда?
— А?
— Ну ты говорил, что в когтях у него магия.
— Магия силы воли! Высшая магия. Еще немного духа самурая, — улыбнулся малец и довольно засопел.
Изучаю самурая под новым углом. Под углом… дебилизма, что ли. Получилось любопытно. Это чего… он бьет их силой духа? Маг их морально не сломил за десять лет своим характером, а этот решил выстоять за счет силы духа? Н-да-а… парень идиот.
— Хана твоему Арчи. Ладно, я поползу траву собирать.
— Опять? Ты ж набрала вроде.
— Оказалась не та. Нужна желтая, а я набрала бурой.
Грустно смотрю на догоревший огарок свечи, который до этого мяла в пальцах. Достаю из кармана вторую, хмуро поджигаю фитиль. Или чего это у нее?
— Ой. Его ударил. Вон тот ударил! И пнули. Арчи!
Ловлю мальца за шкирку, не отвлекаясь от свечки. То, что пареньку хана, — было понятно сразу. Не хрен с силой воли лезть на реальную нежить. Еще и голодную. Даже если ты вампир.
— Арчи!
Паренек рванул так, что я рухнула на землю и даже немного по ней пробороздила носом.
Правда, он тоже упал.
— Стой. — Плююсь, шиплю. И вообще… где свечка?! Как я без свечки траву искать-то буду! Блин. И
